Ольга Макарова - Галерея Миров

На край окна приземлился голубь и мерзко заверещал, как могут только голуби. Ахмар зевнул, равнодушно поглядел на птицу масляными глазами и отхлебнул еще вина. Потом до него все-таки дошло, что это не просто чей-то сбежавший голубь, а один из голубей элиты, причем с запиской на лапе.

Вождь аккуратно поставил бутыль на стол и почти лениво сгреб голубя с подоконника. Птица и не думала отбиваться: голубь, он не дурак, хозяина всегда помнит… Отвязал записку и выдал птаху кус вяленого мяса из собственных запасов. Что странно, отказываться голубь не стал, хотя обычно эти твари ничего, кроме сырого мяса не признают: видать, голодный был очень…

Записка была составлена на скверном среднеземском языке, причем не совсем грамотно и отвратительным почерком(или у них, в средних землях, буквы такие?). Так что Ахмар понял от силы половину. Но главное, что он понял: это явно не его разведчики писали. Возможно, их убили, а голубя забрали как трофей… или же они предали Страну… В любом случае, голову ломать не хотелось: тут разбираться Каяле и только Каяле…

Ахмар сунул записку в карман, пригладил взъерошенную шевелюру и вышел за дверь. В коридоре толпилась какая-то мелюзга; из отрывков разговора можно было понять, что они вдрызг пьяные и вовсю празднуют свое «боевое крещение». Увидев вождя, все, как по команде, рухнули на колени, башкой в пол. Ахмар поморщился и прошел мимо… Дикари… не, элиту вождь уважал куда больше… а это что — псы, не люди… и не вырастет из них людей никогда…

Комната, которую выбрала себе Каяла, больше походила на шкаф. Из мебели в ней было только раздвижное кресло и встроенная в стену полка вместо стола. По-тюремному все как-то. Ахмар зашел, не стучась, как привык. Каяла сидела в кресле, закрыв глаза и уронив голову на грудь. Можно было подумать — спала. Странно… Ахмару даже в голову не приходило, что эта ведьма… да прочь суеверия… радикс может просто спать, как самый обычный уставший человек… У подножия кресла сидела зареванная девчонка лет десяти с сумасшедшими глазами, между прочим, чем-то похожая на саму Каялу. Может быть, это и послужило причиной тому, что в разгар бойни ведьма зарубила топором пятерых своих именно чтобы спасти эту девчонку, а потом, не обращая внимания больше ни на что (как вам это? посередине боя? а?), вытерла ей слезы, села рядом и заговорила с ребенком на каком-то непонятном языке. С тех пор девчонка… дай Бог памяти, Рая… от Каялы ни на шаг… ну, не о том речь…

Каяла подняла голову, как только Ахмар шагнул за порог, и вопросительно посмотрела на него. Он понял, что слов не требуется и просто протянул ведьме смятую записку. Каяла взяла ее и принялась внимательно изучать. Не может быть, чтобы она читала так долго, — скорее, размышляла над каким-то важным решением. Как бы там ни было, терпение у Ахмара кончилось, и он позволил себе поинтересоваться:

— Я тут не совсем понял, о чем речь… — сказал он прокашлявшись.

— Все просто: к нам парламентеры из местного клана, — спокойно пояснила Каяла, но в ее взгляде плясали дьявольские огоньки, — ждут нас у «горы, похожей на гриб», это недалеко здесь. Хотят обговорить условия союза. Говорят, что они нейтральный клан, специализирующийся на лечении раненых. Предлагают встретиться и поговорить.

— Разумно, — пожал плечами Ахмар. — А в самом деле, почему бы не заручиться поддержкой какого-нибудь местного клана? А то получается война против всех…

— Если бы местные кланы были едины, тогда это, может быть, и была бы война против всех… — Каяла задумалась… — Пошли за парламентерами кого-нибудь из элиты.

— Л-ладно, — Ахмар почесал в затылке. Сказать ему было больше нечего, поэтому оставалось только уйти.

А пока он спускался в холл по лестнице, он почему-то представлялся себе побитым псом и чувствовал себя жутко виноватым. К чему бы это? С чего бы это?

— Знаешь, я тут подумал, — робко начал Светозар, — мы ведь можем и не вернуться.

— Можем, — кивнул Багдад. — Это же не увеселительная прогулка, в конце концов… Но я уверен, мы вернемся.

— Тогда я спокоен, — Светозар улыбнулся.

— Какой ты все-таки еще мальчишка, — Багдад улыбнулся в ответ и похлопал ученика по плечу.

Они сидели уже час, потихоньку замерзая все больше и больше. Гора, конечно, защищала от ветра, но холодно было все равно. Костер жечь не решались: мог заметить кто-нибудь из рядовых северян и пристрелить незваных гостей еще до приезда больших шишек, с которыми те собирались поговорить…

— …тяжко быть разведчиком, да, Свет? — Багдад был спокоен, как танк. — Битву морально легче выдержать, чем вот такое ожидание.

— Ага, точно, — больше ничего Светозар ответить не мог, только сидел и клацал зубами.

Багдад посмотрел на мальчишку с жалостью и протянул ему флягу со спиртом, хотя прекрасно понимал, что не стоило бы давать ему сейчас пить: перед таким заданием светлая голова нужна, все-таки.

Светозар сделал пару глотков и вернул флягу. Да, это в нем Багдад ценил: что крыша не едет при виде спиртного и что пить умеет так, чтоб не кашлять и не захлебываться потом. Прямо Серега в миниатюре… Приятно иногда осознавать, что воспитываешь будущего главного командира: получается, что в благополучии Храма будет и твоя заслуга, причем очень немаленькая.

Прошло еще минут двадцать, и Светозар заметил в бинокль несущийся к ним снегоход. Явно «Вьюрковский», предназначенный, чтобы возить много народу и багажа. Славная машина: бронированная и с теплой просторной кабиной. Сейчас в ней сидело трое.

Когда снегоход подъехал, они спрыгнули на снег и осторожно приблизились к двоим «крестоносцам». На северянах была стандартная черная форма, пошитая наполовину из крысиных шкурок, но — присмотришься — дикарями они не выглядели. Совершенно нормальные лица, умные спокойные глаза, и точные движения, свойственные профи.

Это были, похоже, по жизни-то снайпер и два штурмовика, или, как их еще называют, солдата атаки. Многословностью они не отличались: один, похоже, главный, внимательно проверил Багдада и Светозара на предмет оружия (которое, кстати, эти двое предусмотрительно оставили в своем снегоходе, отведя его подальше) и кивнул: пойдемте.

Ехали молча. Светозар и Багдад — на заднем сидении, рядышком с двумя штурмовиками, которые с них глаз не спускали. Багдад сохранял абсолютное спокойствие, даже глядя на то, что творилось на улицах бывшего «вьюрковского» слета, хотя тут впору было орать от ужаса. Светозар не выдержал и пригнулся, чтоб выглянуть в окно, за что получил по лицу от сидевшего рядом штурмовика… из разбитого носа брызнула кровь, но больше всего пострадало, конечно, мальчишеское самолюбие… сдачи дать хотелось. Очень. Особенно, учитывая то, что обидчик был совсем ненамного старше.