Ольга Макарова - Б.В.Г

— Мы не надеемся, что вы все поймете прямо сейчас, — закончила Рая. — Мы сажаем зерно и ждем, когда оно даст росток. У него свое время, чтобы взойти.

— Можешь задать свой вопрос, Дар, — сказал Нефью.

— «Зимняя Веда»… — робко прошептал Дар.

— Книга радиксов. Книга Книг, мой мальчик, — Нефью улыбнулся и осмысленно посмотрел Дару в глаза. — Это рассказы о мире до Войны. Мысли и характер этого мира. Это обрывки непонятных пророчеств. Это теория мирового устройства. Это разговор Неба с нами, еще до того, как оно закрылось.

— Можно почитать? Кто написал ее? — заинтересовался Дар.

— Можно… — кивнул Нефью. — Обязательно почитаешь. А написала ее Генри.

— Генри? — удивился Мих. Он аж подскочил. — Она основала клан «Невидимок»! Мои родители… и Дара родители из этого клана! — при упоминании родителей Дара Нефью недовольно повел бровью, впрочем, никто этого не заметил…

— Она была первым радиксом, — тихо сказала Рая. Мих тут же успокоился, и его черты, смягчившиеся уже, стали похожи на ее.

— Вы двое тоже радиксы, — Дар не спрашивал. Он констатировал факт…

Снежное крошево налипало на стекло. Ночь давно опустилась на каменные громады. Где-то вдали в лунном свете поблескивало море… Дыхание шевелило мех на вороте куртки…

— Мы опять сорвались и куда-то поехали… сестренка, — необычайно ласково сказал Ив. — Как во время вечно ночи.

— Да, Ив… совсем как тогда. Между тем нашим походом и этим целая вечность, — шептала Рон, — это похоже на долгий сон. Как будто мы только сейчас проснулись.

— Нас, наверно, потеряли… Я только Марке сказать успел. А твой Дан…

— А что мой Дан?

— Балда вернется из похода и бросится тебя искать, точно говорю.

— Наверно…

— Ты ему вообще собираешься сказать, что Дар не его сын?

— Нет.

— Ну и правильно… А знаешь, я давненько хотел спросить: кто ж его отец на самом деле? Кто из Близняшек? — Ив в своем репертуаре: мил и бестактен. Рон улыбнулась.

— Влад, — сказала она беспечно и ничуть не обижаясь. — Мой Влад…

Потухший костерок дымил. Мих отмахнулся от дыма, но ветерок упорно тянул сизую струйку в его сторону.

…Ладно, ладно, сам знаю, что давно пора…

Мих встал бесшумно сделал несколько шагов и опустился на колени рядом со спящей Раей… Будить ее? Как? Дара он бы просто потряс за плечо как следует, а ее…

Робко, изо всех сил глуша волнение в сердце, он протянул руку и коснулся щеки девушки. Осторожно погладил нежную кожу и, как от огня, отдернул руку, когда Рая проснулась.

— Я… я… — начал он, но голос предательски срывался. Тогда Мих выпалил скороговоркой: — Я вспомнил тех двух радиксов. Таш и Дина. Это точно.

Мне закрыли дверь в этот другой мир. И я топтался на пороге. Но уходить не хотел.

Достоин ли внимания и уважения тот, кто ушел сразу после того, как его послали на или в?.. Буддийские монахи так принимали учеников: говорили — нет, мы не примем тебя. И если человек оставался у дверей храма три дня, его принимали. А если уходил, то туда ему и дорога.

Я решил остаться.

Как-то сами собой из моего свободного времени исчезли пиво, лишний дрём и телевизор. Я часами пялился в монитор или забывал о компе напрочь и просто рисовал… карту рисовал… Завел тетрадку, куда записывал всякие важные, как мне казалось, вещи…

Я будто бы забивал колышки, чтобы поставить палатку…

На работе меня возвели в ранг бога. Каждый считал своим долгом распечатать пару моих картин и утащить домой. Босс бесился из-за того, что невесть из-за чего кончаются цветные картриджи (знал бы он, что это от того, что каждый первый тут мои картины себе печатает…)

Радио молчало. Я уже не носил его с собой, но иногда тихо и грустно смотрел на него по вечерам и вслушивался в предусмотрительно приглушенный попсовый лепет.

Меня, бездельника, часто посещали мучительные мысли. Что всю жизнь прожил, как дурак. Что, в общем-то, я никому не нужен. Ничего не сделал… скучно и обыкновенно существовал. Единственное яркое пятно — моя первая и единственная выставка тринадцать лет назад…

Я вспоминал ее. Я ж тогда взлетел к солнцу — весенняя муха на новеньких прозрачных крылышках, а судьба… судьба, она, как бабка с мухобойкой — хлоп… и все. Больше я и не пытался сделать в жизни что-то необычное.

И еще: девушка, с которой я тогда познакомился. Я читал ее книгу… эту скверную распечатку, чисто самиздат… Я читал, я был потрясен. Впечатление было такое, будто я там прожил целую жизнь. Будто я провалился в этот мир, утонул в нем, а потом вынырнул в реальность и глотнул воздуха полной грудью.

Книга… как она называлась? о чем она была? как звали ее автора? Я не помнил этого… тринадцать лет прошло…

Но распечатка… я же никогда ничего не выбрасываю. Я должен ее найти!

След от гусениц снегохода тянулся двумя змейками вверх по склону, виляя между округлыми стеклянными выступами — на самом деле это застывшие стеклянные капли, разбросанные когда-то взрывом… это был расплавленный песочный дождь…

— Как мальчишки? — спросила Рая у стоявшего рядом Нефью.

— Отнеслись спокойно, — ответил он. — Я спросил Дара, что он чувствует, он ответил, что совершенно не волнуется, как будто все так и должно быть. И полностью уверен, что снегоход мы вернем. Спокоен, как Пустошь…

— Аналогично, — кивнула Рая. — Мих мне сказал, что знал, что снегохода нет, еще когда только проснулся. Поэтому даже не удивился, что это действительно так.

Двое радиксов замолчали. Обычное не-пустое молчание, к которому этот странный народ привык. Если думаешь о чем-то неконкретном — не о цифрах, не о чьих-то словах… — то устная речь теряет смысл. Общаться можно, просто мысля, без формирования этих мыслей в слова. Хотя, это надо уметь, конечно. Уметь слушать наполненную Тишину с открытым сердцем…

Мих вышел из пещерки и, вдохнув побольше воздуха, заорал: «ДАР, ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ?!!» Ответа не последовало. Тогда он вернулся и заглянул под стеклянистый свод.

— Я орал изо всех сил, — сообщил Мих.

— Здорово! Такая звукоизоляция! — с живым интересом произнес Дар и постучал по полупрозрачной стенке, за которой виднелись мутные силуэты двух радиксов. — Есть идеи, как она образовалась?

— Здесь бомба взорвалась. Гора песка расплавилась, — Мих говорил медленно, словно что-то припоминая, — потом верхушка загнулась, а это был пузырь воздуха, который остался.

— В общем, у нас угнали снегоход, а мы даже ничего не слышали, — посмеиваясь, подытожил Дар.

— Точно, — Мих тоже заулыбался.

— Ничего. Прогуляемся пешочком. Пару дней без снегохода мы проживем, я думаю.

— Верю, — Мих дружески подтолкнул его локтем. — Ну что, шмотки взяли и пошли!