Дмитрий Володихин - Мастер побега

Правда, он не сказал, что Тари еще и перестала делить с ним ложе. Но это, в конце концов, семейное дело, внешним людям к нему хода нет.

– Все это время я не сидел сложа руки. У меня там… есть кое-кто. Набралось людей. Некоторые прикрывают меня в мое отсутствие и сейчас под смертью ходят. Некоторые… готовят тебе коридор. Если ты начнешь боевые действия через неделю, никак не позже, если две твои механизированные бригады, 3-я армейская и 1-я гвардейская… я правильно сказал?

– Правильно, сукин сын, – мрачно подтвердил Толстый.

– Так вот, если твой ударный кулак пойдет на прорыв Южного, а не Восточного участка, то перед ним откроется… скажем так, зона ослабленного сопротивления. Своего рода коридор.

На лице у черного полковника отразилось колебание. Ну да, разумеется, хороший человек – Рэм Тану, старый товарищ, из преисподней сбежал, суть красной диктатуры понял до самого донышка И, конечно же, позволил вывести правильных людей из-под удара Да еще и отдал ценную вражескую резидентуру… Все так. Но у него там – жена. И есть возможность, отличная от нуля, что он тут выдрючивается, актеришка такой ловкий, мол, Тари – не на первом плане для него, а в действительности очень даже на первом. Дали ему дело и сказали: воздействуй на старого дружка, и если выйдет – получишь свою женушку целой и невредимой, а если нет, ну, не обессудь. Если прикинуть здраво, одна узница, один романтически настроенный умник и даже пара-тройка ловких резидентов – не столь уж большая цена за две механизированные бригады, попавшие в ловушку.

Толстый молчал.

Тогда Рэм выложил последний козырь:

– Я тебя понимаю. Тебе очень хочется мне поверить, но есть веские основания проявить осторожность.

– Хорошо сказал. Точно.

– И у меня особых аргументов нет. Ты можешь проверить данные своей же собственной армейской разведки – какая сила сейчас скапливается против тебя на Восточном участке. Ты можешь подождать, пока возьмут твоего зама, и крепко его… расспросить. И ты имеешь под рукой старого знакомца, коего в любой момент можно поставить к стенке за дезинформацию. Маловато?

Толстый неопределенно повел бровями. Мол, хрен его знает.

– Тогда мне остается выложить перед тобой одну занимательную арифметику.

– Внимательно слушаю.

– Через тринадцать суток начнется большое наступление РАлАр в направлении столицы. Вы их отсюда вышибли со звоном, и они планируют взять реванш. Через трое суток мне надо быть в санчасти. Это если я хочу дать еще пожить своей супруге и трем офицерам, создающим у начальства впечатление моего благополучного присутствия. И я могу добраться вовремя, если ты обеспечишь мне поезд, а после поезда – автомобиль, и этот автомобиль в назначенное время пересадит меня в мой собственный служебный автомобиль…

– Заимел?

– Угу.

– А я вот все никак. Ну, лиха беда начало.

– Лучше не перебивай. Сейчас будет самое главное. Если завтра утром меня будет ожидать оч-чень серьезная диверсионная группа, маленькая, но сплошь из отчаянных людей, допустим, персоны на три, то я проведу ее потайным путем в самое сердце форта. Ты ведь знаешь, я историк по образованию…

Толстый кивнул.

– И я очень приличный историк, извини за хвастовство. Фортификационная мысль Империи – мое хобби, милое увлечение, не затрагивающее серьезные темы. Но я знаю схему подземных коммуникаций форта Черогу вплоть до таких мелочей, каких нет ни на одной сверхсекретной карте. О них просто давно забыли. А я недавно проверил, насколько верны мои воспоминания… Одним словом, твои ребята не будут знать ни караулов, ни патрулей, ни чегристов… ЧеГэ у нас учредили всего-то месяц назад – расшифровывается как Чрезвычайная группа по борьбе с контрреволюцией и саботажем. Во главе – Фильш. А, вижу, знаешь. Так вот, с тамошними людьми твоим ребятам тоже не придется сталкиваться. Я выведу их четко к подземным полостям, над которыми – артиллерийские склады. Тютелька в тютельку туда, где собирается Анонимный совет. И точно в то время, когда он будет там заседать. Это, как ты понимаешь, куда серьезнее, чем рвануть пару объектов. Это Вепрь. И это Фильш. И это Гэл Кетшеф…

Толстый весьма спокойно добавил:

– И это Дэк Потту, без которого все они оптом ничего не стоят.

Рэм не сразу откликнулся. Но… правила игры приняты. Чего он хотел, когда добирался в столицу? Чего он не знал про свою судьбу и про судьбу Дэка?

– Да, – сказал он. – И это Дэк, без которого все они оптом ничего не стоят. Итак, вот тебе финиш моей занимательной арифметики: если на четвертые, максимум пятые сутки ты не услышишь о теракте, значит… значит, я мертв и я тебе лгал. Тогда твои мехбригады останутся на месте. А если услышишь, следовательно, я говорил правду, и их пора передислоцировать. У тебя на это хватит времени. Дашь мне карту, и я тебе покажу участок, где им устроят «коридор». Надеюсь, ты понимаешь: ни за две бригады, ни за весь твой корпус персон такого уровня отдавать не станут…

Собеседник Рэма улыбнулся. Еще бы! Какое политическое руководство отдаст себя за успех общего дела!

«Ну да, это только древние князья умели: отдать жизнь и даже честь ради сохранения страны. Гай III, например, дал себя убить южным варварам, лишь бы они отказались от разгрома его столицы. Теперь-то… вряд ли. Время сейчас такое, что… вряд ли».

– А теперь последняя деталь, Толстый. Одному из офицеров диверсионной группы ты можешь отдать приказ: в случае малейшего сомнения пустить господину Тану пулю в затылок. Я не обижусь. Я понимаю. Время сейчас такое.

Толстый смотрел на него и – да, не отрицал насчет времени. Не говорил ничего лживого и успокоительного. Но все-таки смотрел грустно. А потом произнес:

– Что за жизнь такая, брат… Куда мы все катимся?

Рэм не стал ему отвечать. Он пока не знал ответа на этот вопрос.

Еще час они наливались кофе. Хорошего хватило на первый раз, а потом пошел дерьмовый эрзац-кофе – какая-то муть то ли с добавлением цикория, то ли на основе цикория. Рэм чертил на карте границы коридора. Толстый принимал отчеты от своих людей: агентов Рыбу и Ездока предупредят… двое красных взяты… еще двое красных взяты… рация взята… ваш заместитель застрелился при попытке ареста, господин полковник… о, Толстый, у вас уже с «товарищей» опять на «господ» перешли?.. гусь свинье не товарищ!.. а вот и от армейской разведки… да, есть подозрительное шевеление… раларовская отдельная дивизия хонтийских стрелков вроде перемещается на восток… но данных маловато…

Толстый все еще не сказал «да». Но и «нет» он тоже пока не сказал.

А потом был один очень длинный телефонный звонок. И как только собеседник Рэма понял, с кем разговаривает, он поднялся с табуретки, поправил форму, встал во фрунт. Лихорадочно пригладил волосы. Лишь после всех перечисленных действий он принялся докладывать. Рэм вновь поразился: сколь быстро меняется этот человек! Сколь быстро он становится собранным, четким, жестким!