Бен Кей - Инстинкт

Все встали со своих мест и осторожно двинулись к люку. Лора сжала руку сына и повернула его лицом к себе.

— Что бы ни случилось, Эндрю, не отходи от меня ни на шаг, держись за меня. Ты понял?

— Мы все будем держаться вместе, — громко сказал Уэбстер. — Гаррет, Картер и Уэйнхаус, если кого-то оторвет от общей группы, распределите между собой Джорджа, Майка, Сьюзен, Такеши и Лайзу. А теперь сомкнитесь плотнее и следите друг за другом. И не делай такое лицо, Гаррет. Я не исключаю, что Лайза будет нужна тебе в большей степени, чем ты ей. Я беру на себя доктора Трент, Эндрю и Бишопа. Все это, подчеркиваю, на случай опасности. Никто не знает, что мы там встретим… — Тупые удары в дверь возобновились, и Уэбстер закончил: — Эти твари не угомонились. Пора идти.

— Он не откроет.

Миллс лежал на траве у входа в БРЭВИС, убеждая Джейкобс, что ее попытки достучаться до Таджа — занятие, лишенное смысла. Однако Джейкобс не сдавалась.

— Ты этим занимаешься уже десять минут, если не больше. Может, его вообще там нет.

— Да ведь у него над ухом только-только разорвалась граната. Вполне возможно, он еще плохо слышит.

— Да херня это. Обиделся он, вот и все.

Джейкобс покачала головой и снова заколотила в дверь.

— Тадж! Тадж! Да открой ты наконец! Ты же там, мы знаем. Просто скажи, что происходит.

Она отступила на шаг, чтобы обдумать свое следующее действие, и в этот момент до ее слуха через закрытую дверь просочился едва различимый шум. Джейкобс стала стучать с удвоенной силой.

— Тадж! Это ты, Тадж?

Миллс уловил изменение в голосе Джейкобс, вскочил на ноги и присоединился к ней. Они прислушались — уж не почудились ли ей эти звуки? Миллс уже собрался было снова предложить бросить эти попытки, когда интерком ожил.

— Ну, что вам надо? Мало вам? Хотите еще раз рвануть гранату? Убить меня хотите?

Джейкобс жестом приказала Миллсу молчать. Отвечать надо было очень осторожно, без грубости.

— Тадж, нам надо было убраться оттуда, а мы знаем, как серьезно ты относишься к своей работе. Ты ведь не выпустил бы нас с оружием.

— Верно говоришь, Джейкобс.

— Мы с Миллсом не хотели этого делать, но Гаррет… Она сказала, без этого никак не обойтись. Мы-то ее уговаривали и думали, что она уже согласна, да потом все сделала по-своему.

— Вот оно как? А почему тогда на вас защитные костюмы и маски? Скажешь, на всякий случай?

— Вовсе нет. По плану нас не должны были узнать. Будто мы — Уэбстер и Картер и идем наверх на склад пополнить запасы. А на самом деле мы собирались захватить самолет и заставить Мэдисона улететь отсюда с нами. Богом клянусь, мы не хотели никаких жертв.

Не желая показаться слишком доверчивым, Тадж выдержал паузу.

— А сейчас чего вам от меня нужно?

— Остальные там внизу уже давно. Мы хотим знать, живы ли они.

Долгая пауза.

— Тадж!

— Ну?

— Они живы?

— Живы. Датчик движения так показывает. Похоже, они в кабинете Бишопа и живы все, кроме Гарри Мерчанта. Он остался в седьмой лаборатории с полчаса назад.

— Почему бы тебе не позвонить Бишопу?

— Связи нет уже двадцать минут. Они опустили «иншилд», а потом его понадобилось поднять, чтобы вытащить людей из лифта. И все пошло не по плану.

— Дело в этих новых осах?

— Вроде бы так.

— Черт! — сказал Миллс.

— Что ж нам теперь делать? — спросила Джейкобс через дверь.

— Мы будем ждать, а вы — ждать снаружи.

— Справедливо.

Джейкобс и Миллс вернулись к самолету, чтобы обдумать дальнейшие действия.

— Валить отсюда надо, вот что, как я и говорил.

— Этого не будет, — сухо сказала Джейкобс.

Взобравшись по трапу в самолет, они увидели, что на разбитых губах Мэдисона запеклась красная корка.

— Ага, вернулись, — прохрипел пилот сквозь кровавую слюну. Он потерял несколько зубов.

— Похоже на то, — сказала Джейкобс.

— Делайте со мной что хотите, но с ним я никуда не полечу.

— Будет тебе, Мэдисон. Не хнычь, как баба перед менструацией, у нас дела посерьезней, — сказал Миллс.

— Что, осы добрались до твоих приятелей?

— Вот что, Мэдисон. Рожа у тебя слегка припухла справа. Не заткнешься, я тебе ее подровняю.

— Ты только развяжи меня, и мы посмотрим, кто кому украсит рожу.

— Да я тебе твой гребаный самолет в жопу засуну!

Миллс схватил Мэдисона за челюсть. Взвыв от боли, пилот выплюнул сгусток кровавой слюны, которая расплылась по носу Миллса. Тот утерся, с омерзением посмотрел на рукав и занес было кулак для удара, но Джейкобс схватила его за руку с неожиданной силой.

— Остынь, мать твою, — зашипела она в самое ухо Миллса. — Ты хоть представляешь, куда мы без него денемся?

Униженный женщиной и беспомощным Мэдисоном, Миллс попытался сохранить достоинство. Освободившись от хватки Джейкобс, он пнул несколько раз корпус самолета и тяжелыми шагами спустился по трапу.

— Засранец! — пробормотал Мэдисон.

Джейкобс медленно выдохнула, закрыла глаза и села напротив Мэдисона. Какое-то время они молчали, старательно не обращая друг на друга внимания. В конце концов, это поведение показалось им лишенным смысла.

— Так они что… они там и впрямь влипли?

— Вполне возможно, — ответила Джейкобс.

— Если БРЭВИС накрылся, мне надо это знать. Раз есть сомнение, я останусь здесь. Уж какой будет груз, не знаю: то ли трупы, то ли уцелевшие, то ли вся команда…

— Заткнись, а, — устало сказала Джейкобс.

— Похоже, вы с Миллсом ходили в один кружок хороших манер.

— Слушай, Тадж сказал, что они опустили «иншилд», а это значит, дело там было совсем плохо. Потом двадцать минут с ними нет никакой связи. Стало быть, все пошло хуже некуда. Там мои друзья, и я ничем не могу им помочь. Так уж прости меня, если я не приседаю в реверансе и не краснею от слова «жопа». Я оказалась в этой самой жопе, и мне надо отсюда выбраться.

Она подошла к люку и посмотрела вниз, на лужайку. Там, глубоко под землей, объятые страхом, находятся самые близкие ей люди. Возможно, они оказались в ловушке, откуда нет выхода. И при этом страдают от боли. Возможно, кто-то из них уже мертв. Джейкобс представила себя там, вместе с ними, и она дерется за жизнь — свою и людей, оказавшихся рядом.

Она оглянулась на Мэдисона — избитого, взбешенного и туповатого. Потом перевела взгляд на Миллса, снова развалившегося на траве. Высокий, белокурый, по-британски надменный — он не давал ей покоя. Между его реальными способностями и самомнением существовала такая пропасть, что трудно было понять, когда он — помощник, а когда — обуза. А еще Тадж. За своим столом он на месте, но если потребуется напряжение физических сил, то сто килограммов ленивого жира — не самое лучшее, что ей хотелось бы иметь рядом.

Джейкобс приняла решение: какие бы усилия ни потребовались от нее, чтобы вызволить из беды тех, кто остался внизу, она их не подведет.