Бен Кей - Инстинкт

Громкий треск отвлек Лору от этих мыслей. Он подняла голову и увидела, что Эндрю теряет равновесие.

— Мама! — закричал мальчик.

Майк, оказавшийся ближе других к Эндрю, повернулся на крик.

Треск повторился.

— Помогите ему! — Это кричала Лора. Она уже бежала к сыну.

Майк рванулся вперед, но его отделял от Эндрю стол. В отчаянном прыжке он попытался перемахнуть через препятствие, но задел стол ногой и рухнул на пол. Уже поднимаясь, Майк снова услышал треск. Правая нога Эндрю провалилась.

Тем временем Лора перепрыгнула через три перевернутых стула — она видела перед собой лишь своего ребенка.

Майк уже был на ногах и поймал испуганный взгляд Эндрю. Треск не утихал.

— Эндрю! — Лора неслась к сыну. Ей приходилось огибать пролом, вокруг которого в растерянности стояли люди.

Уэбстер локтем отодвинул Бишопа и тоже побежал к мальчику. Лора уже поравнялась с майором, и теперь они вместе приближались к Джорджу. Тот не знал, кого из них пропустить, поэтому просто повернулся к ним боком и ждал. Лора добежала первой, оттеснила Джорджа, и он перекрыл дорогу Уэбстеру. Они столкнулись, образовав живой снаряд в двести килограммов общего веса, и Джордж отлетел в сторону.

Снова треск, пол не выдержал, и Эндрю провалился. Инстинктивно он развел руки в стороны, пытаясь остановить падение. Пальцы нащупали края дыры, но зазубренная кромка бетона мгновенно сорвала кожу, и острая боль пронзила ребенка. Поневоле отдернув ладони, он потерял опору и стал сползать вниз.

Майк уже был над дырой и протянул руку, пытаясь схватить Эндрю. Падая, он накрыл стойку с пробирками, и осколки стекла вонзились ему в грудь и живот. Не обращая внимания на боль, он шарил рукой в провале. Его пальцы коснулись ладони Эндрю, но лишь на мгновение. Окровавленные пальцы мальчика пытались зацепиться, но только скользили, оставляя красные следы на руке Майка.

— Ма-а-а-м-а-а! — Треск и хруст ветвей, ломающихся под тяжестью тела Эндрю, достиг ушей Майка и замер, завершившись глухим стуком и криком боли.

Лора отшвырнула еще один стул и в последнем прыжке упала на спину Майка. Осколки стекла еще глубже впились в его грудь, и он едва не задохнулся от боли. Но Лора этого не заметила.

— Эндрю! — Она подползла к самому краю отверстия.

Майк еще не вынул руку, пытавшуюся удержать мальчика. С ее помощью он подтянул себя вперед и тоже принялся звать Эндрю. Размер отверстия позволял им обоим опустить туда головы. Хотя пространство второго уровня и освещалось, густая листва не пропускала свет, и ближе к полу он быстро тускнел, превращаясь в зеленоватый сумрак.

— Эндрю-ю-ю!

— Тсс! Мне кажется, я его слышу, — сказал Майк.

Лора повернула голову, обратив ухо вниз. Кровь стучала в висках, но она все же различила слабый крик: «Ма-а-а-м-а-а…» Он словно шел издалека. Звук с трудом пробивался через преграду из листьев и ветвей.

— Эндрю! Оставайся на месте, я иду к тебе!

Лора присела на край отверстия и спустила ноги.

— Подождите, я иду к вам, — сказал Уэбстер.

Но Лора не обратила внимания на его слова. Она посмотрела вниз и прыгнула.

Ломая ветви и сминая листья, она упала на пол второго уровня. Уэбстер последовал за ней.

— Вы с этим справитесь?

Тобиас Пейн только что закончил объяснять, каким образом приводится в действие детонатор ядерного взрыва. Процедура предусматривала несколько этапов проверки со стороны системы безопасности и введение кода, после чего до взрыва оставался час времени, чтобы они могли улететь.

— Справимся, — сказала Джейкобс. — А если мы откажемся помочь вам угробить наших друзей?

— Я предполагал, что вы зададите этот вопрос. Позвольте объяснить вам ваше положение. Тогда вы поймете, сколь ничтожна вероятность, что они выберутся оттуда живыми.

Сейчас они находятся в зоне, которая называется Брюшко. Десять с лишним лет назад там располагались лаборатории БРЭВИСа. Эксперименты закончились неудачно, и насекомые убили всех сотрудников за исключением Хита, Бишопа и Уэбстера. Вся зона была изолирована, и БРЭВИС начал работу заново в том месте, которое вам известно.

Так вот, дама и господа, эта зона, вне всякого сомнения, кишит гигантскими насекомыми, которые в течение пятнадцати лет были вынуждены поедать друг друга за неимением иной пищи. При создании этих насекомых преследовалась цель в максимальной степени увеличить их размеры, аппетит и степень агрессивности, причем генетические компоненты, использовавшиеся для достижения указанной цели, остались в их распоряжении и могли привести к мутациям, которые вам не являлись в самых жутких снах.

— А что, если все эти твари сдохли? — спросил Мэдисон.

— Я снова слышу вас, господин Мэдисон? Господин Тадж уже сообщил мне, что датчики указывают на движение объектов, отличных от людей, но если бы он этого и не сделал, я в настоящий момент смотрю на то же изображение, что и вы.

«Спутник», — произнесла Джейкобс одними губами.

— И если вы внимательно следили за экраном во время нашей беседы, то могли заметить, что один из находящихся там людей уже погиб. Каким образом — мы можем только гадать.

— Но других-то мы еще можем вытащить, — сказал Миллс.

— По-видимому, это господин Миллс. Вы ведь англичанин. Поздравляю вас с этим порывом, но, боюсь, вы не сможете их вытащить живыми. Без моей помощи вы туда не попадете, но если вам и удалось бы обойти эту трудность, я смогу ввести в систему необходимый код и уничтожить БРЭВИС дистанционно. Результат будет тот же, но это повлечет за собой еще четыре трупа. А потому, если вы принимаете близко к сердцу интересы этих людей, помните, что они находятся в смертельной опасности, мучаются от страха и голода и не имеют никаких шансов выйти оттуда. Так что давайте покончим с этим поскорей.

Все взгляды обратились к Джейкобс. Понимая, что необходимо принимать решение, она вплотную приблизилась к микрофону.

— Господин Пейн!

— Слушаю вас, мисс Джейкобс.

— Идите вы в жопу.

Приземление было жестким. Она почувствовала удар в грудь, словно ее сбил грузовик, и едва не задохнулась. С трудом поднимаясь на ноги, Лора думала только о сыне. Голос Эндрю доносился слева, и она стала продираться туда сквозь заросли.

Лора шла, сминая и обрывая листья, звала сына и жадно ловила любой звук, который мог быть ответом на ее зов.

— Э-э-эндрю-ю-ю!

Она замедлила шаг, чтобы приглушить шелест раздвигаемых листьев, за которым она могла не расслышать его голос.

— Э-э-эндрю!

Ей показалось, что до нее донеслось едва различимое «мама». Кажется, справа?

Лора остановилась. Тишина.

— Э-э-ндрю!

Тишина. Какой-то шелест? Эндрю или Уэбстер?