Бен Кей - Инстинкт

— Картер!

Едва слышный ответный звук — и Картер испустил последнее дыхание. Белесые стебли заполнили рот и пробились в пищевод, не оставив места для воздуха. На этом они не остановились, проползли в желудок, пропороли его стенки и принялись ощупывать другие внутренние органы.

Тонкие белые побеги, забравшиеся в уши, пролезли сквозь барабанные перепонки, миновали улитку внутреннего уха и проросли в мозг. Попавшие в ноздри веточки вышли через глазницы, прихватив с собою сочащиеся влагой ткани. Освободившиеся глазные яблоки выкатились наружу, и их с жадностью поглотила растительность, окутавшая грудь.

Уэбстер зажмурился, как будто пытаясь выдавить увиденное из своих мыслей, и в этот момент почувствовал, как что-то сжимает его кисти. Открыв глаза, он увидел, что обе его руки покрыты тонкими белыми волокнами, которые продолжают оплетать их все выше подобно кожаным ремешкам.

Боль в бицепсе накатывала волнами. Он попытался освободиться, но почувствовал, что у него не хватает сил.

— Черт! Помогите! Тащите меня вверх! Тяните веревку!

Веревка тут же натянулась, но растения не ослабляли хватку. Руки Уэбстера онемели и стали холодными. Сердце пыталось гнать к ним кровь, но сосуды были сдавлены. Пальцы правой руки одеревенели, он мог вот-вот их потерять.

— Да сделайте что-нибудь! — хрипел майор. — Стреляйте по ним!

Первым достал пистолет Мэдисон. Он поспешно прицелился и выпустил полную обойму в отверстие между вторым и третьим уровнями. Несколько пуль попали в тело Картера, но ни одна не помогла Уэбстеру.

Оттолкнув Мэдисона, Гаррет подняла винтовку к плечу и пробормотала свою молитву с максимальной скоростью: «Господи, дай мне верный прицел, защити меня от врагов моих и дозволь мне служить добру, пока во мне остаются дарованные Тобой силы. Аминь».

Две пули попали в стебли, вцепившиеся в руки Уэбстера. Один был перебит полностью, от другого осталась тонкая перемычка, и майор рывком сумел освободить кисть.

Миллс и Мэдисон поспешно вытащили его на второй уровень, а вслед Уэбстеру тянулись уже новые побеги.

— Черт! Ч-ч-ерт! — ревел майор, расшвыривая попадавшихся ему насекомых прикладом своей винтовки. Каких-то он убил, каких-то покалечил, остальных сбросил вниз, в белесые заросли третьего уровня. Потом он издал душераздирающий крик отчаяния, который длился, пока он внезапно не заметил, кто появился на краю провала у них над головой.

Там рядком, словно птицы на проводе, сидели осы и спокойно наблюдали за своей добычей.

— Все замрите! — сказала Лора.

— Ого! — сказал Тадж, покачав головой. И тут же пожалел о том, что открыл рот.

— Что такое? — спросил Эндрю.

Тадж не решался ответить.

— Кто-то еще умер? — Эндрю ткнул пальцем в метку Картера.

— Да, это так.

Эндрю побледнел.

— Что за лицо, малыш? — сказал Тадж. — Мы же договорились. С чего ты взял, что это твоя мама? Ведь остальные живы.

— Вам легко говорить, там не ваша мама. И вы не видели того, что видел я.

— Ну раз так, то считай, что умерла твоя мать.

— Не говорите так!

— Почему? Ведь ты так думаешь.

— Это не она!

— Нет она. У тебя такой вид, будто весь мир на тебя обрушился. Будь это, к примеру, Миллс, ты бы так себя не чувствовал.

— Это правда, но…

— Стало быть, ты думаешь, что это твоя мама.

— Вовсе нет. Вы бы лучше помолчали.

Тадж раздвинул губы в улыбке.

— Вот что я хотел услышать. Так это не она, согласен?

— Согласен, — тихо сказал Эндрю. Уверенности в его голосе не было.

— Значит, я прав?

— Да. Вы правы, — ответил Эндрю, на этот раз громче.

— Вот и славно. А есть и хорошие новости. Миллс, Мэдисон и Джейкобс уже внизу, так что теперь они все вместе. Видишь? — Тадж показал на кучку «живых» меток вблизи лестницы на втором уровне.

— Но если они добрались туда, почему не возвращаются? Почему они вообще не двигаются?

— Ты думаешь, я супермен? Вижу сквозь пол и стены? Причин может быть миллион. Скажем, кто-то ранен, и они оказывают ему помощь. Или там есть преграда, с которой надо разобраться. Одно могу сказать точно: они вооружены будь здоров как, поэтому жуки им не помеха.

— Может, дело в этой смерти?

— Э… Думаешь, они там читают заупокойную молитву? Поминают усопшего стопарем?

Эндрю растерялся. Он не смог уловить сарказма в словах Таджа, поскольку не понял, о чем тот говорит.

— Что такое стопарь?

— Тебе это ни к чему, малыш. Я просто хотел сказать, что уж поминальной службой они точно не заняты.

— А вдруг это Уэбстер, и без него они не знают, что им делать?

— А может, это Бишоп, и они размышляют, как отпраздновать такое событие.

Эндрю улыбнулся, и Тадж снова ощутил теплую волну. В конце концов, ему удалось за несколько минут вытащить парня из глубокого отчаяния и даже заставить его отреагировать на шутку. Работа нелегкая, но он справился.

Эндрю посмотрел на свои часы, но большого смысла в этом не было. Значение имел только обратный отсчет на часах Таджа.

— Сколько у них еще времени?

Тадж взглянул на циферблат: оставалось 23 минуты.

— Время есть, — сказал он ровным тоном. — Смотри лучше на экран.

Никто не смел пошевелиться.

Осы обсели кромку провала, устремив глаза на второй уровень. Они словно знали, что добыча где-то рядом, но не могли ее обнаружить. Движения других насекомых отвлекали, мешая в точности определить местонахождение людей.

Сохранять неподвижность в окружении всех этих тварей было нелегкой задачей. На стоящих людей наталкивались пауки, многоножки ползали между ног, мухи садились на спины. Шум крыльев временами напоминал рев десятка набирающих обороты автомобильных двигателей. В воздухе пикировали и вновь набирали высоту москиты, пересекаясь в полете с шершнями, мухами, жуками, термитами и прочими жуткими созданиями. Встречались и продукты генетических патологий, хлопающие бесполезными крыльями или волочащими за собой пару лишних ног.

— Что, черт побери, они там делают? — спросил Майк, глядя на ос. Похоже, только они проявляли интерес к замершим в неподвижности людям.

— Не шевелитесь. И закройте рот, — сказала Лора, едва двигая губами.

Одна оса спустилась и пролетела перед ними — так генерал осматривает место предстоящего сражения. Она словно знала, что люди рядом, и хотела взглянуть на них поближе.

— Их путают другие насекомые. Они чуют, что мы здесь, но различают только движущиеся предметы. Стоит сделать шаг, и они распознают цель. — Лора по-прежнему едва шевелила губами.

— Но мы не можем здесь оставаться, нам надо уходить, — сказал Мэдисон. Его сдавленный голос напоминал опыты начинающего чревовещателя.

— Двинемся — погибнем, — возразил Уэбстер.