Джек Вэнс - Звездный король

Кугель уставился в ночь, и сердце его защемило от тоски, какой он никогда не знал раньше. К своему удивлению, он увидел, что сам он стоит на берегу моря у самой воды и что Субкул, Гарстанг и Касмир стоят рядом с ним.

Каждый, посмотрев один на другого, в полном молчании улегся на прежнее место, и скоро все опять заснули.

Весь следующий день они очень мало разговаривали и даже старались избегать друг друга, так как каждый из них хотел остаться наедине со своими собственными мыслями. Время от времени то один, то другой поглядывали в южном направлении, но никому не хотелось уходить с этого места.

Прошел день, и пилигримы отдыхали, как бы в полузабытьи. Зашло солнце, наступила ночь, но никто из них не ложился спать.

В середине ночи призрачный город появился снова, и сегодня разгул и веселье там были еще пуще прежнего Фейерверки удивительной формы расцветали в небе: кружева, сети, звездные взрывы, красные, зеленые, голубые и серебряные. По улицам шли девушки изумительной красоты, одетые в скромные платья, музыканты в роскошных красных и оранжевых одеяниях и высоких треуголках. Несколько часов длилось это веселье на воде, и Кугель зашел в воду по колено, глядя на праздник, пока город не начал постепенно таять и исчезать. Он отвернулся и пошел к берегу, остальные последовали за ним.

На следующий день все были сильно ослабевшими от голода и от жажды. Хриплым надорванным голосом Кугель пробормотал, что они должны продолжать идти дальше. Гарстанг кивнул и сипло ответил:

— К облику Гильфида!

Субкул кивнул головой. Щеки его когда-то полного лица ввалились, глаза смотрели туманным взором.

— Да, — прошептал он. — Мы отдохнули, теперь мы должны продолжить свой путь.

Касмир безразлично кивнул головой.

— К облику!

Но ни один из них не тронулся с места.

Кугель прошелся немного по берегу и уселся, дожидаясь ночи. Поглядев направо, он увидел человеческий скелет, отдыхающий в положении, очень похожем на то, какое сейчас приобрело его живое тело. Задрожав, Кугель отвернулся в другую сторону и там увидел второй скелет, на этот раз иссушенный ветрами и непогодой, а за ним, еще дальше, лежала груда костей.

Кугель поднялся на ноги и, спотыкаясь, побежал к пилигримам.

— Быстро! — выкрикнул он. — Пока у нас еще остались силы! На юг! Идемте, пока мы не погибли, как те, чьи кости гниют рядом.

— Да, да, — пробормотал Гарстанг. — К облику Гильфида!

И он с трудом поднялся на ноги.

— Пойдемте! — позвал он других. — Мы отправляемся на юг!

Субкул выпрямился, но Касмир после безнадежной попытки упал на песок.

— Я останусь здесь, — сказал он. — Когда вы придете к своему облику, помолитесь за меня Гильфиду и объясните ему, что я не в силах бороться с искушением.

Гарстанг хотел уговорить его одуматься, но Кугель указал на заходящее солнце.

— Если мы дождемся темноты, мы погибли! Завтра у нас вообще не останется сил!

Субкул взял Гарстанга за руку.

— Мы должны уйти отсюда до наступления темноты.

Гарстанг в последний раз с мольбой в голосе обратился к Касмиру:

— Мой друг и товарищ, соберись с силами! Мы пришли с тобой вместе из далекой Фолгусской долины, плыли на плоту по Скамандеру и пересекли Серебряную Пустыню. Неужели же мы должны расстаться до того, как вместе отыщем священный облик?

— Скорее пойдем к облику! — прохрипел Кугель.

Но Касмир только отвернулся от них. Кугель и Субкул увели Гарстанга под руки, и слезы текли по его морщинистым щекам. Долгое время шли они на юг, отворачивая глаза от моря.

Солнце село, озарив небо последними закатными красками. Верхушки облаков засверкали желтым на странном бронзово-коричневом небе. Опять появился город, и никогда не казался он более величественным. Его шпили золотил закатный свет, по его улицам шли юноши и девушки с цветами в волосах. Иногда они останавливались, чтобы посмотреть на людей, упрямо шедших по пляжу. Закатные краски кончились, вновь в городе зажглись белые огни и зазвучала музыка.

Долгое время слышали ее пилигримы и видели облик города, который начал растворяться лишь к рассвету. Спокойные воды моря лежали перед ними на западе, и лишь несколько огоньков еще играли в них.

Примерно в это время три пилигрима наткнулись на ручеек с водой, по берегам которого росли ягоды и дикие сливы, и здесь они сделали привал и провели остаток ночи.

Наутро Кугелю удалось поймать рыбу и несколько крабов. Почувствовав прилив сил, они продолжали идти на юг, все время глядя по сторонам в поисках облика, который даже Кугель ожидал увидеть каждую секунду, настолько сильна была вера Гарстанга и Субкула.

Но проходили дни за днями, и именно верный Субкул первым начал приходить в отчаяние, рассуждая об искренности приказания Гильфида и начиная высказывать сомнения даже по поводу его добродетелей.

Чего они добились этим убийственным паломничеством? Сомневается ли Гильфид в их преданности? Ведь и так они доказали свою веру, присутствуя на Блестящем Обряде, так зачем же он послал их так далеко?

— Пути Гильфида неисповедимы, — сказал Гарстанг. — Раз уж мы зашли так далеко, нам надо все идти и идти, пока мы не достигнем своей цели!

Внезапно Субкул остановился и посмотрел назад, откуда они пришли.

— Вот мое предложение. В этом самом месте давайте воздвигнем каменный алтарь, который будет для нас обликом Гильфида, а затем совершим обряд. Выполнив то, что он от нас требовал, мы повернем обратно на север, в деревню, где живут сейчас наши товарищи. И там, если нам повезет, мы поймаем наших вьючных животных, пополним запасы продовольствия и отправимся через пустыню, чтобы, может быть, опять когда-нибудь увидеть Эрзе Дамат.

Гарстанг заколебался.

— В этом много разумного. И все же…

— Лодка! — вскричал Кугель.

Он указал на море, где примерно в полумиле от берега плыла рыбачья лодка под квадратным парусом. Она двигалась к мысу примерно в миле к югу от того места, где стояли пилигримы. Внимательно посмотрев в том направлении, Кугель увидел деревню.

— Великолепно! — объявил Гарстанг. — Эти люди тоже могут быть последователями Гильфида, а их деревня может хранить его облик. Зайдемте скорее!

Субкул пошел неохотно.

— Неужели знание священных текстов могло проникнуть так далеко?

— Самое главное — это осторожность, — сказал Кугель.

И он повел их верхом, по лесу из тамариска, чтобы заглянуть в деревню со стороны суши.

Избушки в ней были сделаны из грубо отесанного камня, а люди, в них жившие, были очень свирепы на вид. Черные волосы прядями свисали на их серые лица, черная густая щетина росла на плечах, как эполеты. Изо ртов как женщин, так и мужчин торчали клыки, и разговаривали они какими-то воющими криками.