Роберт Хейсти - «Если», 2002 № 10

И всевозможные удивительные приспособления, находящиеся в распоряжении доблестного разведчика, косвенно маркируют его принадлежность к «сонму небожителей», готовых вихрем носиться по земле в чудо-машинах и совершать головокружительные пируэты в воздухе. Какие-нибудь часы с секретом или авторучки-убийцы давно стали объектом пародий в целом ряде постбондовских фильмов, и даже излюбленный «Фантомас» — не что иное, как остроумный французский парафраз на тему «бондианы». Правда, тайные технические ухищрения здесь применяются уже во имя зла, а не во благо.

Кстати, сам агент 007, особенно в начальных сериях киноцикла, — это человек, постоянно подставляемый и подставляющийся, вынужденный играть в чужую игру и на чужом поле. И в этом смысле он является наследником «виновно-невиновных» персонажей шпионско-приключенческих картин Альфреда Хичкока. Хичкоковские герои часто вынуждены в одиночку вступать в схватку с некоей загадочной организацией, со смутно персонифицированным злом. Какая уж тут разница, на чью разведку работают те или иные негодяи, которые вполне могут и преследовать собственные амбициозные цели, намереваясь при посредстве бомбы, подводной лодки, лазерного луча, космического спутника или чего-то еще шантажировать правительства и страны с целью завладеть целым миром.

Хичкок был поразительно прозорлив в «Дурной славе» (1946), когда со своим выдуманным «приемом Макгаффина» оказался под колпаком у американских спецслужб, заподозривших, что режиссеру что-то известно о секретах изготовления ядерного оружия. И это, как и нарочитые придумки Кью из «бондианы», которые лично Бонд воспринимает с некоторой ухмылкой (дескать, обойдусь и без них!), сродни порой наивным, а иногда и вполне толковым фантастическим догадкам Жюля Верна, что предвосхитили многие открытия XX века.

А главное — все эти произведения перекликаются по своему лейтмотиву противостояния героя-индивидуалиста, не лишенного доли романтики и авантюризма, тому бездушному и почти анонимному аппарату подавления, который не терпит любого проявления необычности и нестандартности.

Комиксовые супергерои, возникшие еще в 30-е годы, неслучайно стремились примирить в себе две ипостаси собственного существования — вроде и должны быть такими, как все, но в то же время в буквальном смысле возвышаться над толпой, уноситься в высшие пределы. А «бондиана», созданная словно на пересечении комиксов и шпионских лент Хичкока, предлагая нашему вниманию настоящего суперагента с «лицензией на убийство», оснащенного на грани фантастики, способного дать сто очков вперед любому нормальному гражданину, окажись он в такой же невероятной ситуации, исподволь внушает мысль, что вся эта машинерия и суперменский апломб — нечто напускное, несерьезное.

Джеймс Бонд на самом-то деле ребячлив и склонен к забавным играм в шпионов. Он и есть подлинный Spy Kid, заигравшийся с детства шалун, выдумщик и просто врун, который наобещает в азартном угаре столько, сколько и красивой девушке не напоет в любовной лихорадке, а потом будет вынужден расхлебывать все до конца… Чтобы в новой серии опять попасть впросак из-за своего хвастливого языка и неуемной страсти к авантюрам.

«Долгожительство» Джеймса Бонда вкупе с программной сериальностью тоже ведь напрямую перекликается с комиксовым принципом построения сюжета, который может длиться и длиться, пока не иссякнет интерес у тех, кто это действие воспринимает. И своеобразная «идеальность» героя, то есть наше представление о том, что он лучше других может справиться с порученным заданием, выполнить самую «невыполнимую миссию», имеет ту же фантастическую или, если хотите, сказочную природу. Поэтому агент 007, навек породнившийся с кинематографом как «фабрикой грез» и «искусством движения», воспринимается одним из сущностных, архетипических персонажей современного сюжетного кино.

Причем «бондиана» содержит в себе в скрытом виде практически все жанры — помимо приключений, фантастики и элементов триллера здесь можно найти романтическую любовную историю, подчас смелые (для своего времени) эротические моменты, комедийные и даже эксцентрические сцены, обязательный музыкальный клип-заставку с такими неожиданными титрами, которые сделают честь любому авангардному искусству.

Если бы Джеймса Бонда не было на экране, его непременно стоило выдумать. Поистине странно, что в этом году исполнится всего 40 лет, как появилась первая серия о британском шпионе. И к этому юбилею припасена очередная глава о похождениях агента 007, которая, между прочим, должна стать самой первой в XXI веке. Так что вместе с кинематографом этот супергерой, которому нипочем крушение биполярного политического мира, влетает в новое столетие и тысячелетие. Чем же он теперь нас удивит?

«Доктор Нет» (Dr. No, 1962)

«Из России с любовью» (From Russia with Love, 1963)

«Голдфингер» (Goldfinger: 1964)

«Шаровая молния» (Thunderbolt, 1965)

«Живешь только дважды» (You Only Live Twice, 1967)

«Бриллианты навсегда» (Diamonds Are Forever, 1971)

«Живи и дай умереть» (Live and Let Die, 1973)

«На Секретной службе Ее Величества» (On Her Majesty's Secret Service, 1969)

«Человек с золотым пистолетом» (The Man with the Golden Gun, 1974)

«Шпион, который меня любил» (The Spy Who Loved Me, 1977)

«Мунрейкер» (Moonraker, 1979)

«Только для ваших глаз» (For Your Eyes Only, 1981)

«Осьминожка» (Octopussy, 1983)

«Вид на убийство» (A View to a Kill, 1985)

«Живой взгляд» (The Living Daylights, 1987)

«Лицензия на убийство» (Licence to Kill, 1989)

«Золотой глаз» (Goldeneye, 1995)

«Завтра не умрет никогда» (Tomorrow Never Dies, 1997)

«Одного мира мало» (The World Is Not Enough, 1999)

«Умри, но не сейчас» (Die Another Day, 2002)