Уолтер Йон Уильямс - «Если», 2002 № 07
- Название:«Если», 2002 № 07
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:ООО Любимая книга
- Год:2002
- ISBN:0136-0140
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Уолтер Йон Уильямс - «Если», 2002 № 07 краткое содержание
Ежемесячный журнал
Содержание:
Уолтер Йон Уильямс. ЧАС ВОЛКА, рассказ
Майкл Берстейн, Шейн Тортлотт. СМАТЫВАЕМ УДОЧКИ! повесть
Дэниел Хэтч. МЕНЕДЖЕР КОМПАНИИ, рассказ
Видеодром
*Хит сезона
--- Дмитрий Байкалов. ПОСАДИТЬ ДЕРЕВО… (статья)
*Экранизация
--- Вячеслав Яшин. ЧЕЛОВЕК, ПРИДУМАВШИЙ БУДУЩЕЕ (статья)
*Рецензии
*Сиквел
--- Дмитрий Караваев. ГОМОРРА? ЭТО В КАЛИФОРНИИ! (статья)
*Адепты жанра
--- Сергей Кудрявцев. КРАСКИ НА ПОЛОТНЕ (статья)
Юлий Буркин. КАКУКАВКА, рассказ
Владимир Малов. ЗАО «ДОМ КУКУШКИНА», повесть
Кир Булычёв. НОСТАЛЬЖИ, рассказ
Вячеслав Сухнев. ЛЕТОПИСЬ ПИМЕНОВА, рассказ
Игорь Фёдоров. МАЛЕНЬКИЕ ЗЕЛЕНЫЕ НЕЧЕЛОВЕЧКИ, рассказ
Сергей Некрасов. ПОКОЛЕНИЕ МЕЧТЫ (статья)
Рецензии
Сергей Кольцов. ВОСПОМИНАНИЯ ОБ НТР (статья)
Вл. Гаков. БРЕШЬ В ТВЕРДЫНЕ (статья)
Павел Лауданский. «ВНЕШНЯЯ РАЗВЕДКА» РОССИЙСКОЙ НФ (статья, перевод К. Плешкова)
Фантариум
Курсор
Personalia
Обложка Игоря Тарачкова к повести Майкла Берстейна и Шейна Тортлотта «Сматываем удочки» Иллюстрации: А. Филиппов, И. Тарачков, С. Голосов, О. Васильев, С. Шехов, В. Овчинников«Если», 2002 № 07 - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
В комнату буквально ворвался Михаил Владиславович. На него было жалко смотреть, начальник отдела безопасности был белее мела.
— Константин Петрович, — пролепетал он. — Мне доложили, что вы прошли сюда.
— Ну? — ледяным тоном вопросил хозяин.
— Шекспир… — вымолвил Михаил Владиславович.
— Что — Шекспир? — спросил Константин Петрович.
Начальник отдела безопасности развел руками и вдруг заговорил быстро-быстро:
— Наверное, в тот раз он завел себе в городе сообщников. Кто-то снаружи перебросил во двор лестницу. Шекспир, Наполеон и этот… Морган выбрались на улицу и исчезли.
Константин Петрович начал багроветь. Но прежде чем он разразился речью, кандидат наук тронул его за руку.
— Вы документы мои принесли?
— Да, конечно, — Константин Петрович извлек их из кармана пиджака.
— На выходе предупредили, чтобы меня пропустили?
— Разумеется, можете идти.
— Тогда я пошел.
Эколог убрал ноутбук в свою видавшую виды сумку, надел куртку и двинулся к выходу. Спиной он чувствовал, что Михаил Владиславович оторопело смотрит ему вслед.
Несколько минут спустя он благополучно вышел на улицу. Дойдя до следующего перекрестка, обернулся на оставшиеся вдали остроконечные красно-белые башенки… □
Кир Булычёв
НОСТАЛЬЖИ
Старые слова постепенно вытесняются из русского языка. Оказывается, они уже не так красивы, как прежде. Подобно старой жене. Когда-то мы ею любовались, даже гладили и холили, а потом мимо прошла некая Матильда или Изольда, неся перед собой грудь как рыцарский щит. И обнаруживается, что жена вас никогда не понимала и была камнем на вашей толстой шее. А вот Матильда — она вас понимает. Матичка, ты меня понимаешь? Как важно, чтобы тебя понимали!
Был благодетель, потом — меценат, теперь — спонсор. Смена поколений. Была контора, стал офис, был шик, а стал — не догадаетесь! — гламур! Сам видел.
Еще несколько лет, и старое поколение будет разговаривать с новым через переводчиков (конечно же, электронных). А все равно взаимопонимания не добьется.
Впрочем, к тому времени толковой молодежи в России не останется. Разлетятся. Одни — за научными перспективами, другие — в поисках личного счастья.
Некоторые полагают, что проблема утечки умов и красивых тел — это столичная боль. Ничего подобного. Известно немало случаев, когда молодой программист N или победительница конкурса «Грудь-Гусляр-2000» уплывают в Вологду или в Москву. А уж оттуда, не найдя счастья или работы по плечу, вылетают в Израиль или США. И там оседают. Мало кто находит то, что искал. Но так устроена жизнь.
А Великому Гусляру плохо.
Ох, как плохо.
В школе № 2 не осталось учителей математики, а в школе № 3 исчез физкультурник. Ночной клуб «Гусиные лапки» лишился стриптизерши, в Речном техникуме некому преподавать двигатели внутреннего сгорания, а фармацевту Савичу пришлось возвратиться с заслуженного отдыха, чтобы выдавать пенсионеркам валидол и престариум в таблетках.
Беда не в конкретных проявлениях невозвращенчества, а в повсеместности явления.
Профессор Минц редко берется за свои великие изыскания сам по себе. Его толкает к этому большое отзывчивое сердце. То соседка по дому попросит мужа обуздать, то президенту Российской Федерации понадобится успокоить Кавказ или внедрить доброту в спортивные состязания. И тогда Минц включает свой могучий мозг, во всем городе падает напряжение в сети, грозы стекаются к Гусляру, беспокоятся еноты и барсуки, наблюдается колошение озимой ржи, Ходжа Эскалибур упускает нить прорицания, Даша теряет интерес к Паше и происходит многое другое.
Профессор запирается в своем кабинете, забывает о времени и пространстве, только думает и думает.
В случае, о котором я спешу рассказать, толчком к деятельности ума послужило сообщение Миши Стендаля.
Миша Стендаль — пожилой мальчик, корреспондент газеты «Гус-лярское знамя», холостяк по необходимости, потому что в мире не отыщешь человека более невезучего в любви.
Миша Стендаль сидел на лавочке в сквере у церкви Параскевы Пятницы и чертил на песке сердце, пронзенное стрелой.
За этим занятием и застал его Лев Христофорович, который возвращался с рынка, купив целую сумку синеньких, то есть баклажанов. Лев Христофорович привык жить один и не тяготился одиночеством. Баклажаны некогда готовила его покойная мама, и потому всю жизнь Лев Христофорович по случаю покупал баклажаны и пытался тушить их точно так, как это делала Эсфирь Соломоновна. Но безуспешно. Хотя это его не останавливало.
— Миша! — воскликнул Лев Христофорович. — Что вас огорчило? Неужели опять неприятности по службе?
Неприятности по службе у Миши были всегда, потому что он не вписывался в систему ни при каком правительстве, тогда как бессменный главный редактор городской газеты Малюжкин вписывался во что угодно.
— На этот раз никаких неприятностей. Все беды у меня внутри, в душе.
— Вы не больны?
— Нет, я вспомнил, как мы сидели с Алиной на этой лавочке. Луна была на исходе, Кассиопея вон там, слева, а правее — ковш Большой Медведицы. И еще я помню пояс Ориона — три звезды…
— Миша, что с вами?
— Алина была астрономом-любительницей, — вздохнул Стендаль.
— Она мечтала о телескопе, о том, чтобы открыть астероид и назвать его моим именем… Она очень нежно ко мне относилась… Но между нами стояли неодолимые препятствия, — продолжал Стендаль. — Во-первых, разница в возрасте — почти тридцать лет. Во-вторых, деньги.
Ни у нее, ни у меня не было денег, чтобы всерьез заняться астрономией. В-третьих, ее несказанная красота. Мальчишки из Речного техникума провожали ее до дома и просили пойти с ними в кино. Нет, наша любовь была обречена с самого начала. Хоть в тот вечер именно на этой лавочке мы с ней целовались. Честное слово! И она сказала мне, что готова пожертвовать астрономией ради моего счастья, а я сказал ей, что готов пожертвовать своим счастьем ради ее астрономии.
— А потом?
— Потом начался учебный год в пединституте, и ей пришлось уехать. Из Вологды она не вернулась. Подвернулась стипендия в Штатах, и моя Алина, надежда российской науки, улетела в Пенсильванию. С тех пор прошло уже четыре года. И ни весточки, ни слова… Как мне вернуть ее?
Руки Стендаля дрожали, хотя человек он непьющий, только нервный.
— Что ж вы раньше-то думали? — спросил Минц. — Столько времени прошло. Я бы на вашем месте давно письмо ей написал…
— А она сама мне недавно прислала, — ответил Стендаль. — К Новому году поздравление. Странное такое: «Я счастлива, забыла о тебе, а ты?» Это что-нибудь означает?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: