Уолтер Йон Уильямс - «Если», 2002 № 07
- Название:«Если», 2002 № 07
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:ООО Любимая книга
- Год:2002
- ISBN:0136-0140
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Уолтер Йон Уильямс - «Если», 2002 № 07 краткое содержание
Ежемесячный журнал
Содержание:
Уолтер Йон Уильямс. ЧАС ВОЛКА, рассказ
Майкл Берстейн, Шейн Тортлотт. СМАТЫВАЕМ УДОЧКИ! повесть
Дэниел Хэтч. МЕНЕДЖЕР КОМПАНИИ, рассказ
Видеодром
*Хит сезона
--- Дмитрий Байкалов. ПОСАДИТЬ ДЕРЕВО… (статья)
*Экранизация
--- Вячеслав Яшин. ЧЕЛОВЕК, ПРИДУМАВШИЙ БУДУЩЕЕ (статья)
*Рецензии
*Сиквел
--- Дмитрий Караваев. ГОМОРРА? ЭТО В КАЛИФОРНИИ! (статья)
*Адепты жанра
--- Сергей Кудрявцев. КРАСКИ НА ПОЛОТНЕ (статья)
Юлий Буркин. КАКУКАВКА, рассказ
Владимир Малов. ЗАО «ДОМ КУКУШКИНА», повесть
Кир Булычёв. НОСТАЛЬЖИ, рассказ
Вячеслав Сухнев. ЛЕТОПИСЬ ПИМЕНОВА, рассказ
Игорь Фёдоров. МАЛЕНЬКИЕ ЗЕЛЕНЫЕ НЕЧЕЛОВЕЧКИ, рассказ
Сергей Некрасов. ПОКОЛЕНИЕ МЕЧТЫ (статья)
Рецензии
Сергей Кольцов. ВОСПОМИНАНИЯ ОБ НТР (статья)
Вл. Гаков. БРЕШЬ В ТВЕРДЫНЕ (статья)
Павел Лауданский. «ВНЕШНЯЯ РАЗВЕДКА» РОССИЙСКОЙ НФ (статья, перевод К. Плешкова)
Фантариум
Курсор
Personalia
Обложка Игоря Тарачкова к повести Майкла Берстейна и Шейна Тортлотта «Сматываем удочки» Иллюстрации: А. Филиппов, И. Тарачков, С. Голосов, О. Васильев, С. Шехов, В. Овчинников«Если», 2002 № 07 - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Минц замолчал, потому что аргумент сразил его наповал.
Только через минуту он собрался с духом, чтобы продолжить свой рассказ.
— Внушить любовь к определенному молодому человеку я не мог по причинам этическим. Ведь это было бы насилием над природой. Любовь или есть, или ее нет. Кому нужна любовь навязанная? Как ты думаешь, Миша?
— Не знаю, — промямлил Стендаль, потому что не был уверен в правоте профессора.
— Однако можно обратиться к другим чувствам, свойственным каждому человеку, но дремлющим под слоем повседневности. Например, присмотримся к любви к родине. Она генетически заложена в любом человеке. Обстоятельства могут заставить его с этой родины сбежать. Но тоска по родине останется. Даже если он сам об этом не подозревает. И я подумал: если я разбужу в девушке Алине тоску по родине, то она захочет вернуться домой, в Великий Гусляр, и оглядеться. Дальше она — вольный человек. Вспомнит Стендаля, захочет к нему приблизиться — ее воля. Мы эту волю уважаем. А если предпочтет другого, то Бог ей судья.
— Но она же замужем! — закричал Стендаль. — Она вышла замуж за боксера, представляете?
— Не представляем, — сказал Удалов. — Никогда не были боксерами.
— Я ничего дурного с этой девушкой не сделал, — продолжал Минц. — Она повидается с мамой, поглядит на закаты над нашей рекой, встретится с подругами и побеседует с Мишей.
— Она не хочет со мной беседовать! — расстроился Стендаль. — Она была стриптизершей! Может, даже порнозвездой. Она предала астрономию!
— Но когда я ставил эксперимент, — продолжал Минц, — я не мог ограничить себя одним частным случаем. Он ведь ничего не доказывал и ничего не давал народу в целом. А ведь проблема России, как и проблема Турции, а также Бангладеш — в утечке мозгов и тел. Только подрастет аспирант, а его уже в Колумбийский университет приглашают, а то и на фирму. Только округлится попка у нашей красотки, как ее уже вызывают к американскому фотоаппарату или, того хуже, к похотливым американским лапам.
— Вот именно! — согласился Миша Стендаль.
— А мы испытываем недостаток.
— Еще какой! — добавил старик Ложкин, которого никто не приглашал. — Раньше всего у нас хватало: и хлеба по шестнадцать копеек, и ширпотреба, и свободы. В доме отдыха по профсоюзной путевке я каждый год отдыхал, море — в ста метрах, в комнате четыре товарища, обед в две смены, чистое белье. Где все это?
— Меня уже премьер просил подумать, — сказал Минц. — С государственной точки зрения.
— И вы подумали? — спросил Стендаль. В нем проснулся журналист.
— Еще как подумал. И пришел к выводу, что надо создавать вирус, выборочно действующий на генетически трудноуловимый центр ностальгии. Если он есть и предположение мое верно, то, получив письмо, страница которого смочена слабым раствором, содержащим вирус «ностальжи», Алина станет восприимчивой к мыслям о родине, о родном городе, о людях этого города.
— Она-то приехала, — сказал Миша, — но почему другие притащились?
— Ты ключевое слово пропустил, — вмешался Удалов. — Слово «вирус».
— Правильно, — улыбнулся Минц. — Я провел экспресс-опросы всех приехавших. Оказывается, графиня Мейндорф — соседка Алины слева, и та часто у нее занимает соль или спички. А сосед справа — любовник математика Квадранта, который сам по себе в России никогда не был, потому что новозеландец. Но он стал носителем вируса, и тот дождался своей жертвы — выходца из России.
— И все они связаны?
— Были в контакте, — сказал Минц. — Все, кто приехал. Мы можем проследить цепочки. Вирус оказался чрезвычайно вирулентным и абсолютно безвредным.
Наступила тишина, только пиво булькало в глотках и стаканах. Слушатели переваривали сенсационную информацию.
— В завтрашний номер газеты можно? — спросил Стендаль.
Ложкин рассмеялся дрожащим смехом:
— У него невесту увели, а он о статье рассуждает. Нет у них сердца, у этих писак, извините за выражение. Развалили Союз и радуются. Вирусы им подавай!
Выступление Ложкина было бурным, но бессмысленным.
Минц попросил Стендаля не спешить. Подождать еще день-два.
Допили пиво.
Вопросы еще остались.
И главный задал Корнелий Удалов:
— А этот вирус уже весь сюда прилетел или еще по Америке шастает?
Разные люди сидели за столом, одни умнее, а другие так себе. Но все подумали об одном и том же: если так быстро вирус заразил соседей Алины, то, значит, он сейчас разбегается по Америке и внедряется в кровеносную систему многих наших бывших сограждан.
Минц ответил не сразу.
Но совершенно серьезно.
— Если на той неделе прилеты продолжатся, будем рапортовать в Москву. Сами понимаете…
На том и разошлись.
Миша Стендаль пошел к дому Алининой мамы. Там он стоял у забора и заглядывал в окна. Но ничего не увидел, потому что главное окно перекрывала спина боксера.
Господи, страдал Стендаль. Мне было тяжко сознавать, что Алина живет в Штатах и учит астрономию. Но оставалась надежда. Теперь же оказалось, что астрономия ни при чем, а Алина возвратилась. И это еще хуже.
На следующий день из Вологды пришел автобус, полный американских гуслярцев, включая тех, чьи предки покинули городок в XIX веке.
Под предлогом обязательного медицинского освидетельствования Минц смог сделать анализ крови большинства репатриантов. У всех в крови активно передвигался вирус «ностальжи», и симптомы были одинаковыми — тоска по родине и несказанная радость от встречи с ней. Как сказал Василий Голодай, писатель из Пенсильвании, а прежде механик на автобазе: «Я даже удивляюсь, чего я там торчал, бабки зарабатывал. Лучше бы коттедж на речке построил».
Потом он подумал и добавил:
— А что! Еще не поздно.
В первые дни в Гусляр приезжали компатриоты, которые жили в Нью-Йорке, на третий день появились деятели из Вашингтона и Бостона, на пятый прилетел некто Самойленко из Нью-Мехико, а на восьмой Джонни Пукерман из Лос-Анджелеса.
Разумеется, гостиница уже в первые дни была переполнена, спали в кабинете директора и бельевой, селились у дальних родственников и забытых знакомых. Доллар в Великом Гусляре быстро потерял привлекательность и шел ниже, чем в других пунктах державы… Впрочем, недолго, потому что процесс распространения вируса «ностальжи» захватывал эмиграцию и вширь, и вглубь. Например, в Гусляре за старухой фон Мейндорф появились несколько кадетов, покинувших Россию в конце гражданской, и воспитанницы Ксениного приюта десятых годов. Многие приезжали с родными — мужьями, женами, детьми, внуками, любовниками и любовницами, а то и просто с близкими друзьями. Город шумел, город забыл о сне, восстанавливались связи полувековой давности и выяснялись обиды периода военного коммунизма.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: