Виталий Овчаров - Жестокие истины (Часть 1)

-Отвези всё в больницу, а господину Рону Стабаккеру передай мою искреннюю благодарность, - сказал лекарь пожилому возчику и тут же ушел к себе.

Элиот, присутствовавший при этом, пошел за возчиком, и от своего имени реквизировал одного поросенка, один бочонок с пивом и один мешок муки. Учителю он ничего не сказал: пусть заботится о своей больнице, а он, Элиот, позаботится о нем самом. Возчик не возражал, из чего Элиот сделал вывод, что хитрый мужик и сам тоже неплохо поживился на этом деле.

По вечерам, стоя у слюдяного окошка, Элиот подолгу думал об Альгеде и вздыхал отттого, что лишен был возможности видеться с ней. Прислушиваясь к мышиной возне в углу, пытался вспомнить, какие у нее глаза... Черные? Нет, ближе к коричневым, и брови такие, особенные: вразлет... О войне думал мельком, как о каком-то незначительном событии в своей жизни. Зато учитель и Книга занимали его чрезвычайно. Была тут большая тайна, заставлявшая трепетно биться сердце. И, конечно, думал он о том черном человеке, что посетил их по пути в Кравен. Кто он?.. Откуда явился, и куда ушел?.. Враг он им, или друг?.. Почему-то, Элиота не покидала уверенность, что он когда-нибудь обязательно встретится с этим господином, и тогда уж узнает о нем всё.

Между тем, Кравен продолжал жить своей жизнью. На рынках торговки делились самыми свежими слухами. Говорили, что Ангел пообещал своим солдатам нарезать по сто гектаров пашни каждому. Земли эти, разумеется, не могли появиться из воздуха: их собирались отобрать у кравников. Говорили о Персоне, заявившем будто бы, что он не пожалеет всего своего богатства, если того потребует свобода его города. Говорили и об аррских купцах, которые сбившись в большой караван, шли в Кравен, и везли с собой много всяких товаров, но в основном, конечно же, зерно.

И вдруг, случилось неожиданное. В один из вечеров, как обычно, десятки лодчонок вышли в море на ночной лов сельди. Под утро половина из них пропала бесследно. Уцелевшие рыбаки рассказывали, что якобы видели, как горизонт на западе покрылся множеством парусов. А в полдень любой желающий мог и сам наблюдать с портового мола эти самые паруса. То подходила армада адмирала Сандро: десятки приземистых галер, тяжелые дромоны с осадными башнями, сотни барж, и еще странные, никогда прежде не виданные, угловатые корабли с высокими, в десять локтей, бортами. Как выяснилось позже, строительство имперского флота происходило в глубокой тайне на реке Лейбе: триста кораблей и барж были срублены, оснащены и спущены на воду за каких-то три месяца!

Появление вражеского флота в море, которое считалось до этого своим, вызвало у кравников бурю эмоций. О скором окончании войны, как и о подходе аррского каравана, пришлось забыть. Теперь все понимали, что борьба будет долгой и упорной. Общее настроение выразил толстяк Уорт:

-Мы как в мышеловке тут сидим. Не знаю, кто кого теперь одолеет. Одно знаю: драка будет жестокая... И помогай нам святой Николус!

Адмирал Сандро выстроил свои корабли полумесяцем, напротив входа в Кравенскую бухту. Он как бы приглашал противника померяться силами. Однако, командовавший кравенским флотом старшина Крюстейторр, по прозвищу Бородавка, не спешил. Главным образом, он надеялся на осенние бури, которые разметали бы вражеские корабли по всему морю. Так продолжалось два дня. А на третий поднявшиеся на стены кравники увидели, что маячивший у горизонта торговый флот подошел к берегу. Происходило что-то невероятное: подольники топили те самые угловатые корабли, которые вызвали у осажденных столько споров и кривотолков. Мало того: некоторые из них канатами вытаскивались прямо на берег не далее чем в километре от стен, и затем без промедления ставились на колеса. Прошло два часа, прежде чем кравники поняли, в чем дело. Адмирал Сандро строил крепость, которая - секция к секции, - росла с ошеломляющей скоростью. А в море столь же стремительно поднимались из воды молы.

После этого Крюстейторру не оставалось ничего другого, как принять бой. Крепость надлежало уничтожить во что бы то ни стало; в противном случае Ангел мог бы без помех обложить Кравен и с моря, и с суши, и при этом беспрепятственно подвозить подкрепления и грузы. Всю ночь в городе не смолкала суета: лихорадочно готовились брандеры, набитые маслом и смолой, сколачивались передвижные щиты, увязывались мешки с паклей. Под утро мастер Годар разбудил Элиота и велел ему немедленно собираться.

-Нам надлежит находиться у западных ворот, - пояснил он, - Сегодня будет много раненых.

Сон слетел с Элиота в один момент. Он быстро оделся, и вышел на двор. Здесь потерянно бродил хозяин гостиницы, трогая рукой непросохшее белье. Увидев Элиота, он подошел поближе и спросил:

-Что, господин ученик, никак воздухом подышать вышли?

Элиот молчал, глядя, как на плечи и шляпу хозяина тихо опускается первый в этом году снег. Мясистый нос старика совсем покраснел, и свисала с него сиротливо мутная капля.

-Проклятая война! - сказал хозяин с выражением, - Что будет с моей семьей, когда эти в город войдут? А хозяйство?

Видно было, что ему очень хочется поделиться с кем-нибудь своими тревогоами. Но у Элиота и своих хватало, и потому он молчал.

На крыльце появился мастер Годар. Не говоря ничего, сунул Элиоту туго набитую торбу и пошел вперед, такой знакомой, кренящейся походкой. Элиот затопал следом.

-Удачи вам, господин лекарь! - крикнул хозяин в напутствие.

Пока они добирались до западной окраины Кравена, Элиот успел продрогнуть до костей. То, что готовится вылазка, он понял по скрипу колес и приглушеному ропоту, висевшему в воздухе.

Улицы, прилегающие к западным воротам, полнились вооруженными людьми. Рядом с ними остановился отряд копейщиков, одетых в длиннополые доломаны. У некоторых бряцали нашитые поверх одежды металлические бляшки, и товарищи поглядывали на них с завистью. Капитан копейщиков, узнав в толпе мастера Годара, подошел поближе, поздоровался по-простому: за руку.

-Поскорее начинали бы! - хрипел капитан простуженными связками, - Битый час тремся здесь, народ вконец озверел!

Капитан этот сразу понравился Элиоту. Было у него длинное костистое лицо и светлые усы, свисавшие ниже подбородка. Видимо, он совсем недавно взял в руки оружие, а до этого был простым кожевником, или кузнецом.

-Уорта не видали? - спросил лекарь.

-Этого барсука? Встречал, как же! Он в Крапивиной башне сидит, пиво дует почем зря!

Они без труда разыскали Уорта. Он сидел в караулке башни и грел над костром руки.

-Ах, это вы, дорогой Рэмод! - приветствовал он мастера Годара, - Ну что, будет у нас работа сегодня? Э, да вы присаживайтесь, чего сапоги зря трепать... Пива желаете?

Мастер Годар вежливо отказался. Уорт кивнул, ничуть не огорченный, и припал к небольшому бурдюку, притороченному к его поясу. Элиот присел рядом на корточки.