Фрэнк Херберт - Дюна

— Где он был? — спросила Джессика.

— Он провожал одну молодую леди после обеда, моя госпожа. Это был приказ Хавата.

— Какую молодую леди?

— Одну из женщин. Вы понимаете, моя госпожа? — Оглянувшись на Шадоут, он понизил голос. — Ему всегда дают особые задания, когда дело касается леди.

И Джессика подумала: «Да, это так. Но почему он пьян?» Нахмурившись, она повернулась к Шадоут.

— Шадоут, принеси стимулянт. Я предлагаю кофеин. Возможно, остался еще кофе.

Та пожала плечами и направилась в кухню. Ее зашнурованные ботинки звонко стучали по полу.

Айдахо неуверенно повернул голову и неудобно свесил ее, посмотрев на Джессику.

— У-б-бил для герцога три-ста человек, — пробормотал он. — 3-за-за-чем я здесь? Не могу жить под землей. Не могу жить без зе-зе-мли. Ч-что тут за место, а?

Внимание Джессики привлек звук из бокового коридора. Она обернулась и увидела направляющегося к ним доктора Уйе. С его руки свисала медицинская сумка. Он был полностью одет и выглядел бледным и измученным. Бриллиантовая татуировка ясно выступала на его лбу.

— Д-добрый доктор! — завопил Айдахо. — Ч-что поделываете, док? Распиливаете людей? — Он неуклюже повернулся к Джессике. — Из меня дурака делаете, а?

Джессика нахмурилась и ничего не ответила, подумав про себя: «Почему Айдахо пьян? Быть может, его подвергли действию наркотиков?»

— Слишком много пива со спайсом… — Айдахо изо всех сил пытался стать прямо.

Вернулась Шадоут с чашкой, над которой поднимался пар, и в нерешительности остановилась за спиной Уйе. Она посмотрела на Джессику, и та покачала головой. Уйе поставил сумку на пол и, приветственно кивнув Джессике, сказал:

— Пиво со спайсом, да? Самая проклятая смесь, которую я когда-либо пил, — говорил Айдахо, пытаясь привлечь к себе общее внимание. — Впервые моя шпага иск-к-купалась в крови Граммана. Убил Харкон… убил во славу герцога.

Уйе повернулся, посмотрел на чашку в руке Шадоут.

— Что это?

— Кофеин, — сказала Джессика.

— Выпейте, я приказываю.

Голова Айдахо качнулась в сторону Уйе, и он шагнул к нему, увлекая за собой охранников.

— С-ыт мил-лостью Имперской Вселенной, док. Т-теперь буду делать, что хочу.

— После того, как вы это выпьете, — наставительно сказал доктор Уйе. — Это всего лишь кофеин.

— Мерзкий, как и все здесь! Че-ртово солнце слишком яркое. Ни-че-го в целом свете. Все неверное или…

— Ну-ну, сейчас уже поздно. — Доктор говорил нарочито спокойным тоном. — Выпейте это, как пай-мальчик. Вам станет лучше.

— Не хочу, чтобы мне стало лучше!

— Вы можете спорить с ним всю ночь, — сказала Джессика.

— Вам ни к чему здесь оставаться, моя госпожа, — сказал Уйе. — Я могу сам о нем позаботиться.

Джессика покачала головой. Шагнув вперед, она резко ударила Айдахо по щеке. Вместе с охранниками он отступил назад, глядя на нее во все глаза.

— Нельзя так себя вести в доме вашего герцога, — сказала она. — А теперь выпейте это! Я вам приказываю!

Айдахо выпрямился, глядя на нее. Медленно и членораздельно он проговорил:

— Я не собираюсь подчиняться приказам проклятой шпионки Харконненов.

Уйе онемел, не отрывая взгляда от лица Джессики.

Ее лицо сделалось мертвенно-бледным, но она осталась на месте. Все теперь прояснилось: неясные намеки, которые она слышала в словах, видела в действиях окружающих ее людей, можно было теперь перевести на понятный язык. Ее охватил такой приступ гнева, что она потеряла дар речи. Ей понадобилось прибегнуть к самым сокровенным знаниям Бене Гессерит, чтобы успокоить свой пульс и выровнять дыхание. И даже тогда перед ее глазами вспыхивали круги. «Айдахо всегда поручали слежку за леди». Она бросила взгляд на Уйе. Доктор опустил глаза.

— Вы знали об этом? — повелительным тоном спросила она.

— До меня… доходили слухи, моя госпожа. Но я не хотел усугублять ваше бремя.

— Хават! — крикнула она. — Я хочу, чтобы немедленно привезли Зуфира Хавата!

— Но, моя госпожа…

— Немедленно!

«Это должен быть Хават, — подумала она. — Такие подозрения, как эти, не могут исходить из другого источника. Иначе им нет веры». Айдахо покачал головой, бормоча:

— Черт бы все побрал…

Джессика перевела взгляд на чашку в своей руке и резко выплеснула ее содержимое в лицо Айдахо.

— Заприте его в одной из комнат для гостей, в восточном крыле, — приказала она. — Пусть проспится.

Охранники хмуро посмотрели на нее. Один сказал:

— Может быть, нам стоит отвести его еще куда-нибудь, моя леди. Мы могли бы…

— Ему следует находиться там! — отрезала Джессика. — Для него там есть работа. — В ее голосе зазвучала горечь. — Он умеет так хорошо наблюдать за леди!

Охранник сглотнул слюну.

— Вам известно, где находится герцог? — спросила она.

— Он на командном посту, моя госпожа.

— Хават с ним?

— Хават в городе, моя госпожа.

— Немедленно приведите ко мне Хавата! — распорядилась Джессика. — Когда он придет, проводите его в мою гостиную.

— Но, моя госпожа…

— В случае необходимости я свяжусь с герцогом, — сказала она. — Надеюсь, такой необходимости не будет. Я не хочу беспокоить его, вмешивая в это дело.

— Да, моя госпожа.

Джессика сунула чашку в руки Шадоут и встретилась с вопрошающим взглядом ее синих глаз.

— Вы можете идти спать, Шадоут.

— Вы уверены, что я вам не нужна, госпожа?

— Вполне, — усмехнулась Джессика.

— Возможно, с этим надо подождать до завтра, — предложил Уйе. — Я могу дать вам снотворное и…

— Возвращайтесь к себе и предоставьте мне действовать самой. Я сама решу, что делать, — сказала она. Чтобы смягчить суровость своего тона, она потрепала его по руке. — Это единственный путь.

Высоко подняв голову, она резко повернулась и направилась к себе. Холодные стены… коридоры… знакомая дверь. Она рванула ее на себя, вошла и захлопнула ее за собой. Остановившись возле двери, она замерла, глядя на закрытые защитным полем двери и окна своей гостиной. «Хават? Может ли он быть одним из тех, кого удалось подкупить Харконненам? Что ж, посмотрим…»

Джессика подошла к глубокому старомодному креслу под вышитым чехлом и повернула его так, чтобы можно было сидеть лицом к двери. Внезапно она вспомнила о крисноже, прикрепленном к ноге. Она сняла ножны и зажала кинжал в руке. Еще раз она внимательно оглядела комнату, запечатлевая в памяти каждую мелочь: стул в углу, стулья с прямыми спинками вдоль стены, два низких столика, ее цитра у двери в спальню.

Суспензорные лампы заливали комнату бледно-розовым светом. Она притушила их, села в кресло и, потеребив обивку, оценила ее прочность.

«А теперь пусть приходит, — подумала она. — Увидим, что будет». И она принялась готовить себя к встрече, как это делали Бене Гессерит: собрать терпение, наполнить себя силой.