Андрей Басов - Сказки старого дома

— Слушай, — вступил в разговор Абу, — достать всегда что-то можно. Важно знать, где, а ты не знаешь. Лампа как-то на миг попала тебе в руки, но ты ее упустил. Магрибский [14] Магриб — территория африканских стран западнее Египта. колдун, к которому она перешла, теперь сам мертв. Где лампа, неизвестно. А Око Света [15] Око Света — волшебный камень, в котором можно видеть происходящие события. я уже давно продал халифу. Так что искать пропажу нечем.

— Шехи, — подал я голос, — а нет ли у тебя в памяти какой-нибудь истории про магрибских колдунов?

— Была вроде бы. Сейчас поищу, — и погрузилась в раздумье. — Вот, пожалуй, только эта подходит. Она называется "Притча о страхе быть обворованным".

"Однажды султан Стамбула спросил заезжего магрибского колдуна:

— Молва людская говорит о несметных богатствах, которыми обладают черные колдуны. У тебя они, наверное, тоже есть. Как ты их охраняешь?

На что колдун ответил:

— Свои богатства охраняет тот, кто боится их потерять. Воров не страшится тот, для кого и любая охрана не помеха. Кто боится за свое, тот охраняет и мое".

— Вот и всё, — закончила Шехерезада. — Что это значит, я не знаю. Я ведь рассказчица, а не отгадчица загадок.

Все уставились на Ахмеда.

— И что скажет наш наимудрейший Ахмед-ага по этому поводу? — с провокационной улыбочкой произнес Багдадский вор.

— Наимудрейшему не пристало толковать такие пустяки, — и Ахмед повернулся ко мне. — Кто помоложе, то тот пусть этим и займется.

Теперь все уставились на меня. Вот же хитрый старикан! И от ответа увильнул, и мне испытание на сообразительность перед своими друзьями устроил. Ладно, я сейчас Ахмеду нос утру!

— Правильно говорит наимудрейший. Пустяки недостойны его утруждения. Султан боится за свои богатства и их охраняет. Колдуну султанская охрана не помеха. Так что он может свои богатства прятать в султанской сокровищнице.

— Вот как всё просто оказывается! — и Шехерезада от избытка эмоций хлопнула в ладоши. — А сокровищница поблизости только одна.

— Шехи, ты что — предлагаешь ограбить сокровищницу халифа? — поинтересовался Синдбад.

— Зачем грабить? Ведь лампа халифу не принадлежит. Просто зайти и взять только ее.

— Только вот одна незадача, — заметил Ахмед. — Точно не известно, там ли на самом деле что-то хранил магрибский колдун и была ли в этом хранении лампа. Взломаете сокровищницу, как минимум поднимете всех на ноги, если сразу на месте не попадетесь, а лампы нет. Здорово будет. Оправдаться нечем.

— Тогда задачу пока меняем, — заявил Али-Баба. — Не похищение лампы, а проверка: там ли она.

— Задачу ты можешь менять, сколько хочешь, — охладил его Абу. — Необходимость взлома от этого никуда не уйдет.

— Перестали бы галдеть без толку, — вмешалась Шехерезада. — Вопрос только один. Помогаем Аладдину получить лампу или нет. Вот и всё. Остальное ерунда. Что скажет наимудрейший?

— Наимудрейший скажет, что это чистой воды авантюра. Впрочем, как и очень многое, что мы до сих пор вытворяли. Но я по стенам лазать не буду. Уже возраст не тот.

— Не только ты не будешь, — заметил Багдадский вор. — Всем там толкаться незачем. Важно, что все согласны рискнуть. Я возьму Синдбада, Аладдина и нашего нового друга. Пусть опыта набирается. Где сокровищница, я знаю сам. Шехи, сможешь скинуть нам веревку?

— Со стороны малого сада. Там стена выше, но зато охраны нет. Синдбад, дай, чем писать. Я нарисую, где за малым садом стоит наружная охрана. Внутренней теперь нет — экономия, — и Шехерезада старательно начертила план нужной части дворца.

— Когда идем? Шехерезада, ты как?

— Лучше бы, конечно, завтра. Спокойнее. Хотя и сейчас тоже подходящее время. Ночь только началась. Во дворец и из дворца я могу ходить свободно в любое время. Луны нет, а мне нужен всего час, чтобы попасть во дворец и спустить веревку. Решайте сами.

Абу — Багдадский вор спросил:

— Вы как? Выпитое вино не помешает? Нет? Тогда идем сейчас. Может, оно и к лучшему. Замечено, что чем больше готовишься, тем меньше успех. Я немного с Шехерезадой пройдусь. Инструмент из дома захвачу. Нам немного по пути. Шехи, идем!

— Ребята, вы уж, пожалуйста, поаккуратнее. Веревочную лестницу захватите. Я привяжу. Легче взбираться будет.

— Уже когда они были на пороге каюты, я окликнул:

— Шехи!

— Да?

— Если удастся за этот час узнать хоть малость о прошлом Гарун-аль-Рашида, то будет очень здорово. Полезно хоть что-то представлять о том, с кем или чем можно столкнуться.

— Попробую, — и сходни заскрипели под этой парой.

— Чем займемся этот час? — спрашивает Аладдин. — Я что-то нервничаю. По дворцам еще не лазал и халифских сокровищниц не грабил.

— Ну, тогда сиди и дрожи или еще вина выпей, — ответил Синдбад, — а я свое оружие приготовлю.

— Не думаю, что нужно готовить оружие и тем более брать его с собой.

— Серж прав, — поддержал меня Ахмед, — наличие оружия у тебя может побудить стражу применить свое. А это совсем ни к чему. Если поймают, нужно сдаваться без сопротивления.

— Да вы что, сговорились, что ли? Как это так? Попасться и не подраться!

— Пойми, Синдбад, не следует понапрасну рисковать жизнью. Стража всё равно окажется сильнее. А она сейчас очень злая. Ты слышал, что сказала Шехи? Стражников разгоняют из экономии. Остающиеся не будут просто драться, если их спровоцировать. Они будут убивать, чтобы показать свою нужность, незаменимость.

— Ладно, уговорили. Но я уязвлен до глубины души. Слушайте, а этот-то спит, — и Синдбад ткнул пальцем в сторону Али-Бабы. — Тут зреет опасный заговор против царственной особы, а ему хоть бы что. Хотя да, он ведь здесь отсиживаться будет. Ну, ничего, если нас схватят, то я непременно выдам его как участника и организатора. За то, что храпит!

— Не ври. Я вовсе не храплю, — не открывая глаз, произнес Али-Баба. — А в благородном преступлении я всей душой с вами. Даже когда вы будете на стенах дворца или в лапах стражи. Здесь будет гораздо тяжелее, чем там. Мы с Ахмедом исстрадаемся от неизвестности, пока вы будете веселиться при грабеже халифа.

— Мы идем не грабить, а за своим, — заметил Аладдин.

— Вот-вот, — раздался с порога голос Абу, — конечно же, за своим. Только таким и должно быть всегда настроение для любого благородного разбоя. Кончайте спорить. Пора двигать потихоньку.

Идем гуськом чуть ли не ощупью по замершему городу. Впереди Абу с его кошачьим зрением. Всё время что-то, где-то или у кого-то бренчит. Спрашиваю:

— Синдбад, ты что — всё-таки захватил с собой свои железки?

— Нет, это у Абу его воровской инструмент нас выдает. У меня только лестница и факелы.

— Абу, давай поделим между собой твои орудия труда. Тише будет.