Филип Дик - Бегущий по лезвию бритвы (сборник)

— Подсказка, — продолжал Гавков, — это название книги.

— Известной? — спросил Джо.

Игнорируя вопрос, Гавков прочел с бумажки:

— ”Сетчатое жалящее оружием насекомое».

— Палящее оружием? — переспросил Джо.

— Нет. Жалящее оружием.

— Сетчатое… — Джо задумался, — сетка. Жалящее насекомое… Оса wasp, то есть «восп»? — Он растерянно почесал лоб пером. — Переведено в Кобе? Стало быть, пчела, — решил он, — то есть по–английски «би»…

Дальше — оружие, значит, «ган–би»… А если это пистолет, то «хитер–би»… или лазер — «лазер–би»… пушка — «род–би»… револьвер «гэт», — Джо быстро записал, — «гэт–би»… Гэтсби. Теперь вернемся к сетчатому… Решетчатый, то есть «грейтинг»… Решетка — грейт… — вот оно! — «Великий Гэтсби», роман Скотта Фицджеральда, — произнес он, триумфально отбросив ручку.

— Десять очков, — произнес Гавков, что–то подсчитав. — Что ж, вы догнали Хиршмейера из Берлина, и даже слегка опережаете Смита из Нью–Йорка. Будете играть еще?

— Как насчет моего названия? — спросил Джо и достал из кармана сложенный листок. Разложив его на столе, он прочел:

— ”Мужской отпрыск встает с постели», — и посмотрел на Гавкова, чувствуя, как на душе теплеет от сознания, что на этот раз его заголовок, переведенный гораздо более мощным переводчиком Токио, будет значительно лучше.

— Это омоним, — мгновенно определил Гавков. — Слово «сын» по–английски звучит так же, как слово «солнце». «И восходит солнце». Десять очков мне, записал он.

Джо, нахмурившись, прочел вторую шараду:

— ”Те, с кого гей берет пошлину за транзит».

— Опять Серьезно Затягивающая Дорога, — улыбаясь, ответил Гавков. Пошлина — это «толл», а гей — «Белл»… вот и получается — «По ком звонит колокол»…

— Серьезно Затягивающая, что?

— Серьезно — «эрнест», затягивающая — «хэминг», дорога — «уэй».

— Сдаюсь, — вздохнул Джо. Его выматывала эта партия, Гавков, как всегда, далеко опережал его в обратном переводе компьютерных интерпретаций.

— Может, попробуем еще? — попытался соблазнить его Гавков.

— Ну ладно, — согласился Джо.

— ”Быстро разбитое на спор поколение».

— О господи, — пролепетал Джо, полностью сбитый с толку.

Ни единой мысли в голове, — разбитый, скорее всего, «брек», и «фаст» быстро, то есть «брекфаст» — завтрак, это легко. Но «на спор поколение»?.. Что может значить, это «на спор»? Он стал быстро перебирать синонимы, драка — «файтинг», ругань — «агьюинг», перебранка — «спат». Решение не приходило; поколение — это «простериор», а, может, это второе значение слова «задняя часть». Тогда тыл — «рэа энд». Задница — «эсс». Ягодица «бат».

Теперь он напоминал медитирующего в тиши йога.

— Нет, — наконец произнес он, — не могу, сдаюсь.

— Что, так сразу? — Гавков вопросительно изогнул бровь.

— Ну не сидеть же до конца дня с одной и той же шарадой.

— Зад, — ответил Гавков.

Джо застонал. Конечно, это был «Завтрак у Тифани». Легко и просто: зад — «фани», теперь: «на» меняется на «у», а «спор» — на «распрю» — «тиф».

— Стонете? — произнес Гавков. — Только из–за того, что не угадали? Фернрайт, что с вами? Разве вас не утомляет час за часом сидеть без дела в своей конуре?

Неужели лучше остаться наедине с собой и отказаться от общения с нами?.. Полагаю, больше играть не будем?

Казалось, то, что один из них готов отказаться от Игры, не на шутку расстроило Гавкова. Глаза его потускнели.

— Просто ответ напрашивался сам собою, а я не догадался, — Джо попытался спасти положение, но сразу понял, что его объяснение не устраивает московского коллегу. Пришлось признаться. — Ладно, похоже, у меня депрессия. Не могу я так больше. Понимаете?

Понимаете! — уже утвердительно добавил Джо и замолчал. Немое, бессловесное согласие, мгновение — и оно кануло в Лету.

— Ладно, я вешаю трубку, — Джо протянул руку к рычагу телефона, но Гавков поспешно перебил его:

— Подождите. Давайте еще раз, а?

— Нет, — отрезал Джо, отключаясь, и уставился в пустоту.

На бумажке оставалось еще несколько шарад, но…

«Все… это конец, — с горечью подумал Джо. — Нет больше ни сил, ни желания бездумно прожигать жизнь в этой нескончаемой Игре, придуманной нами самими.

Общение с другими, — думал Джо, — Игра — это наш способ борьбы с одиночеством. Мы силимся увидеть, но что? Отражение самих себя, наших безжизненных, изможденных лиц, пустых до такой степени, что даже тошно. Похоже, смерть где–то совсем рядом, — думал он. — Чем больше об этом думаешь, тем ближе она подбирается. Я чувствую, что она рядом… Нет у меня ни врагов, ни противников — одна пустота. Я устареваю, как новости в старом журнале: месяц за месяцем, месяц за месяцем. Я слишком опустошен для этой Игры. Даже если им — всем остальным — я и нужен со своим дурацким участием».

И чем больше Джо размышлял об этом, уставившись в исчирканный листок, тем больше внутри него просыпалась мрачная жажда действия, словно его тело инстинктивно собирало последние силы. В полном безмолвии Джо принялся за новый заголовок.

Набрав номер, он вышел на спутниковую связь с Японией, вызвал Токио и набрал цифровой код автоматического переводчика. Привычно подключившись к огромному сооружению, он обошел все его многочисленные защиты.

— Устная передача, — сказал он.

Массивный GX–9 переключился с визуального ввода на звуковой.

— Зерно не созрело, — произнес Джо по–английски и включил рекордер на телефоне.

В то же мгновение компьютер выдал японский эквивалент.

— Спасибо. Конец сеанса.

Джо повесил трубку, дозвонился до компьютерного переводчика в Вашингтоне, округ Колумбия. Он перемотал запись японской фразы и, в устной форме, загрузил фразу в сегмент японско–английского переводчика.

— Клише неопытно, — ответил компьютер.

— Простите? — засмеялся Джо. — Повторите, пожалуйста.

— Клише неопытно, — произнес компьютер с нечеловеческим спокойствием.

— Это точный перевод? — спросил Джо.

— Клише…

— О’кей, — прервал его Джо. — Конец сеанса.

Он повесил трубку и замер, его снова наполняла энергия. Она заполнила все его существо и вернула к жизни.

Джо медлил. Приняв решение, он набрал номер старика Смита из Нью–Йорка.

— Офис закупки и снабжения, седьмое отделение, — произнес Смит. На тусклом небольшом экране возникло лицо, напоминающее брылястую морду гончей. — О, здорово, Фернрайт! Небось припас для меня что–нибудь, а?

— Простой до невозможности, слушай, — начал было Джо. — Клише неопыт…

— Погоди, лучше послушай мой, — перебил его Смит. — Давай сначала я, Джо, а? Получилось просто здорово. Ты ни за что не отгадаешь. Слушай. — И он быстро, проглатывая слова, прочитал:

— ”Болотистые настойчивости». Написал — «Шахта Гвозде–яблока».