Фредерик Пол - Джем

Высоко в небе описывала спирали гирлянда ярко-желтых шаров. Это Капелюшников экспериментировал, изучая воздушные потоки на разной высоте. Когда закончат работу, у них будет достаточно информации, чтобы совершать воздушные путешествия. И тогда наступит очередь Дэйлхауза. Он уже устал ждать.

— Каппи,— сказал он в микрофон,— тебе не пора на землю?

К ним подошла Харриет как раз в тот момент, когда Капелюшников ответил. Ответил он по-русски. Харриет услышала и раздраженно дернула головой. Вот такой характер. Все-таки она настоящая сука, подумал Дэйлхауз. После того, как они пришли в себя в тот странный вечер, она закричала на него:

— Животное! Разве ты не понимаешь, что мог сделать меня беременной!

Дэнни не пришло в голову спрашивать у нее, не забеременела ли она. Было бесполезно напоминать ей, что она была так же беременна, как и он. После этого она снова замкнулась в свою раковину и стала в сотню раз более придирчивой, чем раньше, и не позволяла в своем присутствии никаких самых невинных шуток на сексуальную тему.

— У меня есть для тебя новые записи,—пробурчала она.

— Есть достижения?

— Да, немного. Я поняла структуру языка и сегодня вечером ознакомлю с ним весь лагерь.

Она посмотрела на Каппи, который кружил в воздухе, а шаристы врассыпную бросились от него, когда он подлетел слишком близко.

Структура языка...

Харриет торопить бессмысленно. "Предварительные Исследования Первого Контакта с Субтехнологическими Разумными Существами". Как это теперь далеко! Дэйлхауз прикинул, что сделано. Совсем немного. Они так и не вступили в контакт с кринпитами - крабовидными, и с подземными жителями — бурроверами. Газовые мешки висели вокруг в воздухе, как и в тот день, когда пролили на членов экспедиции свою сперму. Однако они не приближались на такое расстояние, чтобы Дэнни смог установить контакт с ними. Они висели над лагерем на высоте сотен метров и спускались ниже только когда члены лагеря уходили или спали.

Несомненно, что они уже имели опыт общения с земными существами и знали, что их следует опасаться. Видимо, на поверхности планеты жили враги шаристов. Но Дэнни от этого было не легче.

Правда, пока эти существа были в пределах видимости, можно было фиксировать их песни с помощью направленных микрофонов. Харриет сказала, что она разгадала структуру языка. Xapриет сказала, что это не песни птиц и не крики тревоги. Харриет сказала, что она всех обучит этому языку. Но Дэнни знал, что нельзя верить всему, что говорит Харриет. Следующей его мыслью была та, что им нужен другой переводчик. Расщепление мозга облегчает изучение языков, но приносит другие проблемы. Иногда оно служит причиной плохого физического состояния, в частности, вызывает сильнейшую головную боль. Иногда оно изменяет личность человека. А кроме того, оно не всегда эффективно. Человек, у которого нет способности к языкам, не приобретает их после операции. Дэнни был уверен, что в случае Харриет имели место все три эффекта.

Они передали на Землю все ленты. И рано или поздно, но сложные компьютеры сделают свое дело.

Но сейчас Дэнни очень хотел оказаться в небе, рядом с шаристами, изучать их язык старым добрым способом. Все остальное только компромисс. Они попробовали все, что было в их силах. Воздушные шары с сенсорными устройствами, настроенными на живых существ. Ловушка для кринпитов, микрофоны под землей для бурроверов, направленные микрофоны для шаристов. У них были уже километры пленки с записями самых разнообразных звуков, с изображениями самых разнообразных движений. И из всех этих километров вряд ли можно было выделить более нескольких метров, несущих полезную информацию для Дэнни.

И все же кое-что завершено. Во всяком случае, Дэнни смог отправить пару отчетов на Землю. Пусть ему позавидуют коллеги по МСУ. Правда, сам Дэнни не был удовлетворен. Он продолжал учиться.

Главное, что нужно было понять,— это тайна трех независимых разумных рас, живущих на планете. И между ними не было никакой взаимопомощи. По крайней мере, люди не видели ее. Бурроверы, казалось, вообще не вступали ни с кем в контакт. Шаристы и кринпиты вступали, но вовсе не для гармоничного сотрудничества. Шаристы никогда не опускались на землю. На поверхности у них было много врагов: маленькие существа, похожие на летучих мышей, существа, похожие на лягушек, да и сами кринпиты. Если шарист спускался к земле и оказывался в пределах досягаемости одного из этих существ, он погибал.

Поэтому вся жизнь шаристов проходила только в воздухе, а кончали они жизнь в желудке одного из земных существ. Такой грустной была судьба этих прелестных и безвредных существ.

Капелюшников скользил совсем низко над землей в одном воздушных потоков. Оказавшись на высоте пяти метров, он спустил веревку и скатился по ней. Шары проволокли его несколько ветров по земле, затем он закрепил шар за дерево и встал.

Дэнни задрожал, предчувствуя свой первый полег. Пожалуй, самое трудное в полете, подумал он, это посадка. Он пошел, чтобы помочь Капелюшникову, и внезапно остановился, оглушенный выстрелом за спиной.

Он в ярости обернулся:

— Какого черта, Моррисей?

Биолог вскинул винтовку на плечо.

— Я добываю образцы, Дэнни, — сказал он радостно. Видимо, он при выстреле учел направление и силу ветра, так как шарист упал прямо возле его ног.— А, черт,— выругался он.— Снова самка.

— Неужели? — изумился Дэнни, глядя на то, что показалось ему чудовищным пенисом. — Ты уверен?

— Меня эта штука тоже сначала одурачила, — ухмыльнулся Моррисей.— Нет, у самцов таких органов нет. Да, да, у них нет пенисов. Эти существа занимаются любовью не так, как мы, Дэйни. Самка выкидывает яйца прямо в воздух, затем самцы впрыскивают в них свою сперму.

— Когда же ты понял это? — Дэйлхауз был обеспокоен. Ведь основное правило экспедиции гласило: всеми новыми открытиями нужно было делиться с остальными.

— Я думал, что это связано с их способом производства водорода,— сказал Моррисей.— И в этом процессе завязано излучение солнца. И когда они видят свет наших прожекторов, они начинают процесс оплодотворения. А так как мы оказались как раз под ними в этот момент, они опрыскали нас своей...

— Я знаю, чем они нас опрыскали,— сказал Дэйлхауз.

— Да! И ты знаешь, Дэнни, когда я резал тела шаристов и добирался до положенных органов, я ощущал сильнейшее возбуждение, доходящее до оргазма. Такая работа мне очень понравилась.

— И ты убиваешь их именно для такой работы? Ты же отогнал всю стаю. Как мне теперь наладить контакт с ними?

Моррисей ухмыльнулся. Он не стал отвечать. Дэйлхауз понял его без слов. Какими бы эмоциями не обладали шаристы, страх не входил в их число. Моррисей уже подстрелил по меньшей мере дюжину, но стая все время оставалась в пределах видимости. Может, их привлекал свет. В постоянном сумраке, который царил на планете, такого понятия, как день, не существовало. Люди попытались создать его искусственно, включая прожектора "утром" и выключая их на "ночь". Световой день составлял двенадцать часов. Однако один прожектор был включен постоянно: чтобы отпугивать хищников, говорили члены экспедиции, но на самом деле ими владел первобытный страх темноты.