Роберт Шекли - Новые Миры Роберта Шекли. Том 1

Джеймс Хэдли, знаменитый агент секретной службы, попался. По дороге в стамбульский аэропорт враги загнали его в тупик возле Золотого Рога и затащили в длинный черный лимузин. За баранкой сидел жирный грек со шрамом на лице. Оставив затем лимузин с шофером на улице, похитители поволокли Хэдли вверх по лестнице в какую-то паршивую комнатенку в армянском районе Стамбула, неподалеку от рю Шаффре.

В такой захудалой дыре агенту бывать еще не приходилось. Его привязали к тяжелому креслу. Напротив него стоял Антон Лупеску — начальник румынской секретной полиции, садист и непримиримый враг западных служб. По обе стороны от Лупеску стояли Чан, его бесстрастный слуга, и мадам Уи, холодная и прекрасная евразийка.

— Американская свинья! — издевательски усмехнулся Лупеску. — А ну, выкладывай, куда ты запрятал чертежи новой американской высокоорбитальной субмолекулярной трехступенчатой ядерно-конверсионной установки?

Хэдли с кляпом во рту только улыбнулся.

— Друг мой, — ласково сказал Лупеску, — на свете есть такая боль, которую не вытерпеть никому. Может, избавишь себя от лишних неудобств?

В серых глазах Хэдли вспыхнула насмешливая искорка. Он молчал.

— Несите инструменты для пытки! — велел, ухмыляясь, Лупеску. — Мы заставим эту капиталистическую свинью заговорить.

Чан и мадам Уи вышли из комнаты. Лупеску быстро отвязал пленника.

— Поторапливайся, старина, — сказал Лупеску. — Они вернутся через минуту.

— Я не понимаю, — промолвил Хэдли. — Вы же…

— Британский агент 432 к вашим услугам. — Лупеску поклонился, лукаво блеснув глазами. — Не мог раскрыться, пока тут болтались Чан с мадам Уи. Вези свои чертежи обратно в Вашингтон, дружище! Держи пушку, она тебе пригодится.

Хэдли взял тяжелый пистолет с глушителем, снял его с предохранителя и выстрелил Лупеску прямо в сердце.

— Твоя верность правительству республики, — сказал Хэдли на чистейшем русском языке, — давно уже подвергалась сомнению. Теперь с тобой все ясно. Кремль будет доволен.

Хэдли переступил через труп и открыл дверь. Перед ним стоял Чан.

— Собака! — зарычал Чан, поднимая тяжелый пистолет с глушителем.

— Погоди! — крикнул Хэдли. — Ты не понимаешь… Чан выстрелил. Хэдли рухнул на пол.

Быстренько сорвав с себя восточную маску, Чан превратился в настоящего Антона Лупеску. В комнату вошла мадам Уи и ахнула.

— Не волнуйся, крошка, — заявил Лупеску. — Самозванец, выдававший себя за Хэдли, был на самом деле китайским шпионом по имени Чан.

— А кто же тогда тот второй Лупеску?

— Очевидно, — сказал Лупеску, — это и был настоящий Джеймс Хэдли. Где же, интересно, все-таки он спрятал чертежи?

При тщательном осмотре на правой руке трупа, выдававшего себя за Джеймса Хэдли, была обнаружена бородавка. Она оказалась искусственной. Под ней скрывалась микропленка с драгоценными чертежами.

— Кремль вознаградит нас, — обрадовался Лупеску. — А теперь мы…

Он осекся. Мадам Уи держала в руках тяжелый пистолет с глушителем.

— Собака! — прошипела мадам и выстрелила румыну прямо в сердце.

Быстренько освободившись от маскировки, мадам Уи превратилась в настоящего Джеймса Хэдли, американского секретного агента.

Хэдли помчался вниз по лестнице на улицу. Черный лимузин по-прежнему стоял у крыльца. Грек со шрамом вытащил из кармана пушку.

— Ну? — спросил он.

— Я с ними разделался, — ответил Хэдли. — Ты тоже хорошо поработал, Чан. Спасибо тебе.

— Не за что, — отозвался шофер, срывая с себя маску, из-под которой показалось хитрое лицо агента китайского национально-освободительного движения. — А теперь пулей в аэропорт, верно, старина?

— Совершенно верно, — сказал Джеймс Хэдли.

Мощная черная машина помчалась во тьму. В уголке салона кто-то шевельнулся и схватил Хэдли за руку. Это была настоящая мадам Уи.

— Ох, Джимми! — проворковала она. — Неужели наконец-то все позади?

— Все кончено. Мы победили, — сказал Хэдли, крепко прижав к себе прекрасную евразийку.

Сэр Тревор Мелланби, старый и эксцентричный английский ученый, оборудовал в одном из уголков своего поместья в Кенте маленькую лабораторию. Он вошел в нее утром семнадцатого июня. Поскольку по прошествии трех дней престарелый пэр так и не появился, его семья заволновалась. А обнаружив, что двери и окна лаборатории заперты, родственники вызвали полицию.

Полицейские взломали тяжелую дубовую дверь и увидели сэра Тревора, безжизненно распростертого на цементном полу. Горло знаменитого ученого было зверски разодрано. Орудие убийства, трехзубая садовая тяпка, лежало рядом с трупом. Дорогой бухарский ковер исчез без следа. И тем не менее все двери и окна были надежно заперты изнутри.

Ни убить, ни украсть отсюда что-либо было невозможно. И все же убийство и кража были налицо. По такому случаю в поместье вызвали главного инспектора Мортона. Он прибыл незамедлительно, прихватив с собой своего друга доктора Костыля, известного криминалиста-любителя.

— Пропади оно все пропадом, Костыль, — сказал инспектор Мортон несколько часов спустя. — Должен признать, что это дело поставило меня в тупик.

— Да, задачка непростая, — откликнулся Костыль, тщательно осматривая ряды пустых клеток, голый цементный пол и шкафчик, полный блестящих скальпелей.

— Будь оно все неладно, — сказал инспектор. — Я простучал каждый дюйм в стенах, полу и потолке в поисках тайного хода. Глухо, совершенно глухо.

— Ты уверен? — спросил доктор Костыль. Лицо его лучилось загадочным весельем.

— Совершенно. Не понимаю, почему ты…

— А тут и понимать нечего, — прервал его доктор Костыль. — Скажи, ты подсчитал, сколько в лаборатории ламп?

— Конечно. Шесть.

— Правильно. А если ты подсчитаешь выключатели, то их получится семь.

— Не понимаю, при чем тут…

— Но это же очевидно! — заявил доктор. — Где ты видал комнаты с совершенно глухими стенами? Давай-ка попробуем выключатели.

Они принялись щелкать выключателями, проверяя один за другим. А когда нажали на последний, раздался зловещий треск. Крыша лаборатории начала приподниматься на массивных стальных винтах.

— Черт побери! — воскликнул инспектор Мортон.

— Вот именно, — сказал доктор Костыль. — Это одна из причуд сэра Тревора. Старик любил свежий воздух.

— Значит, убийца пролез в щель между стенкой и крышей, а потом закрыл лаз снаружи…

— Ничего подобного, — возразил Костыль. — Этими винтами не пользовались несколько месяцев. А кроме того, максимальное отверстие между стеной и потолком меньше семи дюймов. Нет, Мортон, убийца проявил просто дьявольскую изобретательность.

— Будь я проклят, если хоть что-нибудь понимаю!