Роберт Шекли - Новые Миры Роберта Шекли. Том 1

Таков был естественный, разумный порядок вещей. Но личный Голос мистера Уэста больше не был слышен — то ли не мог к нему пробиться, то ли исчез вовсе.

К концу недели мистер Уэст извелся от нетерпения.

— Ну реши же хоть что-нибудь! — орал он, колотя себя кулаком по лбу.

Но ничего не происходило, а посторонние Голоса сообщали, как получить жидкий гелий при комнатной температуре, как построить из старой стиральной машины сущностный экстрактор многоразового взлета и как ввести в технику коллажа фон из передержанных ротогравюр.

Наконец проверка генераторов завершилась, солнечная активность начала снижаться, мощность космических лучей вернулась к норме, пояса Ван-Аллена сместились на четыре градуса к северу, и мистер Уэст перестал слышать Голоса.

Последними двумя сообщениями, которые он получил, были:

— Попробуй надеть бюстгальтер без лямок, на размер меньше нужного. Если это его не соблазнит — можешь бросать всю затею.

И:

— Иди же и отведи чад моих в святилище на горе Аллюси, дабы возносили они хвалы мне, ибо одно лишь сие святое место сохранится, когда сокрушат друг друга многогрешные народы огнем и чумой, и не забудь прикупить тайно побольше свободной земли в тех местах, ибо цены на недвижимость там взлетят до Небес, когда в следующем году начнется фейерверк.

Но этим дело не ограничилось. В тот же день мистер Уэст прочел в «Нью-Йорк таймс» интересную заметку. Муниципальный полицейский из Рио-Гранде-де-Сул, ведомый тем, что он назвал «гласом небес», отправился в Манаус и нашел там аудитора сайентологии Мартина Бормана, живого и здорового.

Мистер Уэст глянул на спортивную страничку и обнаружил, что днем раньше лошадь по кличке Прыгушка выиграла третий заезд на ипподроме «Акведук».

А на следующий день вечером мистер Уэст услышал в семичасовых новостях, что взрыв в Смитсоновском музее уничтожил большую часть коллекции чучел.

Мистера Уэста это очень обеспокоило. Он поспешил в киоск и накупил кучу газет и журналов. В «Арт-Таймс» он прочел, что Кальдерон Келли на своей последней выставке представил коллажи с использованием передержанных ротогравюр в качестве фона — одновременно воздушные и навевающие глубокие раздумья. А «Сайенс-Брифс» посвятил целую колонку Джону Вольпингу, открывшему новый метод ламинирования, использующий ток энергии через конечно-ориентированные паутинно-гальковые системы. Ожидалось, что метод Вольпинга произведет революцию в ламинировании.

Особенно мистера Уэста заинтересовала статья в нью-йоркской «Пост» о новой религиозной колонии на северном склоне горы Аллюси в Восточном Перу. За Элиху Литтлджоном Картером (известным также как Последний Пророк) последовали в это пустынное место две дюжины американцев, убежденных в скором конце света.

Мистер Уэст отложил газету. Чувствовал он себя странно — ошеломленным и обалдевшим. Точно сомнамбула, он подошел к телефону, выяснил номер «Пан-Ам», позвонил и заказал билет в Лиму на следующий день.

А повесив трубку, мистер Уэст услыхал над ухом безошибочно узнаваемый ясный голос — его Голос:

— Зря ты продал «Семь Потов». Но ты еще можешь вернуть деньги, прикупив «Танатопсис», потому что в следующем месяце он пойдет вверх.

Крохотный мистер Уэст вернулся на место главного управляющего!

— Где ты был? — спросил большой мистер Уэст.

— Да я и не уходил никуда. Просто не мог связь наладить.

— Ты, часом, не слышал о том, что в будущем году намечается конец света? — спросил мистер Уэст.

— Я на такой бред внимания не обращаю, — ответил крохотный мистер Уэст. — Так вот, теперь об Амелии — просто подмени ее таблетки от простуды двумя нембуталами 14 14 Транквилизатор и снотворное. , а остальное… сам понимаешь.

Мистер Уэст сдал билет в Перу. Акции корпорации «Танатопсис» к концу месяца поднялись на десять пунктов, а Амелия подсела на снотворных. Каждый должен следовать велениям собственного Голоса.

Незнакомец приподнял стакан.

— Пусть ваши выводы всегда плавно вытекают из предпосылок.

— За это я выпью, — согласился Нельсон Силверсмит. Оба с серьезным видом сделали по глотку апельсинового напитка. Поток машин за окнами бара медленно полз по Восьмой стрит на восток, где ему предстояло столь же медленно кружиться в Саргассовом море Вашингтон-сквера. Силверсмит прожевал кусочек сосиски, политый острым соусом.

— Полагаю, вы приняли меня за чокнутого? — поинтересовался незнакомец.

— Я ничего не предполагаю, — пожал плечами Силверсмит.

— Хорошо сказано. Меня зовут Теренс Магджинн. Пропустим вместе по стаканчику?

— Не откажусь, — согласился Силверсмит.

Минут через двадцать они уже сидели на покрытой обшарпанным красным пластиком скамье в закусочной Джо Манджери и обменивались приходящими в голову философскими откровениями, как и полагается незнакомцам, разговорившимся теплым октябрьским деньком в районе Гринвич-Виллидж — невысокий плотный краснолицый Магджинн в ворсистом твидовом пиджаке и долговязый тридцатидвухлетний Силверсмит со скорбным лицом и длинными нервными пальцами.

— Знаете, — внезапно сказал Магджинн, — довольно ходить вокруг да около. У меня к вам предложение.

— Так выкладывайте, — с апломбом потребовал Силверсмит.

— Дело вот в чем. Я руковожу некой организацией… для вас она должна остаться безымянной. Всем новым клиентам мы делаем интересное предложение. Вы получаете право на три совершенно бесплатных заказа — без всяких обязательств с вашей стороны. Назовите три пожелания, и я их выполню — если они в пределах моих возможностей.

— А что от меня потребуется взамен?

— Абсолютно ничего. Вы просто получите то, что хотите.

— Три заказа, — задумчиво произнес Силверсмит. — Вы подразумеваете три желания?

— Да, можете назвать и так.

— Тех, кто выполняет любые желания, называют волшебниками.

— Я не волшебник, — твердо заявил Магджинн.

— Но вы исполняете желания?

— Да. Я самый нормальный человек, исполняющий желания.

— А я, — заметил Силверсмит, — нормальный человек, эти желания высказывающий. Что ж, тогда мое первое желание таково: я хочу классную стереосистему с четырьмя колонками в комплекте с магнитофоном и всем прочим.

— У вас крепкие нервы, — произнес Магджинн.

— А вы ждали от меня удивления?

— Я ожидал сомнений, тревоги, сопротивления. Подобные предложения обычно воспринимаются с подозрительностью.

— Единственное, чему я научился в Нью-Йоркском университете, — сообщил Силверсмит, — так это сознательно подавлять недоверие. И многие соглашались на ваше предложение?

— Вы у меня первый за долгое время. Люди попросту не верят, что их не обманывают.