Владимир Муровайко - Тест

— С благополучным прибытием, дорогие братья по разуму,— выпрыгнул вперед Аниц.— Рады, что возвратились живы-здоровы, что никакой снег не упал вам на голову и не успел поразить гром среди ясного неба,— монотонно на одном дыхании бубнил он. Только глаза его заняли поллица, да невообразимые подпрыгивания выдавали крайнее возбуждение.

— Мы тоже рады,— сухо сказал Борис,— только…

Алексей дернул друга за рукав, прошептав:

— Много не говори. Я начинаю кое-что понимать,— и обратился к старцу.— Высокопочтенный Аниц, при чем здесь снег и гром?

— Как же,— ответил тот.— Вы сами, улетая, сказали, что мое сообщение о вашей планете упало вам на голову, как снег, и поразило — я бесконечно рад, что не совсем, не на смерть, как гром среди ясного неба. Какой ужас! Даже предположить не мог…

Оказывается, аборигены очень чутко отнеслись к предстартовой речи Алексея. Когда тот сказал, что покидает Наволу с грустью и болью, сердца их обливались кровью. Они явственно ощутили, что землянам грозит на родине, если только сообщение о Земле вызывает такие страхи. Одно это бросило по крайней мере десятую часть планеты в обморок.

— Почему же вы тогда нас отпустили? — со смехом спросил Алексей.

— Как же иначе? — бездушно произнес Аниц.— Вы же мечтали краешком глаза увидеть родную Землю. Вот мы и пошли навстречу. Желание шионата, тем более гостя, для нас превыше

всего.

Когда остались наедине, Алексей со злостью стукнул кулаком по креслу:

— Буквоеды! Полное, абсолютно полное отсутствие понятия живого слова! И эти инертные голоса…

— Не они, а мы виноваты,— остудил его Борис.— Давно же уяснили: смысл слов понимают буквально, а настоящий язык — именно те танцующие подпрыгивания, выражение глаз. Наверное, в этом у них, по нашим понятиям, и образность речи, и любовные страсти, и еще, и еще, и еще. А слова — только для конкретного, сухого, даже сказал бы, машинно-конкретного. Без лишних эмоций — четко и точно, как у нашего компьютера. Вот ежели бы ты станцевал что-либо по-ихнему, может, сразу поняли. •

— зз —

— С детства не люблю танцы,— ответил Алексей.

Около трех месяцев ушло на уговоры отпустить домой. Под всяческими предлогами перепуганные наволийцы откладывали возвращение землян, умоляли остаться навсегда. Здесь, на Наволе, им ничего не грозит, уверяли они, так и не приняв доводов, что и на родине жизни пришельцев тоже ничто не угрожает. Лилиц, опровергая их, притащил страшный фильм о ледниковом периоде на Земле, когда гибло, вымирало все живое. Не подействовало.

В конце концов земляне одержали верх.

— Только без лишних слов,— сказал Алексей Борису, когда все было готово к отлету.— Две-три фразы и хватит.

Толпа аборигенов со суженными глазами мерно раскачивалась возле «Смельчака» в глубочайшей скорби. Борис, памятуя о неудаче, в этот раз решил попрощаться сам.

— Спасибо за все, милые наволийцы,— взвешивая каждое слово, как мог суше, произнес он.— Благодарны вам, друзья. Прощайте.

V

«Смельчак» в третий раз оказался возле Наволы.

— Что они опять придумали? — начал было Алексей и вдруг хлопнул себя по лбу.— Послушай, как ты там сказал? Погоди- погоди… Ага, прощайте. Понял? Про-щай-те! Надо было говорить: до свидания! Для тебя эта фраза ничего не значит. А для них? Для них она означает нашу гибель, смерть. Теперь радуйся новой встрече, недотепа.

…Полгода их задерживали под разными предлогами. Перед очередным стартом Борис после мучительных раздумий отбросил заранее отрепетированную речь. Сказал только:

— До свидания.

VI

…«Смельчак» вновь материализовался возле Наволы.

— Вы сказали «до свидания»,— приветствовал их возвращение Аниц.— Кратко и емко. Мы сильно полюбили вас и решили ускорить час обещанного свидания. Надеюсь, оно продлится дольше предыдущих.

Алексей с горечью подумал, что ему все же придется обучиться танцам. Борис взялся подсчитывать, сколько еще прыжков в подпространство выдержит корабль…

Словесный корректив требовалось вносить снова.

I

Леонид посадил «Добрыню» точно на пятачок, намеченный еще при орбитальном полете. Для него это было обычным делом. Тем более, по массе планета не превосходила двух третей Земли. И все же не удержался, чтобы не польстить самому себе: «Ювелирная работа». Интересно, что бы подумал Владимир Георгиевич, его руководитель в школе космолетчиков, глядя на посадку со стороны? Однокурсники наверняка восхитились бы, а Георгиевич просто пожал бы руку, сказав: «Неплохо». Может, и ничего не сказал бы, словно иного не ожидал.

Это его первый самостоятельный полет. Для напарника-штур- мана простой разведывательный, один из многих. Для него же самый-самый. Запоминающийся. Но, похоже, Стас тоже взволнован. Сразу после выхода из подпространства здесь, в этой практически неисследованной части Галактики, удалось обнаружить населенную разумными существами планету.

— Да ты в рубашке родился! — восхищенно стукнул Леонида по плечу.— Под счастливой звездой, как говорили древние. Я за всю жизнь только две «разумницы» встретил. Теперь вот третью. А ты — прыг-прыг — и сразу. Везет.

— Что делать-то будем? Возвращаться с сообщением, или…

— Конечно, исследовать, знакомиться. Сначала с орбиты,— он потер круглую лысую голову, на которой показались капельки пота,— потом… Потом видно…

— Стас, те две «разумницы»,— Леонид позаимствовал термин у штурмана,— какие?

— Как тебе сказать. Особого интереса не представляли. На первой пришлось отбиваться от четырехруких, по развитию под стать питекантропам, вторая еще ниже по всем признакам. Ну, как положено, занесли в каталог на перспективу. Для будущих,— он протянул руку, показывая, насколько отдалено это будущее,— поколений. Пока возникнут на них цивилизации. Нас с тобой тогда уже никто и не упомнит. Миллионы лет! Можно и подсократить сроки, но помнишь закон? Наипервейший закон экипажей разведкораблей гласит: в развитие инопланетных цивилизаций не вмешиваться. Стимулировать развитие запрещается. Категорически.

— Знаю. Однако знакомиться можно.

— Знакомиться — пожалуйства. И только. Без вмешательства, влияния. Помнишь классический пример из учебника?

— О Валерии Бездубном?

— Да. Что вышло? Хотел самую малость активизировать безобидных, по существу вымирающий вид, полуживотных. Доброту, так сказать, проявил, спасал.

— И отбросил развитие цивилизации в системе Ориона на десятки тысяч лет.

— Если бы только это. После него пробовали исправить ошибку. Новое вмешательство привело к непредсказуемому. Зарождающийся было разум вообще исчез. До сих пор даже намека на него нет. Остались только насекомые да алчные, пожирающие друг друга, иногда даже собственное потомство, хищники. Тупые, безмозглые.