Владимир Муровайко - Тест

Изредка на глаза попадались низкорослые, но необычайно, до уродства толстые жители. Казалось, они пользовались особым почтением и уважением соплеменников. Буак объяснил: это руководители (не владельцы) заводов, фабрик, пунктов потребления.

На просьбы подробнее рассказать, Буак отвечал уклончиво, словно не хватало нужных слов, или заведенно бубнил:

— Таков закон.

Зато он охотно демонстрировал гостям примеры общественной «лестницы» аборигенов. Намиец интеллигентной профессии не превышает роста в 100 сантиметров и соответственно имеет маленький вес. Работающий физически— 120—130, страж порядка — 150 с незначительными колебаниями в весе. Так здесь заведено издревле.

— А если кто-то вырастет выше? — удивился Станислав.

— Не вырастет,— авторитетно заявил Буак.— Не сможет. Запрещено. Таков закон.

— Но почему? Почему?

— Перенаселение.

— Ну а если? Не бывает, что ли?

— Бывает,—нехотя прочирикал.— Изредка. Тогда уменьшат срок. Лишат бессмертия. И его, и всех в роду.

— За что? — старался выяснить до конца Станислав.— За что остальных?

— За нарушение программы. Самое страшное преступление.

Однажды земляне стали свидетелями дикого избиения аборигенки. Четверо стражей порядка лупили ее до изнеможения по чем попало, зло, безжалостно. Леонид хотел броситься на помощь, но Станислав сжал руку:

— Не смей вмешиваться. Нельзя!

— Но ведь… женщина.

— Не смей,— прошептал,— прямое вмешательство. Неизвестно, чем может обернуться.

На вопрос, что произошло, Буак хлопнул в воздухе ушами и подошел к стражу порядка выяснить. Завидев высоких гостей, тот присел на корточки, возведя к небу руки, приветствуя космолетчиков, и с сияющей улыбкой охотно зачирикал. Когда окровавленное тело избитой поволокли по улице, Буак без малейшего намека на душевное беспокойство спокойно ответил:

— Она нарушила закон. Совершила преступление. Тяжкое, вопиющее.

— Какое? В чем заключается? — вскричал Леонид.

— Родила третьего малыша. Обошла контроль,— бесстрастно прочирикал.—1 А срок у нее почти вышел. Уже раньше имела двоих. #

— Вы не знаете нашей истории,— посмотрел на возмущенные лица космолетчиков.— Истории перенаселения. Пробел. Необходимо заполнить. Завтра объясню.

IV

В давние времена планету обуял демографический взрыв. Уже тогда цивилизация на ней достигла высокого уровня — были побеждены практически все болезни, продлена жизнь, поразительными темпами развивалась промышленность, наука, культура. Быстро осваивались малодоступные регионы. Предпринимались попытки к изучению Вселенной. Однако возникла проблема — тяжелая и ужасная — перенаселение. Аборигенки обычно рожали сразу трое, а то и больше младенцев. Если раньше подобное «регулировалось» высокой детской смертностью и сравнительно недолгой жизнью, то теперь «заслона» не стало. Причем намийки рожали за жизнь по нескольку раз. Начала ощущаться нехватка продовольствия, над планетой витал страх голода. Проблемы сыпались одна за другой: жилье* одежда, природные ресурсы… Места не хватало.

Ученые выдвинули смелый проект заселить ближайшие планеты. К несчастью, несколько кораблей с первыми переселенцами по неизвестным причинам не достигли цели. Авторов казнили, а сам проект прикрыли, навсегда предали забвению.

Именно тогда, продолжал рассказывать Буак, и возник знаменательный, поистине революционный проект группы биологов- медиков во главе с великим Лейком.

— Места на планете хватит всем! — заявил он.— Нам никогда не придется страдать от нехватки жилья, продовольствия. Каждый получит их сполна.

При воспоминании о Лейке Буак благоговейно опустил уши и закрыл гла’за.

— Что же он предложил? — не вытерпел Станислав продолжительной паузы.

— Он дал нам все. Все, что имеем сейчас. Предусмотрел на тысячелетия. Благодаря ему создано свободное общество благоденствия.— И вдруг, неистово свистнув, присел на корточки и возвел вверх руки.— Слава Лейку!

Лейк предложил посредством вмешательства в генетический код намийцев сначала замедлить, потом приостановить и, наконец, уменьшить их рост, вес, предварительно установив лимит на рождаемость. Через несколько поколений население должно было укоротиться примерно на треть. Со временем вдвое. Что это даст, понятно. Снизится потребление абсолютно всего, необходимого для жизни. Если, скажем, раньше в одном помещении свободно могли жить двое, то теперь — четверо или даже пятеро. Энергия, пища, одежда, сырьевые ресурсы и все остальное отныне будет в изобилии.

Конечно, великолепный проект вначале имел немало противников. Но с ними быстро расправились. Теперь нет надобности поднимать глаза к далеким миражным звездам, изводить себя в поисках новых видов энергии, повышения урожайности… Все решается просто.

— Сейчас,— рассказывал Буак,— рост и вес строго контролируются, регулируются, известны унифицированные оптимальные варианты. Они определяются еще при зачатии, формировании плода — настолько медико-биологическая наука шагнула вперед. Если во время развития ребенка возникают какие-нибудь отклонения, применяются специальные регуляторы.

— «Давители»,— со злостью перебил Леонид.

— Не понял,— встрепенулся Буак.

— Это он про себя. Продолжайте,— стиснув кулаки, насколько мог спокойно произнес Станислав.

— В результате мудрой демографической политики наше общество процветает из года в год. Мы наперед знаем, сколько нам нужно рабочих, служащих, учителей, инженеров… Соответственно столько народ получает и разрешений на рождение детей. Ни одного лишнего,— гид упивался своей речью,— четко, по системе.

— Разрешений на рождение?! — воскликнул, не сдержавшись, Леонид.

— Да. Теперь двое намийцев, короче, семья, пользуется правом иметь лишь двоих детей — мальчика и девочку. Но им предоставляется великая свобода выбора: могут с небольшим интервалом дать свет потомству дважды. Но по одному каждый раз, естественно. Большинство так и делает. Можно заиметь и третьего ребенка. Но тогда кому-то из родителей сократят срок. Или обоим равными долями. Здесь тоже действует свобода выбора. Впрочем, тем, кто имеет особые заслуги перед обществом, срок не сокращают.

— А что такое срок? — спросил Станислав.

Буак выпучил глаза:

— Срок он и есть срок. Отрезок времени, определяющий жизнь.

— И все довольны?

— Конечно! Ведь об этом мечтали наши предки. Были, правда, в древности бунтовщики. Так называемый бунт кривоногих. Тихий бунт. Кто-то пытался иметь больше положенного рост. Знаете, что они делали? Не превышая своих сантиметров, отращивали кривые ноги, шею или хребет с изгибом. Но их быстро раскусили. При очередной всеобщей проверке измеряли рост не планкой, а лентой, прикладываемой к телу. У кого обнаруживали нарушение — карали.