Андрей Бондаренко - Аномальщики: Мутный Лес

– Естественно, накопилось…. Уже можно задавать?

– Пожалуй, чуть позже. Для начала отнесём вещи в твою комнату. Умоешься с дороги. Переоденешься. Осмотришься. А потом слегка перекусим и поболтаем…. Лады?

– Лады…

Они, пройдя через просторный светлый холл, заставленный цветами в глиняных горшках и пальмами в керамических кадках, поднялись – по витой мраморной лестнице – на второй этаж и остановились около солидной тёмно-тёмно-фиолетовой двери.

«Морёный дуб?», – мысленно предположила Лиза. – «Богато, ничего не скажешь…».

– Подожди немного, – вставляя в замочную скважину массивный бронзовый ключ, попросила сестра. – Сейчас отомкну…. Проходи. Вот, одёжные шкафы. В эту нишу, когда распакуешь, поставишь чемодан. В этой тумбе – всякие полотенца и постельное бельё. За той дверью находится туалетная комната: унитаз, биде, ванная, душ-шарко…. Двуспальная кровать. Телевизор. Он ловит восемьдесят два канала, включая четыре русскоязычных. Здесь – выход на балкон…

Елена, вдоволь пострекотав – словно лесная российская сорока – достала из кармана светло-оливкового пиджака маленький блокнот и коротенький пластиковый стержень. Заговорщицки подмигнув, начертала стержнем на листе блокнота: – «Осторожность – превыше всего». После этого демонстративно закрыла блокнот, а через секунду вновь раскрыла – лист был девственно чист.

– Всё предельно ясно и понятно, – многозначительно усмехнулась Лизавета. – Я приму душ?

– Прими, прими, Малышка. А потом, переодевшись, спускайся во двор. Заметила под грецким орехом садовую резную беседку, увитую плющом? Молодец. Там мы тебя и будем ждать. Кто это – мы? Я, бутерброды, пирожные, кофе, а также всякие прохладительные напитки…

Лиза, принимая душ, рассуждала про себя: – «Кажется, начинаются классические шпионские игры, я про них читала в отечественных детективах и боевиках. Хитрый блокнотик для молчаливого общения. Ну-ну…. И это, кстати, понятно. Скрытые видеокамеры – при должном опыте и сноровке – можно без труда выявить-вычислить. А со скрытыми звукозаписывающими устройствами всё обстоит гораздо сложней, ведь микрофоны, оснащённые направленными звукоусилителями, можно расположить где угодно – например, в водосточной трубе, или даже в незрелом грецком орехе…. Да, видимо, всё не так просто. А Ленкин австрийский муженёк, очевидно, консультирует мордатых натовских генералов и поджарых американских «цэрушников», не иначе…».

Они славно провели два с половиной часа в уютной беседке – съели целую кучу разных вкусностей, выпили кофе и по два бокала терпкого сухого вина, поболтали о всяких дамских глупостях и вволю перемыли косточки всем родственникам, оставшимся в далёком Санкт-Петербурге. А также – с помощью «волшебного» блокнота – безмолвно пообщались о делах-вещах животрепещущих и серьёзных.

Елена, поупрямившись до первого винного бокала, потом благополучно созналась (во временно-письменном виде, понятное дело), что вышла замуж за герра Пушенига и уехала с ним в благополучную Австрию не по своей доброй воле, а следуя чёткому приказу Руководства. Мол, было велено старательно присматривать за этим многообещающим служакой и, вообще, по-серьёзному внедриться в среду европейских военных.

После этого между сёстрами состоялся следующий «молчаливый» диалог: – «Значит, операция государственной важности?». «Не знаю, да и знать не хочу. У меня чёткое узкопрофильное задание. Озабочена только его выполнением». «А как же Сергей?». «Мне очень стыдно. Даже извинительной записки не оставила. Но так, честное слово, было надо». «Как в знаменитом фильме «Васаби»? История Юбера и Мико? Мол, государственные интересы, они превыше всего? Даже личного счастья?». «Заканчивай, Малышка, прикалываться». «Даже и не думала. Если я встречу Серёжу, то…». «Что – то?». «Могу я забрать его себе? То есть, попытаться это сделать?».

Ленкина рука замерла над листком блокнота на целую минуту. Замерла, а потом уверенно начертала: – «Забирай!».

Лизавета, с трудом бредя по северному ночному лесу, мысленно усмехнулась: – «Вот, сестрёнка, и забираю, раз ты разрешила…. Кстати, а Сергей до сих пор так меня и не узнал, что и неудивительно. С момента нашего последнего питерского пересечения я очень сильно изменилась: выросла сантиметров на двадцать, обзавелась завлекательными женскими прелестями, избавилась от подростковых прыщей…. При встрече – там, в Мутном Материке – он, конечно, спросил у меня: – «У вас нет старшей сестры по имени Алёна?». Я, естественно, ответила: – «Нет». И не соврала при этом ни капли. В нашей семье – «Алёной» тебя никогда не называли, «Ленка» и «Ленка». Да и от фамилии – «Мальгина» я на всякий случай открестилась. Мол, знать ничего не знаю, ведать не ведаю. Не хочу, чтобы Серёжа – хоть как-то – связывал меня с тобой. Считаю, что так будет лучше. Лучше для всех. До поры до времени, я имею в виду…. Что будет дальше? Не знаю. Поживём – увидим…. Кстати, он тоже внешне изменился: на щеке появился кривой шрам, да и волосы – рыжеватые когда-то – стали пегими с лёгкой сединой. Но Сергея это совсем не портит. Более того, он стал ещё симпатичней и импозантней. По крайней мере, на мой юношеский вкус. Так что, старшая сестрёнка, завидуй…».

Земная полярная зима Эльзе совершенно не понравилась – глубокие холодные снега, лютые морозы, надоедливые вьюги, метели и пороши, темное низкое небо над головой, безжалостно давящее сверху и практически не выпускающее из-за горизонта живительного и милого солнышка. Гадко, скучно и однообразно. Без единого светлого проблеска. Без малейшего.

– Теперь-то я понимаю, почему земные волки воют всю зиму напролёт, – бормотала шаманка. – И самой, честно говоря, иногда хочется – от души повыть на равнодушную и высокомерную Луну…

Со всей этой зимней мерзостью, естественно, можно было разобраться на раз, не прилагая сколь-нибудь значимых усилий – ткнула пальцем в одну из кнопок на специальной панели, размещённой в Компьютерном центре управления, и проблема снята, из серии: – «Травка зеленеет, солнышко блестит, ласточка с весною в сени к нам летит…». Впрочем, ласточки (про них Эльза читала в Системной Паутине), до этих болотистых краёв, всё равно, никогда не долетали, так, сплошные гуси-утки, синички-овсянки, вороны-сороки да дятлы-кукушки. А, вот, сени, как раз, были. И будь её воля, Эльза зимой их (то есть, уютный подземный бункер), никогда не покидала бы. Вплоть до наступления весны. Но строгие инструкции, разработанные бездушными арархами, категорически противились такому рациональному и простому решению – изволь, наплевав на зимнюю непогоду и холод, посещать с инспекциями охранные пояса, регулярно облетая вверенную территорию. Даже не смотря на то немаловажное обстоятельство, что летательный аппарат – из-за близости серьёзного планетарного разлома в земной коре – работает с явными сбоями…