Сергей Калашников - Происки неведомого

Тут уж Виктор не отвертелся. Пришлось ему объяснять, что таюты, открыв секрет гравитационной тяги, сочли необходимым приблизить характеристики своих боевых машин к тому, чем пользовался будущий противник. И они поставили на похищенные истребители и штурмовики свои двигатели. Надо сказать, со сторожевиками они бы, пожалуй, тягались на равных. А вообще-то, на качестве вооружений обеих сторон сказался трехсотлетний перерыв в военных действиях в космосе.

Однако у Андрея нашелся и третий вопросик. Почему старинное летающее блюдечко оказалось начисто лишено неповоротливости машин с гравитационной тягой, хотя использовало те же двигатели и обладало той же, что и у сторожевиков скоростью разгона?

— Видишь ли, Андрюша, иногда конструкторы за счет использования грязных профессиональных приемчиков умудряются создавать такие штукенции… Словом, эти аппараты конструировались именно для боя, и только для боя. Их двигатели вынесены на периметр диска и, создавая тягу перпендикулярно его поверхности, одновременно выполняют функции и маневровых, и ходовых. Их гравитация при этом лишь частично воздействует на пилотскую кабину. То есть каждый тянет только за свой край. При маневрах пилот не защищен от воздействия перегрузок и в свободном полете испытывает невесомость. А когда надо быстро разогнаться, тяга двигателей компенсируется, хотя и не полностью, то есть при разгоне в сто «g», перегрузка для пилота около восьми. И особый разговор — положение пилотского кресла. Оно точно в центре массы. Поэтому при поворотах поперечные перегрузки ничтожны.

Правда, вооружение несколько архаично. В частности картечь оказалась неэффективна. Она годилась во времена, когда для корабельных корпусов использовались алюминиевые сплавы. Зато алюминиевая дробь в сочетании с лазерным огнем — это просто поразительно. Земляне не использовали боевых лазеров из-за слоя отражателя, которым покрываются все корабли, даже и не военные. Но стоит его слегка нарушить, как лучевые импульсы превращают обшивку в ситечко. Страшная вещь в ближнем бою. Интересно, кто это придумал? Ты случайно не наткнулся на имя изобретателя, когда копался в архивах на Улее?

— Наткнулся. Его имя — Владимир Петрович Петров. Он с Земли. Волонтер прошлой войны. Улеяне тогда завербовали много военных летчиков с нашей планеты. Сами-то они вояки аховые. Так вот, этот Владимир Петров не был пилотом. Просто пацан, школьник. И как-то так вышло, что он вдруг стал у них самым большим начальником и сразу всех таютов победил. С тех пор должность командующего флотом и министра межпланетных дел у них совмещена и называется «Воха». А дословным переводом этого термина на русский считается «Владимир Петров». И еще. Кандидата на этот пост, его заместителей и дублеров с детства воспитывают на Земле, куда они прибывают тайком и живут инкогнито. Под видом обычных мальчишек.

Вообще об улеянах у меня сложилось странное впечатление. Они все умные и добрые. Среди нас, землян, так не бывает. Откуда это?

— Дело в том, какой побудительный мотив доминирует в поведении, — вступление в разговор Николь оказалось неожиданным для Андрея. Он считал ее специалистом по приборам. — Для людей с Земли таковыми являются голод, секс и стремление к комфорту. Специалисты все еще не решили, какой главнее. Данные, отснятые Литой, пока ты сидел в архивах, наводят на мысль, что для улеян главным побудителем является одобрение. Любой из них в лепешку расшибется за похвалу или даже просто констатацию полезности содеянного. И как результат различия мотивации поведения членов общества — совершенно иное общество, законы, традиции. Поэтому нам так трудно их понять.

Некоторое время все переваривали услышанное. Полученное объяснение многое ставило на свои места, но не все. Следующий вопрос прозвучал из воды, где Педро продолжал отмокать в гидроневесомости.

— Непонятно, как при такой системе мотивации, да еще и при полном отсутствии денег, может возникнуть структурированное общество. Ведь для этого необходима система отношений «начальник — подчиненный». А начальник обязательно должен принуждать. Это не может вызвать одобрения тех, кто выполняет распоряжения. Вернее, далеко не всегда может.

— Ты прав, Педро, — это уже Вика вступила в разговор, чем повергла Андрея в изумление. Она так редко произносила что-либо, и, обычно, только когда спросят. — Ты совершенно прав в том, что их общество сильно отличается от нашего. У них очень мало руководителей. Только совершенно необходимые. И оказываются на руководящих постах лишь те, кто замечательно справляется с делом, умея ладить со всеми остальными. Понимаешь, для того, чтобы занять любой, даже самый ответственный пост, достаточно проявить просто легчайший намек на инициативу. Тебе сразу охотно подчинятся, и будут всячески помогать. Ведь все знают, что если у тебя не получится, то хуже всех станет тебе. Тебя не одобрят.

Сравнительно просто обстоят дела, если речь идет о руководстве конкретной работой: разработкой нового, исследованиями, производством, транспортом или торговлей, пардон, доставкой продуктов потребителям. Там по ходу дела определяется неформальный лидер, и этого достаточно. Собственно, нередко и у землян это происходит аналогично. Но вот на государственных должностях разница между нами и ими огромна. У нас — несметное сонмище расфуфыренных дармоедов, занятых тихой грызней за очередной шаг по ступеням власти, мздоимцев и растратчиков общественных средств на содержание собственных персон. У них — некая группа практически безвестных работников, занятых координацией и обеспечением общей, одной на всех, безопасности.

Кстати, такой побудительный мотив, как одобрение, действует и в нашем мире. И он далеко не самый слабый. В тех редких случаях, когда на руководящем посту по воле случая оказывается не тот, кто долго пробивал себе путь наверх, а совершенно случайный человек, нередко получаются совершенно изумительные результаты. Естественно только тогда, когда этому человеку небезразлично мнение окружающих. Например, на Дорментине абсолютная власть оказалась в руках простого водителя грузовика. Причем окончательно и бесповоротно. Это ему не понравилось, но и отвертеться он не мог. Парню пришлось заниматься решением управленческих задач и вопросами организации и, что еще хлеще, полной реорганизации всей жизни на планете. Справился. Заодно положил начало монархической династии. Дорментинцы сейчас самые зажиточные представители человечества.

На некоторое время установилась тишина. Андрей не решался нарушить ее следующим вопросом. Может быть, стесняясь пробелов в своем образовании. Может быть, из опасения прослыть почемучкой. Заговорила Ретта.