Айзек Азимов - Новые Миры Айзека Азимова. Том 4

— Простите, что не мог принять вас раньше, — вежливо ответил Адраст. — Я получил несколько весьма похвальных отзывов о вашей работе. Этот господин — Ян Марли, популяризатор науки. Его присутствие вас не должно смущать.

Лу коротко кивнул писателю и вновь обернулся к Адрасту:

— Господин секретарь…

— Сядьте, — прервал его Адраст.

Лу устроился в кресле с неуклюжестью человека, привычного к малой силе тяжести, и выражением лица, подразумевавшим, что тратить время на то, чтобы присесть, — значит тратить его зря.

— Господин секретарь, — начал он снова, — я обращаюсь лично к вам по поводу моего проекта, заявка номер…

— Знаю.

— Вы ее читали, сэр?

— Нет, но читали компьютеры. И отвергли.

— Именно! Я обращаюсь к вам с просьбой отменить их решение.

Адраст, улыбаясь, покачал головой:

— Это трудное решение. Не знаю, хватит ли у меня смелости отменить вердикт компьютера.

— Но вы должны, — взмолился юноша. — Моя специальность — генетическая инженерия.

— Знаю.

— А генетическая инженерия сейчас — служанка медицины, — продолжал Лу, не замечая, что его прервали, — и это недопустимо.

— Странно, что вы это говорите. Вы дипломированный врач, а ваши труды по медицинской генетике меня впечатляют. Мне сообщили, что благодаря вашим исследованиям в течение двух лет можно окончательно уничтожить сахарный диабет.

— Да, но мне это неважно. Я не хочу заканчивать эту работу. Пусть это сделает кто-то другой. Уничтожение сахарного диабета — всего лишь деталь. Немного понизится смертность, немного увеличится прирост населения, чего я как раз хотел бы избежать.

— Вы не верите в ценность человеческой жизни?

— Верю, но не до абсурда. На Земле нас и так слишком много.

— Некоторые так думают.

— И вы в их числе, господин секретарь. Об этом написано в ваших статьях. Любому мыслящему человеку — а вам больше, чем кому бы то ни было, — ясно, что творится в мире. Перенаселение вызывает неудобства, а чтобы избавиться от неудобств, приходится ограничивать личный выбор. Если загнать множество людей на маленькую площадку, то сесть на землю они смогут только все вместе. Соберите толпу, и идти она сможет только в ногу. Это и происходит с человечеством: оно превращается в слепую толпу, не знающую, куда и зачем она движется.

— И долго вы заучивали эту речь, господин Тансония? Лу порозовел.

— А все прочие формы жизни, кроме сельскохозяйственных растений, исчезают, уменьшается количество видов и их численность. Экология упрощается с каждым годом.

— Оставаясь сбалансированной.

— Теряя разнообразие и красоту. Мы не знаем, во что обходится нам равновесие. Мы принимаем его за неимением лучшего выбора.

— А что предлагаете вы?

— Спросите машину, которая мне отказала! Я предлагаю начать программу генно-инженерных изменений на большом количестве видов — от червей до млекопитающих. Я хочу создать из подручного материала новые виды, пока старые не исчезли окончательно.

— Зачем?

— Для создания искусственных экосистем. Экосистем, образованных из растений и животных, не похожих ни на что существующее на Земле.

— И чего вы намерены добиться?

— Понятия не имею. Если бы я знал, не надо было бы проводить опыты. Но я знаю, чего мы должны добиться. Мы должны выяснить, что движет экологией. Пока что мы взяли созданное природой, разрушили, сломали и обходимся теперь выпотрошенными остатками. Почему бы теперь не научиться создавать?

— Строить вслепую? Наудачу?

— Чтобы строить по плану, мы слишком мало знаем. Основная движущая сила генетической инженерии — случайные мутации. Задача медицины — уничтожить эти случайности в определенных областях. Я же хочу использовать неопределенность генетической инженерии в своих целях.

Адраст нахмурился:

— И как вы собираетесь создать действующую экосистему? Не станет ли она взаимодействовать с существующими, разрушая равновесие? Этого мы не можем себе позволить.

— Я не собирался проводить опыты на Земле, — торопливо ответил Лу. — Ни в коем случае.

— На Луне?

— Нет, еще дальше — на астероидах. Я подумывал об этом с тех пор, как компьютер отверг мой проект. Может быть, это изменит вердикт. Маленькие астероиды, с полостями внутри — по одному на экосистему. Выделить на этот проект нужное число астероидов. Установить энергогенераторы, системы жизнеобеспечения и засеять формами жизни, способными образовать замкнутую систему. А потом наблюдать. Если не получится — изъять какой-то компонент, или добавить, или изменить соотношения видов. Мы создадим новую отрасль науки — прикладную экологию, или, если хотите, экологическую инженерию — науку, на шаг превосходящую генетическую инженерию по сложности и значению.

— Но конкретной выгоды вы пока не обещаете.

— Конкретной — разумеется, нет. Но как можно ее избежать? Мы получим новые знания именно в той области, где больше всего в них нуждаемся. — Лу указал на мерцающие буквы за спиной Адраста. — Вы сами сказали: «Величайшее из достижений человечества — это сбалансированная экология». Я предлагаю вам способ изучить экологию экспериментально — то, чего никому прежде не удавалось.

— И сколько астероидов вам бы потребовалось? Лу поколебался.

— Десять? — неуверенно произнес он. — Для начала.

— Пятью обойдетесь, — сообщил ему Адраст, подвинул к себе отчет и решительно перечеркнул вердикт компьютера.

— И вы все еще будете меня уверять, что занимаетесь скучной бумажной работой? — спросил Марли, когда Тансония вышел. — Вы только что отказали в доверии компьютеру и подарили парню пять небесных тел.

— Решение еще должно быть одобрено Конгрессом. И будет, обязательно.

— Так вы полагаете, что этот юноша выдвинул хорошую идею?

— Нет. Ничего не выйдет, несмотря на весь его энтузиазм. Проблема так сложна, что, для того чтобы решить ее хоть частично, больше ученых, чем мы можем выделить, должны работать над ней дольше, чем этот юноша проживет.

— Вы уверены?

— Так сказал компьютер. Потому-то его заявку и отвергли.

— Но тогда почему вы отменили вердикт машины?

— Потому что и я, и правительство в целом сохраняем не столько экологию, сколько кое-что куда более важное.

Марли наклонился вперед:

— Не понимаю.

— Это потому, что вы неправильно процитировали мои давние слова. Потому, что их никто не цитировал правильно. Я произнес две фразы, а из них сделали одну. Я так и не сумел их потом разделить. Предполагаю, что человеческая раса еще не готова принять мою мудрость во всей ее полноте.

— То есть вы не говорили: «Величайшее из достижений человечества — это сбалансированная экология»?

— Нет, конечно. Я сказал: «Величайшая потребность человечества — это сбалансированная экология».