Зубачева Татьяна - АНАЛОГИЧНЫЙ МИР – 2

— У Ротбуса? Один, сэр.

— А до этого?

Чак медленно сглотнул слюну. Но… но, ведь отвечая на такой вопрос, он не называет, это… это можно.

— Десять, сэр.

— И где они теперь? Здесь, в Колумбии?

Ну, о них он может говорить свободно.

— Нет, сэр. Семерых ещё к прошлому декабрю убили. Тима сдали в аренду, и он пропал на Русской Территории, а меня и Гэба сдали позже. Меня Ротбусу, а Гэба одному толстяку из Джексонвилля.

— Имена тех, кому сдали Тима и Гэба, можете назвать?

— Да, сэр. Тима — Джусу Армонти, а Гэба… Я его до этого не видел. Я не знаю его имени, только то, что он из Джексонвилля, и о нём сказали: "Туша, а соображает",

— Туша? Из Джексонвилля? — переспросил Спиноза. — Это Кропстон, Михаил Аркадьевич.

— Предупредите Гольцева, — бросил, не оборачиваясь, Михаил Аркадьевич. — А как погибли те, семеро?

Спиноза бесшумно вышел из кабинета.

— По-разному, сэр. Артура и Джорджа завалило в бомбёжку, мы тогда все на выезде работали и попали в налёт, — Чак совсем успокоился и говорил свободно. — Сая, Дика и Юпа застрелили. Они тоже на выезде были и как раз своё отработали. Кит и Флетч… их тоже убили. Финишное задание, сэр.

— Финишное задание? Что это? — удивился Михаил Аркадьевич.

— Это финиш, сэр. Ну, такое задание, после которого раба уже не оставляют. Сделав такое, он не должен жить.

— И кто их убивал?

— Мы же, сэр. Те, кого оставляют.

— И вы?

— Да, сэр, — спокойно ответил Чак.

— И какой финиш был у них?

— Не знаю, сэр. Сая, Дика и Юпа убирал не я.

— А Кита и Флетча?

— Они вывезли на загородную виллу и убили, — Чак запнулся, подбирая слова, чтобы и было понятно, и не назвать запретного. Михаил Аркадьевич терпеливо ждал. — Бригадного генерала, начальника СБ, — нашёл выход Чак.

Михаил Аркадьевич остался спокоен, а следователь сделал пометку в своём блокноте.

— Сэр, я сделал, как положено, сэр. — Чак облизал пересохшие губы и, не отводя глаз от Михаила Аркадьевича, повторил: — Я сделал, как положено, сэр. И… и я их не мучил.

— Пуля в затылок? — спросил следователь.

— Нет, сэр. Велели без следов, сэр.

— И они не сопротивлялись?

— Они знали, что это финиш, сэр, — тихо ответил Чак.

— Вы дружили? — неожиданно спросил незаметно вернувшийся Спиноза.

Михаил Аркадьевич нахмурился, но Чак спокойно ответил:

— Иначе нельзя, сэр. Когда нас всех вместе продали… в одни руки, мы радовались.

— И кто вас продал? — спросил следователь.

— Он… он нас собирал, выкупал у прежних хозяев и учил, — Чак опустил и тут же вскинул голову. — Всему учил.

— Его ты можешь назвать?

— Его? Да, сэр. Он… мы верили ему, клятву давали. Ему, сэр. А он передал её и продал нас. Он… он такой же беляк.

— Тогда назови его, — подхватил Спиноза.

— Грин. Арчибальд Теодор Грин.

Спиноза и следователь снова переглянулись и понимающе кивнули друг другу.

— Где он сейчас?

— Уже там, сэр, — Чак глазами показал на потолок и зло улыбнулся. — Я слышал, что его убили. Я ещё встречу его, сэр.

— Его же убили, — мягко возразил Михаил Аркадьевич.

— Там, сэр, — Чак открыто смотрел ему в глаза. — Я всё делаю, как вы говорите, сэр. А потом вы меня убьёте. Я же понимаю, это финиш. Там я встречу. И его, и остальных… наших. И мы все вместе…

— Убьёте его ещё раз, — усмехнулся следователь.

— Это будет очень долго, — ответно усмехнулся Чак. — Мы не будем спешить, сэр.

— Хорошо, — Михаил Аркадьевич встал и пошёл к столу. — Мы ещё вернёмся к этому разговору. А сейчас, — он вернулся с пачкой фотографий. Чак настороженно следил за ним. Михаил Аркадьевич положил на столик фотографии. — Посмотрите. И кого узнаете, о них расскажете. Всё, что знаете.

— Я не знаю всех имён, сэр, — Чак осторожно всей ладонью подвинул к себе верхнюю фотографию.

— Неважно. Они пронумерованы. Номер вверху слева.

Следователь отошёл к столу и приготовился записывать, а Михаил Аркадьевич остался сидеть рядом с Чаком. Спиноза переставил стул и сел с другой стороны от Чака, но чуть подальше и раскрыл свой блокнот с маленьким замочком на обложке. Чак покосился на щелчок замка и вдруг улыбнулся.

— У этого, — он показал на лежащую перед ним фотографию, — был такой же. С замочком.

— Вот и давайте о нём, — кивнул Михаил Аркадьевич. — Номер семь, Олег Тихонович.

— Я его с прошлой весны не видел, сэр, — начал Чак. — Не знаю, где он. А до этого бывал часто. И всегда в штатском.

Они уже пили кофе, когда без стука открылась дверь и вошёл Клайд.

— Садись, — улыбнулся Джонатан.

Фредди ограничился молчаливым кивком.

Клайд сел к столу, отодвинув кофейник.

— В Спрингфилде тихо, несколько побитых морд, ну, и ещё по мелочи. Сейчас туда везут раненых со всего штата.

— Дальше, — кивнул Джонатан.

— Колумбия. Чёрт знает что. Русских кто-то взбудоражил, и они чуть ли не с рассвета выставили патрули. Самооборона заметалась. Брали цыпляток пачками.

— И командира не нашлось? — хмыкнул Фредди.

— Вот здесь и оно. Командиров вырезали. Какой-то чёрный прошёлся по домам и никого не оставил.

— Чёрный? — переспросил Джонатан.

— В кожанке? — уточнил Фредди.

Клайд пожал плечами.

— Понятно, — кивнул Джонатан.

— Это важно? — спросил Клайд.

— Где он сейчас?

— Русские потрошат.

— Тогда дальше. Дэннис? — спросил Джонатан.

— Тихо.

— Дальше, — нетерпеливо дёрнул головой Фредди, получив сразу от Джонатана предостерегающий взгляд.

Клайд улыбнулся.

— По Джексонвиллю сюрприз, — и, не оборачиваясь и даже не повышая голоса: — Вводите.

Двое рослых парней в красных куртках гостиничной обслуги ввели, держав с двух сторон под руки, молодого белобрысого парня с распухшим лицом, в свежих синяках и ссадинах

— Вот, — сказал Клайд. — Послали его по делу, а он…

— А я что, да я ничего такого, — задёргался парень. Говорил он невнятно из-за выбитых зубов. — Меня послали, я и пошёл, а чего они, ну, я со всеми же…

Фредди посмотрел на него с холодным любопытством, и парень замолчал.

— Тебя к кому послали? — тихо спросил Клайд.

— К Найфу… — тычком в рёбра его заставили подавиться непроизнесённым обращением.

— А к кому пришёл?

— Так Найф же у него был, ну, я и… — новый тычок, — ну, Бобби же старше. Я и пошёл со всеми.

— Пусть говорит, — разжал губы Фредди.

Клайд посмотрел на него и кивнул. И парень зачастил, захлёбываясь и путаясь в словах, как они гонялись по городу за цветными, ну, и остальных, кто попадётся, как веселились, ну, Хэллоуин же, а они наглые, черномазые, улицу перегородили, и не сунься к их бабам, а потом русские зашухерили, линять же надо, а русские кого в форме увидят, так сразу за шкирман, а Найфа и след простыл, а к Бобби и не сунься, у него же палач чёрный за плечом, так где ползком, где на карачках выбрался, а…