Зубачева Татьяна - АНАЛОГИЧНЫЙ МИР – 2

Эркин ещё раз улыбнулся ей, пряча пакетик в карман куртки, и вышел. Снова шёл снег, и ветер появился. Он поглубже надвинул ушанку. А… а пропади оно всё пропадом, купит он себе полушубок! Не будет, как Ряха, в рабочем ходить. И бурки. Как у других. Белые, обшитые тёмно-коричневой кожей. Он… он не хуже других.

На белом заснеженном тротуаре цветные пятна от витрин и окон. А вон и Корабль. Колька заржал сегодня, услышав про Беженский Корабль, ну и пусть, Колька — безобидный, болтает, а парень хороший. Повезло с ватагой. А Ряха не в счёт. Вот не ждал, что все так на его сторону встанут, накажут Ряху за обман. Надо же… ну, деньги вернуть — это понятно, но десятка за обиду… Чудн о! Ряха притих как сразу, тише мышки стал.

— Здравствуй, Мороз.

— Здравствуйте, — весело поздоровался Эркин с участковым, открывая дверь.

Прыгая через три ступеньки, он взбежал на второй этаж, уже гудевший детскими голосами и смехом. Ну да, самое игровое время. Но Алисы нет. Женя уже позвала её домой? Или случилось что? Он открыл своим ключом верхний замок, вытер ноги и вошёл.

В кухне горел свет и чему-то смеялась Женя. У него сразу отлегло от сердца. А тут ещё из своей комнаты вылетела Алиса с неизменным визгом:

— Э-эри-ик! Мама, Эрик пришёл!

— Эркин! — из кухни выглянула румяная улыбающаяся Женя. — Ну, наконец-то!

И чей-то незнакомый низкий голос сказал:

— Ну и слава богу, а пятница — святой день, хоть кружечку мужик да пропустит.

Эркин насторожился. В квартире кто-то чужой? Кто? Зачем? Алиса вертелась перед ним с его шлёпанцами в руках, а он напряжённо смотрел на Женю, ожидая её слов. Женя поняла и быстро подошла к нему.

— Раздевайся, Эркин. Гости у нас. Всё в порядке?

Он кивнул, медленно стягивая куртку.

— Гости? Кто? — тихо спросил он.

— Соседи. Вернее, соседка. Зайди, поздоровайся. Она хорошая.

Эркин наконец разделся и переобулся. И вошёл в кухню. У покрытого красно-белой скатертью стола сидела невысокая широкая старушка в накинутом на плечи узорчатом платке.

— Здравствуйте, — не очень уверенно сказал Эркин.

— Здравствуй, здравствуй, — приветливо ответила она. — Будем знакомы. Евфимия Аполлинарьевна я, — и рассмеялась его смущению. — А так-то баба Фима. Ну, спасибо за чай да сахар, Женя. Теперь тебе его вон кормить, ублажать, с работы пришёл. А я пойду.

— Поужинайте с нами, — предложила Женя.

— Нет уж, — баба Фима лукаво подмигнула им. — Вам и без меня есть о чём поговорить. Ты заглядывай ко мне, Женя. А тебе доброго отдыха.

Её низкий певучий голос показался Эркину неопасным и даже добрым, и он улыбнулся ей.

— Спасибо, — и после секундной заминки: — баба Фима.

Она с улыбкой кивнула.

— На здоровье. Как звать-то тебя?

— Эркин.

Она пошевелила губами, явно повторяя про себя его имя, и Эркин, вспомнив многократно уже слышанное: "Мороз — это пойдёт", — повторил, добавив фамилию:

— Эркин Мороз.

Она сразу радостно кивнула:

— Вот и ладно, — и встала. — Доброго вечера тебе, Мороз.

Встав, она оказалась совсем маленькой, едва доставая макушкой с гладко зачёсанными назад и собранными в пучок на затылке седыми волосами до груди Эркина. А длинная, почти до пола, юбка и лежащий на плечах платок делали её почти квадратной.

— И вам доброго вечера, — провожала её до дверей Женя. — Заходите ещё.

— До свидания, — очень вежливо попрощалась Алиса.

Женя закрыла дверь и подошла к Эркину.

— Ну как? Всё в порядке?

— Да, — наклонившись, он осторожно коснулся губами её виска. — А у тебя?

— Всё хорошо. Мыться пойдёшь? Или просто умойся, переоденься, и сядем ужинать. У меня всё готово.

— Хорошо, — кивнул Эркин, — да, я купил, у меня в куртке, в кармане.

Вертевшаяся рядом Алиса насторожилась.

— А чего ты купил?

— Сейчас принесу, — улыбнулся Эркин.

Он быстро сходил в прихожую и принёс свёрток. Женя взяла его и строго сказала Алисе:

— После ужина, — и посмотрела на Эркина. — Да?

— Да, — кивнул он. — Я сейчас.

— Грязное в ящик кидай, — крикнула ему вслед Женя. — Алиса, помоги накрыть.

— А Эрику полотенце?

— Он сам возьмёт.

Войдя в ванную, Эркин быстро переоделся. И вовремя. Он еле успел на штанах узел затянуть, как явилась Алиса.

— Эрик, ты моешься или умываешься?

— Умываюсь, — ответил Эрик, натягивая тенниску.

— Тогда я тебе полотенце держать буду, — заявила решительно Алиса.

Эркин помог ей стянуть с сушки полотенце и стал умываться. Алиса терпеливо ждала, взвизгнула, когда он, умывшись, брызнул на неё водой, и тихонько спросила:

— Эрик, а ты чего принёс? Оно съедобное или игральное?

— И то, и другое, — ответил Эркин, вешая полотенце.

А вообще-то — подумал он — надо в спальне переодеваться. Раньше ж он это в кладовке делал.

Скатерть Женя уже заменила клеёнкой, на сковородке шипела и трещала яичница с колбасой, в чашках дымился чай.

— Эркин, суп ещё есть. Хочешь?

— Я там обедал, — мотнул он головой, усаживаясь на своё место.

— Мам, а то, что Эрик принёс?

Женя посмотрела на Эркина, и он ответил:

— Это к чаю.

— Значит, вкусненькое, — понимающе кивнула Алиса и занялась яичницей.

— Я сегодня её с собой взяла, — рассказывала Женя, придвигая ему хлеб и масло. — Погуляли заодно. Церковь в Старом городе только. Завтра, когда на рынок пойдём, посмотрим. Ну, и пройдёмся. Я только продукты покупала. А с понедельника начнём всё для ремонта покупать.

Эркин ел и кивал.

— А у тебя как?

— Всё хорошо, — он смущённо улыбнулся. — Меня обманули вчера. А сегодня уже настоящая прописка была. Ватага, нет, бригада меня приняла. Я… пива выпил. Ничего?

— Ничего, ничего, — Женя подложила ему яичницы. — А потом баба Фима пришла. Я уже беспокоиться стала: темно, а тебя нет. Вдруг что… А она мне объяснила, что по пятницам все мужчины пиво пьют, и тебе нельзя, — она фыркнула, — компанию ломать.

— Всё так, — кивнул Эркин. — Она здесь живёт?

— Да, в башне. Оказывается, в левой башне два этажа маленьких квартир. Для одиноких. Представляешь, у неё никого нет. Все в войну погибли.

Эркин сочувственно кивнул.

— Мам, я всё съела, — напомнила о себе Алиса.

Женя рассмеялась и убрала тарелки. Подала Эркину свёрток. И он не спеша распаковал его. Женя ахнула, а Алиса завизжала. А когда разобрались, что не просто обёртка, а кукла, да ещё — рассмеялась Женя — с "одёжками", то восторгу не было границ и конца. Женя принесла из спальни маленькие ножницы и вырезала Алисе и куклу, и нарисованные на вложенном в плитку листке распашонки, ползунки, чепчики… показала Алисе, как одевать и раздевать куклу. К изумлению Эркина, на обёртке было целое стихотворение про куклу и даже указано её имя. Куклу звали Андрюшей.

— Женя, я не знал…