Айзек Азимов - Новые Миры Айзека Азимова. Том 5

Потом он заговорил быстро и эмоционально. Вскоре Майерс с удивлением сообразил что слышит бой барабанов. Это были те самые ключевые фразы, которые Блок произнес с нужным выражением — аудитория начала просыпаться.

В одном месте люди рассмеялись, послышались аплодисменты. Майерс никогда ранее не видел, чтобы выступления Блока прерывались аплодисментами.

Лицо Блока раскраснелось, один раз он так стукнул по кафедре, что стоявшая на ней лампа подскочила. (Только не сбрось ее на пол, Барри!) В ответ аудитория затопала ногами.

Майерс почувствовал растущее возбуждение, хотя ему было прекрасно известно, как тщательно готовилась эта речь. Он наклонился к Енсену:

— Ему удалось зажечь аудиторию, не так ли? Енсен коротко кивнул. Его губы едва двигались.

— Да. И может быть…

Блок сделал короткую паузу — чтобы напряжение возросло еще больше, — а потом с грохотом опустил ладонь на кафедру, схватил манускрипт, смял его и отбросил в сторону.

— Мне это больше не нужно, — заявил он, и в его голосе явственно зазвучали ноты триумфа. — Я не хочу этих бумаг. Я написал свою речь заранее, не видя вас; я буду говорить от всего сердца, скажу то, что приходит мне в голову сейчас, друзья американцы, вы и я, вместе — о том, что мы видим вокруг сегодня, и то, что я мечтаю увидеть, друзья мои, и поверьте — это не одно и то же!

В ответ раздался оглушительный рев. Майерс схватил Енсена за руку:

— Он не сможет сам добраться до конца!

Но Майерс ошибся. Блок продолжал свою речь, прерываемую оглушительными криками и аплодисментами. Уже не имело значения, слышит его кто-нибудь или нет. Блок поднял руки вверх, словно собирался обнять всю аудиторию, и в этот момент отчетливо прозвучал чей-то голос:

— Давай! Покажи им!

И Блок дал. То, что он говорил, не имело ни малейшего значения — но когда он закончил, зал устроил ему пятиминутную овацию.

— Что произошло? — спросил Майерс, пытаясь перекричать неимоверный шум. (Он и сам аплодировал, не жалея ладоней.)

Енсен продолжал сидеть. Казалось, маленький человечек окончательно раздавлен; потом, притянув к себе Майерса, он проговорил дрожащим голосом:

— Неужели вы сами не видите, что произошло? На то был один шанс из тысячи. Ближе к концу я начал подумывать, что это возможно. Такое может случиться…

— О чем вы говорите?

— Аудитория прошла точку возгорания — Блок впервые в жизни выступал перед такой аудиторией, но ведь и оратор тоже имеет точку возгорания. Именно это и случилось с Блоком, а такой оратор сумеет повлиять на общественное мнение и сдвинуть горы.

— Кто? Барри? — Да.

— Так это же замечательно!

— В самом деле? В таком состоянии он обладает колоссальной властью, и как только Барри это поймет, он перестанет в нас нуждаться. И куда он пойдет? Далеко не всегда люди, обладающие такой харизмой, вели человечество к бессмертной славе.

Вокруг них толпились люди.

— Это было совсем нетрудно, — негромко проговорил Блок, обращаясь к Майерсу. — И я чувствую себя просто великолепно! — Он смеясь повернулся к боготворящей его толпе.

Майерс с сомнением смотрел ему вслед, а в глазах Енсена появился страх.

Почти каждый год люди из «Филд Энтерпрайзес» уговаривают меня написать статью из четырех частей, которую затем проталкивают в различные газеты. А в 1978 году они вдруг обратились ко мне с просьбой написать фантастический рассказ из четырех частей, причем общим объемом не больше пяти или шести тысяч слов.

С неспокойной душой, но я все же согласился и написал рассказ, когда ехал в поезде в Калифорнию (я самый плохой в мире путешественник, и даже хорошо, что в пути мне было чем заняться).

В «Филд Энтерпрайзес» остались довольны и распространили плод моих трудов по разным изданиям.

Тем не менее в этот сборник я включил рассказ с некоторым колебанием, потому что каждая его часть начинается с краткого изложения того, что было раньше — для тех читателей газеты, которые не читали предыдущею выпуска, а если и читали, то не помнят, о чем там шла речь. Поэтому прошу вас набраться терпения и не раздражаться из-за нескольких фраз ненужного вам повторения.

Когда мы наконец получили весточку из Вселенной, ее послала вовсе не далекая звезда. Сигналы добирались к нам не через бескрайние просторы космоса, покрыв расстояние в световые и самые обычные годы. Произошло совсем не это.

Они рождались в нашей собственной Солнечной системе. Что-то (неизвестно что) приближалось к Земле. Оно (неизвестно что) должно было оказаться совсем рядом с нами через пять месяцев, если только оно не примет решения увеличить скорость или вообще свернуть с пути.

По крайней мере мы получили предупреждение. Если бы этот объект (неизвестно какой) появился пятьдесят лет назад — ну, скажем, в 1980 году, — его бы не удалось обнаружить так легко, а может быть, он и вовсе остался бы незамеченным. Огромный комплекс радиотелескопов, установленный в Московском Море, на обратной стороне Луны, уловил сигналы и определил место, откуда они исходят. И это проделал телескоп, работающий всего пять лет!

Однако как поступить с сигналом, должен был решить Мультивак, который сидел в своей берлоге в Скалистых горах. Астрономы смогли только сообщить, что сигналы поступают с нерегулярными промежутками времени, но в них есть какая-то система, следовательно, они содержат сообщение. Если его и можно расшифровать, то сделать это в состоянии только Мультивак.

Послание, что бы оно ни означало, было не на английском, китайском, русском или каком-нибудь другом земном языке. Микроволновые импульсы, переведенные в звуки или превращенные в картинки, никакой осмысленной информации не выдавали. Впрочем, разве должно было быть иначе? Язык, если это и в самом деле язык, явно инопланетного происхождения. А разум, стоящий за ним, если это и в самом деле разум, имеет аналогичное происхождение.

Для широкой общественности сочинили относительно правдоподобную историю. Говорили об астероиде, который — это утверждалось самым уверенным тоном — двигается по такой орбите, что ни в коем случае не столкнется с Землей.

Однако за кулисами шла напряженная работа. Представители европейских стран, собравшиеся на конференцию, считали, что нет никакой необходимости что-либо предпринимать; когда объект прибудет, мы это узнаем. Исламский регион предложил начать подготовку к обороне. Советский и американский регионы указали, согласившись друг с другом, что знание всегда предпочтительно неведению и что сигналы следует подвергнуть компьютерному анализу.