Эллис Питерс - Погребенная во льдах (Хроники брата Кадфаэля - 6)

- Мы? - Хью улыбнулся, но взгляд у него был тревожный. - Я думал, что ты покончил с оружием, брат! Ты полагаешь, наши пропавшие монах и мальчик там?

- Судя по всему, да, так говорят следы. Нет полной уверенности, что те двое, кто спал в этой хижине ночью и побежал навстречу обозу и всадникам, именно Ив и брат Элиас, но это были мужчина и мальчик. А известна ли тебе другая такая пара, потерявшаяся прошлой ночью? Да, я думаю, они попали в руки этих негодяев. С оружием или безоружным, но я отправлюсь с тобой, Хью, чтобы помочь вызволить их.

Пристально взглянув на него, Хью начистоту выложил то, что было у него на уме.

- Разве стали бы они обременять себя братом Элиасом? Что касается мальчика, тут другое дело - по его платью сразу можно понять, что это богатая добыча. Но нищий монах, повредившийся в рассудке? Один раз они уже чуть не убили его. Ты думаешь, что-нибудь остановит их во второй раз?

- Если бы его убили, я бы нашел тело, - с уверенностью возразил Кадфаэль. - Но я его не нашел. Нет другого способа узнать истину, Хью, как только поехать туда и потребовать ответа у тех, кто ее знает.

- Так мы и поступим, - согласился Берингар. - Как только рассветет, я еду в город, чтобы собрать своих людей и всех, кого может выделить Жос де Динан по приказу короля. Он поклялся в верности королю и должен хранить клятву. Ему так же не нужна анархия в своих владениях, как Стефану - во всем королевстве.

- Жаль, что нельзя взять их на рассвете, - посетовал Кадфаэль, - но мы не можем потерять завтрашний день. И, кроме того, нам дневной свет нужен больше, чем им, поскольку они намного лучше знают местность.

Он уже прикидывал в уме, как удобнее штурмовать эту крепость, хотя сам давно не воевал и уже много лет не брал крепостей. Однако он сразу встрепенулся, как старый боевой конь при звуке трубы. Увидев смеющиеся глаза Хью, брат Кадфаэль тут же устыдился.

- Прости меня, я забылся, грешен, - сказал он со вздохом и снова вернулся к тому, что касалось его непосредственно, - к вопросу о спасении души. - У меня есть тут кое-что еще, что я хочу показать тебе, хотя это может быть не связано с разбойничьей крепостью.

Брат Кадфаэль принес взятый у приора Леонарда черный сверток. Развернув его на столе, он отложил в сторону смятый белый плат и клок светлой гривы.

- Мы случайно обнаружили это в сене, в той хижине, и, если бы Рейнер не разбросал сено, мы бы ничего не нашли. Это было специально спрятано. Вот, посмотри, что там лежало. А вот это было снаружи, зацепилось за угол хижины, рядом с кучей конского помета.

И брат Кадфаэль рассказал о своих наблюдениях со всеми деталями, так как ему нужно было, чтобы Хью тоже подумал над этим. Берингар слушал очень внимательно, сдвинув брови, усталость его как рукой сняло.

- Это вещи ее и его! - спросил он, когда Кадфаэль закончил, - Значит, они там были вместе.

- Я тоже так понял.

- Однако его нашли на некотором расстоянии от хижины. Голого, без рясы, но его плащ остался там, где они укрылись. И если ты прав, значит, Элиас устремился к тому самому месту. Но почему? Что его туда так притягивало?

- А вот этого я пока никак не могу понять, - признался Кадфаэль. - Но не сомневаюсь, что с Божьей помощью и это можно узнать.

- Значит, это было спрятано, хорошо спрятано, как ты сказал. Эти вещи могли так пролежать до весны, а когда их нашли бы, это была бы неразрешимая загадка. Кадфаэль, а разве эти дьяволы пытались скрыть хоть что-то из своих ужасных преступлений? Не думаю. То, что они вытворяют, всегда остается на виду.

- Да, эти дьяволы поступают именно так, поскольку у них совсем нет стыда, - согласился Кадфаэль.

- Но, возможно, есть страх? Однако в целом я не вижу в этом смысла. Я пока не понимаю, что это значит, и поэтому не слишком-то собой доволен, горестно признался Хью.

- Я тоже. Но я могу подождать. В этом обязательно будет смысл, когда мы узнаем побольше, - сказал монах и твердо добавил: - И, возможно, все не так печально, как мы думаем. Я не верю, что добро и зло могут так безнадежно перепутаться, чтобы их было не распутать.

Ни один из них не слышал, чтобы дверь комнаты странноприимного дома, где они ужинали и беседовали, открывалась или закрывалась. Однако, когда Кадфаэль вышел со свертком под мышкой, она стояла там, в коридоре, высокая девушка с бледным лицом и огромными гордыми и встревоженными глазами. Ее черные волосы были распущены по плечам. По напряженному выражению лица Эрмины он понял: она заглянула в комнату, услышав их голоса, и отпрянула в ужасе от того, что увидела. Девушка укрылась в тени, поджидая Кадфаэля. Он почувствовал, что она дрожит, когда твердо взял ее за руку и поспешно повел в зал к очагу, где еще теплился разожженный днем огонь. Если бы не его слабый отблеск, тут было бы совсем темно. Монах почувствовал, как девушка вздохнула и расслабилась - ей было легче оттого, что не видно ее лица. Монах нагнулся, чтобы помешать угли в очаге, увидел, как разлетелись искры, и ощутил благодатное тепло.

- Садитесь сюда и грейтесь, дитя мое. Вот так, садитесь и ничего не бойтесь. Сегодня утром Ив был жив и бодр, и завтра мы привезем его обратно, если это в человеческих силах.

Рука, которой она держалась за его рукав, медленно разжалась. Прислонившись к стене, Эрмина вытянула к огню ноги. На ней снова было крестьянское платье, в котором она вошла в ворота монастыря, а ноги были босые.

- Милая девушка, вам давно полагается спать. Разве вы не можете предоставить все нам, а главное - Богу?

- Бог позволил ей умереть, - сказала Эрмина дрожащим голосом. - Это ее вещи - я знаю, я видела! Это плат и ряса Хиларии. Что делал Бог, когда ее осквернили и убили?

- Господь все видел и готовил возле себя место для маленькой святой. Вы хотите, чтобы она оттуда вернулась?

Он сел возле девушки, сочувствуя ее горю и угрызениям совести. Кто мог обвинить себя в большей степени? И кто больше других нуждался в бережном обращении и руководстве, учитывая опасность такого саморазрушительного гнева?

- Ведь это они ее убили, кто же еще! Я не могла уснуть и пошла узнать, нет ли новостей, и тут услышала ваши голоса. Я не подслушивала, только открыла дверь - и увидела ее вещи.

- Вы не сделали ничего плохого, - мягко сказал брат Кадфаэль. - И я расскажу вам все, что знаю, вы этого заслуживаете. Но я еще раз вас предупреждаю, что вы не можете взять на себя вину другого человека. Что касается вашей собственной вины - это другое дело. Но эта смерть... За нее вы не в ответе. А теперь вы меня выслушаете?

- Да, - сказала она покорно, но в то же время явно не желая смиряться. - Что ж, если я не могу признать себя виноватой, то по законам чести я должна отомстить.

- Это все в руках Божьих - так нас учат.

- Но это также долг моей крови, моего древнего рода - так учили меня.