Эллис Питерс - Погребенная во льдах (Хроники брата Кадфаэля - 6)

Брат Кадфаэль ехал рядом с Хью, а чуть позади Жос де Динан беззаботно трусил на своем прекрасном коне. Динан был слишком мощным во всех смыслах, чтобы напрягаться и все время держаться рядом с Хью или, наоборот, отказаться служить под началом молодого и менее опытного человека. Ему ни к чему было подчеркивать собственную значимость. Кадфаэлю понравился этот богатырь. Он никогда раньше не видел Динана, которого Хью считал сомнительным союзником, но решил, что таким человеком надо дорожить и потерять его было бы весьма прискорбно.

- У них, наверное, выставлены впереди дозорные посты? - предположил Хью.

Поразмыслив, Кадфаэль не согласился с ним.

- Если расположить посты у подножия, то часовые не смогут издалека поднять тревогу и, кроме того, в случае нападения будут отрезаны от своих. А поскольку расщелина такая узкая, обычно ее не замечают - я попал туда только потому, что шел по кровавому следу. А там, внутри, отвесные скалы. Думаю, они больше всего рассчитывают на то, что их убежище не обнаружат, а уж если к ним проникнут - тогда на свою силу.

Перед ними простиралась угрюмая и безлюдная земля, а впереди синевато-стальной тенью вырисовывалась гора, вершину которой, как тюрбан, прикрывало облако. Брат Кадфаэль, прищурившись, осмотрел местность и повел отряд по маршруту, который хорошо запомнил. Кое-где ночной снегопад замел следы, но местами они все еще были видны. Когда всадники подъехали поближе к каменной громаде, Кадфаэль приостановился и закинул голову, пытаясь что-нибудь разглядеть сквозь туман, окутывавший вершину Титтерстон Кли. Он не увидел приземистую темную башню, да и саму скалу можно было с трудом рассмотреть. Если ему не видна башня, то можно надеяться, что и караульные, смотрящие оттуда, не видят приближающийся отряд, хотя он движется открыто и достаточно велик. Но лучше поскорее миновать этот участок и достичь первого витка спиральной дороги.

Когда после долгого подъема они вышли к вершине и слева показалась расщелина. Хью остановил отряд и выслал вперед разведчиков. Не было заметно никаких признаков жизни - лишь несколько птиц кружили в небе. Ущелье было таким узким, что казалось, через несколько шагов оно закончится и никуда не выведет.

- Ущелье расширяется внутри, - пояснил Кадфаэль, - и становится все шире поближе к устью ручья. Так всегда бывает у горных ручьев. И на всем пути растут деревья, хотя наверху они карликовые.

Войдя в ущелье, отряд растянулся, пробираясь между деревьями. Туман рассеялся как раз к тому времени, когда Хью, стоя под самыми высокими кронами, смотрел на частокол, от которого их сейчас отделяла только открытая ложбина, заснеженная, поросшая скудной прошлогодней травой. Как только кто-нибудь высунется из укрытия, в крепости немедленно поднимут тревогу. От опушки рощи до частокола не было никакого прикрытия. А открытое пространство, с тревогой отметил Кадфаэль, больше, чем он предполагал. Если за этими стенами искусные лучники и хорошая стража, при таком расстоянии можно сильно уменьшить численность наступающего неприятеля.

Жос де Динан некоторое время разглядывал частокол и башню, потом обратился к Берингару:

- Вы будете официально предлагать им сдаваться? Я не вижу в этом необходимости и считаю, что это ни к чему.

Такого же мнения придерживался и Хью. Противника нужно захватить врасплох и успеть незаметно расположить своих лучников и тяжеловооруженных всадников по всей дуге укрытия. Если удастся преодолеть хотя бы половину пути до того, как начнут действовать лучники в крепости, можно спасти много жизней.

- Нет, - ответил он твердо. - Эти люди грабили, жгли и убивали, и я не собираюсь делать им поблажки. Нужно немедленно расположить наши силы наилучшим образом и напасть на них, прежде чем они успеют опомниться.

Они расставили лучников по дуге. Пехотинцы расположились вдоль опушки леса тремя группами, а между ними - две группы всадников, которые должны были, сойдясь у ворот, проложить дорогу пехоте, следовавшей за ними.

Наконец все было готово и воцарилась тишина, затем Хью, находившийся во главе одного из конных отрядов, пришпорил коня и поднял руку, давая сигнал к атаке.

Он слева, а Динан справа выскочили из укрытия и понеслись к воротам, а за ними бежали пехотинцы. Лучники на опушке леса дали залп, а затем стали стрелять прицельно, высматривая головы, появлявшиеся над частоколом. Кадфаэль, оставшийся с лучниками, был удивлен, что атака началась в полной тишине, нарушаемой лишь стуком копыт, который заглушал снег. В следующую минуту за стеной послышались крики и топот, лучники в крепости бросились к бойницам и был дан ответный залп. Но первая атака почти удалась, поскольку ворота раскрылись, и к тому времени, как к ним рванулась стража, Берингар и Динан с пятью-шестью всадниками уже были под стенами, укрытые от защитников крепости, и изо всех сил старались прорваться во двор.

Изнутри на ворота навалилось много народу, пытаясь запереть их. Слышались резкие приказы и крики, как на тонущем корабле. Крепкие ворота задрожали и приоткрылись, и пехотинцы, превратившись в живой таран, попытались широко распахнуть их и ворваться во двор.

Вдруг откуда-то сверху над их головами загремел, как гром, мощный голос:

- Эй, вы там, внизу, остановитесь! Люди короля или кто бы вы ни были, остановитесь и взгляните вверх! Взгляните, я сказал! Остановитесь и выйдите за ворота, а не то вам придется унести с собой эту малолетнюю падаль!

Все во дворе и за воротами невольно посмотрели вверх, на верхушку башни. Лучники с обеих сторон замерли с натянутыми тетивами, копья и мечи опустились. Между двумя зубцами деревянной крепостной стены стоял Ив, которого держала большая рука. Над мальчиком склонилась свирепая косматая голова с длинными волосами и бородой цвета тусклого золота, которые трепал сильный ветер, почти не ощущавшийся внизу. Рука в перчатке приставила обнаженный кинжал к горлу мальчика.

- Вы видите его? - взревел человек, державший Ива, глядя вниз яростно сверкающими глазами. - Вы хотите получить его живым? Тогда отступайте! Скройтесь с моих глаз, или я сейчас же перережу ему горло и сброшу его труп вниз.

Хью, с бледным и застывшим лицом, стоял с мечом в руке - он вынул его, чтобы попробовать расширить щель в заборе, - и смотрел вверх. Мальчик был неподвижен и не глядел ни вниз, ни наверх, а только прямо перед собой, в пустое небо. Он не издавал ни звука, видно, парализованный страхом.

- Я не знаю вас, сэр, - тихо и осторожно начал Хью. - Но я человек короля, и я вам заявляю, что отныне вы нигде не найдете прибежища, ни здесь, ни в другом месте. Только причините ему вред, и я стану вашей смертью. Подумайте хорошенько. Сойдите вниз, сдайтесь вместе со всеми этими людьми и поверьте, что только таким путем вы можете рассчитывать на какое-то снисхождение.