Ольга Силаева - Рассказы

- Не знаю. - Я вспомнил собственное страстное желание оказаться дома. - Наверное, мне просто повезло.

- Очень, - серьезно кивнула Ирка. - Если будешь еще экспериментировать, имей в виду: придется тебе действовать в одиночку. Я ушла из Службы.

- Знаешь... я рад это слышать.

- Я была уверена, что тебе это понравится, - засмеялась она. - Все хорошо?

- Ага, - рассеянно ответил я. Неожиданное подозрение, ледяное, как вокзальный сквозняк, вдруг обожгло морозом щеки.

Полно, да моя ли это Ирка?

Что, если это мир, созданный лишь для меня? Почти такой же: ведь мало кто любит резкие перемены. Только бывшая одноклассница улыбается куда приветливее, родной городок процветает, и на смену старым друзьям всегда готовы прийти новые: взять того же Алексея у костра.

Вот только в главном эти миры расходятся безвозвратно. И я отказался от настоящей, живой, влюбленной в меня девушки ради фантазии, куклы, сотканной из кусочков моей памяти. Ради чего она здесь, кстати? Чтобы удержать меня в новом мире, который сожрет меня и не поперхнется, как уже сожрал сотни и тысячи "невозвращенцев"? Что случилось с ними, когда полгода истекли, и волнорез Службы остался за бортом?

А домой я не вернусь: ведь меня уверят, что я уже дома. Да и дадут ли мне выбор?

Чушь. Это Ирка, настоящая, та самая. Единственная из класса, кто лишь пожал плечами, сидя перед гипнотизером из цирка. Девчонка, что играла с нами в футбол без шапки в двадцатиградусный мороз. Нормальная, естественная, абсолютно не способная на переход. И она прекрасно помнит нашу вчерашнюю встречу... верно?

Я прикрыл глаза на миг. Хватит. Довольно. Это мой мир.

- Ты чего? - Ирка подняла бровь. - Хочешь что-то спросить?

Нет.

Вслух этого я не скажу никогда. А еще лучше - забуду, как страшный сон.

- Поехали в Веткино сажать яблони? - предложил я. - Не сейчас, через неделю-другую. Я как раз собирался бросить клич всем, кто еще здесь. Мне хочется вас увидеть. Будем строить наш собственный мир.

- Вместе? - Ирка взяла меня за руку. - Что-то в этом есть. А потом?

- Вообще-то мне предлагали разбить сад на Вернадского, - задумчиво произнес я. - И в родной Тимирязевке давно пора привести парк в нормальный вид... Но прямо сейчас я бы позавтракал. Составишь мне компанию?

- Еще бы! - Ирка широко улыбнулась.

И чихнула.

Чиновник не был злодеем. Так, усталый отец большого семейства, снулый, как дождь за окном.

- Снова вы здесь, Соколов, - чиновник поморщился. - Давайте ваши бумаги. В этот раз ничего не забыли?

Я пожал плечами. В центре усыновления не задают вопросов просто так. Лучше промолчать. Одинокие выпускники приютов и без того группа риска...

Пуговка в ухе негромко пересказывала последние новости. "Матч на звание чемпиона мира по шахматам состоится в Эдинбургском замке. Двенадцатилетний Алексей Авдеев - самый молодой претендент на корону со времен..."

- Забыли, - удовлетворенно сказал чиновник. - Повернитесь вправо. Ага, значит, имплантат в ухе носим, а в анкете не указали. Нехорошо... А вы знаете, что почти все носители со временем глохнут на левое ухо?

- Что?

- Вот-вот. - Он вздохнул. - Раньше телевизоры не выключали, а теперь... эх. Без чужого голоса жить не могут. Холодно стало...

- Осень, - тихо сказал я.

- Да, осень... Проходите.

Вдоль прозрачных стен располагались уютные кресла. Первый этаж ломился от мягких игрушек: редко на каком диване не валялся забытый плюшевый мишка или смешной розовый заяц. То ли организаторы испугались, что внутри будет пахнуть одиночеством и больницей, то ли просто решили подзаработать. Так или иначе, за стеклянными перегородками расположился огромный и радужный "Детский мир". Лучший в городе, как говорят.

Мне здесь покупать нечего. Да и возраст не тот: местным детям десять лет и больше, требуется осознанное согласие на усыновление, письменного заявления достаточно, чтобы начать процедуру по лишению матери и отца родительских прав. Все согласно федеральным законам: логично, сухо, безжалостно.

И наоборот - так же.

- Я не понимаю, Лена, как ты можешь быть против, - послышался взволнованный голос. - Мы с отцом не для того тебя рожали, чтобы вырастить эгоистку!

- Мам, ну нас и так в комнате уже двое! Зачем тебе еще?

- Во-первых, не мне, а нам всем. Во-вторых, ты уже через три года поступаешь, Маришка одна остается. А в-третьих, ты думаешь, они там по двое в комнате живут?

- Да хоть по семеро!

Мимо, скрипя кедами по блестящему полу, пронеслась долговязая девчонка. За ней, удрученно, "на публику", покачав головой, прошла к лифтам полная женщина. Последним плелся лысеющий мужчина за руку со светловолосой малышкой лет семи. Про таких девчушек говорят: "колокольчик". Глаза голубые, а у родителей и старшей дочери - темные...

Обычное дело.

В пуговке щелкнуло: блок новостей закончился, и ведущий перешел на обычный утренний треп. "Семь часов пятьдесят минут в Твери, и с вами, как всегда, ди-джей Гильотен, лучшее средство от головы: первое лезвие бреет чисто, второе - еще чище! А скажите, дорогие мои, многие ли из вас помнят, что сегодня Родительский день? Да, всякое бывает, не хочу вам портить настроение с утра, но многие детишки остаются без родителей просто потому, что папе с мамой они больше не-нуж-ны. Пишешь заявление в районную комиссию, подписываешь отказ от прав - и вуаля, ни забот, ни алиментов, можно продавать фазенду и двигать в Штаты. Хотя цены на нефть сами знаете какие, так что можно и не дергаться. Так вот, о детишках: областной центр усыновления напоминает, что..."

Я убрал звук. Не сегодня.

Не сейчас.

Я подошел к терминалу. На экране сменяли друг друга детские фотографии. Возраст, имя, увлечения, успеваемость, хронические болезни... В мое время этого не было, и, наверное, к лучшему. Я и так не мог побыть один. Ни в учебной аудитории, ни в туалете, где закрывалась только одна дверь из четырех, ни в комнате, ни на подоконнике. А знать, что кто-то то и дело смотрит твои данные, разглядывает лицо, читает детские стихи... Нет, спасибо.

Дверь женского туалета приоткрылась. Сначала на свет выползла моющая машина, потом ножка в изящной туфельке на высоком каблуке, и наконец - неопределенного возраста блондинка в халате уборщицы. Воровато оглядываясь, она покатила поломойку к лифтам.

Я моргнул. Это с каких пор технички носят туфли из крокодиловой кожи?

У лифтов почти никого не было. Я поискал взглядом блондинку, но она исчезла. Бродил с сумрачным видом черноволосый мужчина с рюкзаком, и чуть поодаль сотрудница центра что-то втолковывала мальчику лет десяти.

- Ну хорошо, - донеслось до меня. - Но только пять минут, Саша! Зайдем, посмотрим, и сразу назад. Обещаешь?