Филип Фармер - Мир Реки: Темные замыслы

Через секунду, а может, и меньше свет исчез. Он не ослабевал постепенно. Он просто исчез. Но еще какое-то время держалось ощущение, что мир справедлив и что бы там ни случилось со мной, или с кем-нибудь другим, или со всей Вселенной, все это прекрасно… Это ощущение тоже, должно быть, длилось около секунды.

Пилот ничего такого не заметил. Явно я ничем внешне не проявил своих чувств. Вот это и был тот последний раз, когда я испытал нечто совершенно необыкновенное.

— Видимо, все же эти состояния духа не оказали большого влияния ни на твое поведение, ни на твои взгляды? — спросил Нур.

— Иначе говоря, не стал ли я после них лучше? Нет, не стал.

— Состояния, которые ты описал, — продолжал Нур, — мы называем таджали. Но твои таджали — подделка. Если бы они дали устойчивый результат, путем саморазвития личности в правильном направлении, то это были бы настоящие таджали. Есть несколько видов ложных или бесполезных таджали. Ты встретился с одним из них.

— Значит ли это, — спросил Фрайгейт, — что я не способен к восприятию истинной формы?

— Нет. Во всяком случае, ты оказался способным воспринять хоть какую-то форму этого явления.

Помолчали. Фриско, лежавший под кучей одеял, что-то бормотал во сне.

Внезапно Фрайгейт спросил:

— Нур, уже довольно давно я думаю о том, возьмешь ли ты меня в ученики.

— И почему же ты меня не спрашиваешь об этом?

— Боялся, что ты откажешь.

Снова помолчали. Нур проверил показания альтиметра и на минуту включил вернилку. Погаас стряхнул с себя одеяло и встал. Зажег сигарету, и мигающий свет зажигалки вызвал странную игру света и тени на его лице. Оно было похоже на голову священного ястреба, высеченного из черного диорита древними египтянами.

— И что же? — спросил Фрайгейт.

— Ты всегда думал о себе как об искателе истины, не так ли? — задал вопрос Нур.

— Ну, не очень-то упорном. Меня бросало из стороны в сторону, носило как воздушный шар по воле ветра. Большую часть жизни я воспринимал ее такой, какой она была или хотя бы казалась. Иногда я предпринимал сознательные усилия, чтобы изучить или даже действовать согласно той или иной философии, учению или религии. Но мой энтузиазм вскоре угасал, и я просто-напросто забывал о них. Ну, не совсем, но все-таки… Иногда он снова как бы вспыхивал во мне, и я снова направлял шаги к заветной цели. В большинстве же случаев я, как бы сказать, плавал, гонимый ветрами лени и безразличия.

— Но ты был независим?

— Я старался быть интеллектуально непредубежденным, даже когда мои эмоции толкали меня куда-то.

— Чтоб достигнуть истинной непредубежденности, тебе следует освободиться и от эмоций, и от интеллекта. Совершенно очевидно, что, хотя ты и гордишься отсутствием предубежденности, ты все же обладаешь ею в полной мере. Если б я взял тебя в ученики, тебе бы пришлось полностью отдаться под мой контроль. Совершенно безотносительно к тому, чего я потребую. Причем ты должен будешь повиноваться мгновенно. Беззаветно. — Нур промолчал. — Если б я приказал тебе выпрыгнуть из гондолы, ты бы это сделал?

— Черт побери! Нет, конечно!

— Ну и я тоже. Но что, если я потребую от тебя чего-то такого, что является интеллектуальным или эмоциональным эквивалентом самоубийства, ты бы это сделал?

— Не знаю. Будет видно, когда ты попросишь меня об этом.

— А я не попрошу до тех пор, пока не буду знать, что ты готов. Если, конечно, ты когда-нибудь вообще будешь готов.

Погаас смотрел в иллюминатор:

— Там виден огонь. И он движется.

Фрайгейт и эль-Музафир бросились к нему. Текс и Фриско, разбуженные их взволнованными голосами, вскочили и сонными глазами впились в ночную тьму сквозь другой иллюминатор.

Длинный предмет, летящий почти на той же высоте, что и их шар, четко обрисовывался на фоне яркого звездного скопления.

— Это дирижабль! — воскликнул Фрайгейт.

Из всего, что они до сих пор видели в мире Реки, это зрелище было самым странным и самым неожиданным.

— В его носовой части горят огни, — заметил Райдер.

— А ведь он не из Новой Богемии, — вставил Фрайгейт.

— Значит, есть здесь и еще места, где имеются залежи металлов, — сказал Нур.

— Если только он не принадлежит тем, — напомнил Фаррингтон. — Это ведь может быть вовсе не дирижабль, а нечто совсем другое, но имеющее его форму.

Один из огней в носовой части воздушного корабля замигал. Поглядев на него с минуту, Фрайгейт удивленно воскликнул:

— Это азбука Морзе!

— И что он говорит? — спросил Райдер.

— Я не знаю азбуки Морзе.

— Тогда откуда ты знаешь, что это она?

— Разница в продолжительности пульсаций. Долгие и короткие.

Hyp отошел от иллюминатора и вернулся к вернилке. Он выключил ее, и теперь были слышны лишь звуки взволнованного дыхания экипажа. Они видели, как огромное страшное тело повернулось и двинулось прямо к ним. Свет продолжал мигать. Нур включил горелку на двадцать секунд. Погасил ее и тут же подбежал к иллюминатору, резко бросив:

— Только не вздумайте подать им сигнал!

Все обернулись на его голос и с удивлением поглядели на Нура. Тот шагнул вперед и выключил вентилятор, втягивающий углекислоту.

— Зачем ты это сделал? — спросил Фриско. Нур скользнул к вернилке, шепнув:

— Мне показалось, что я слышу шипение! — Он поглядел на Погааса. — Сейчас же брось сигарету!

Нур нагнулся и приложил ухо к месту соединения трубки и платинового конуса.

Погаас уронил сигарету и поднял ногу, чтоб придавить окурок подошвой.

Галбирре содержание рапорта Сирано о результатах рейда стало известно еще до того, как вертолет вернулся в ангар. Она скорбела о потерях и была в бешенстве оттого, что рейд был ей навязан чуть ли не силой. В значительной степени ее негодование относилось к ней самой — почему она оказалась столь уступчивой в споре с Сэмом Клеменсом?

И все же… что она могла поделать? Лазер был единственным средством, которое могло дать им возможность войти в Башню. А Клеменс ни за что не дал бы ей его, если б она не согласилась на рейд.

После того как вертушка села, Галбирра приказала вывести дирижабль из долины. Он развернулся носом на юго-запад — в ту сторону, где сейчас находился «Марк Твен». Сирано отправился в больничку, где ему перевязали раны, а затем явился в рулевую рубку. Джилл выслушала более подробный отчет, после чего связалась с судном.

Клеменс отнюдь не испытывал той радости, встретить которую ожидала Джилл.

— Значит, вы думаете, что прохвост Джон все же умер? Но стопроцентной уверенности у вас в этом нет?

— Да, боюсь, что так. Но мы выполнили все, о чем вы просили, а поэтому надеемся, что вы отдадите нам БЛ.

БЛ было кодовое название лазера.

— Можете забирать свой БЛ. Вертушка заберет его со взлетной палубы.