Сергей Смирнов - Тот, кто сидит в пруду

— Ну вот, ребя. Я же говорил, что они придут. Сами облегчают нам работу.

Максим поднял глаза. Со стороны трубы к ним спускались Ванюхин, Витёк и Колян.

— Что с ним? Припадочный? Ну и хрен с ним, мешать не будет, — куражился Ванюхин. — А к тебе у нас, дружочек-пирожочек, дело важное есть. Долгое или короткое — решать тебе. Как скажешь, так и будет. — Лёха присел на траву, похлопал рядом с собой, достал из-за пазухи пачку бумаг, перетянутую резинкой. — Садись! Ну-ка, посадите его, а то он стесняется. Итак, у нас два путя: один добровольно-принудительный, а другой принудительно-добровольный. Так сказал бы батька Ангел, а теперь говорю я. Ну, прям как Спиноза какая-нибудь. Сечёшь? Спинозу, конечно, ты не знаешь, не служил с ним. А батьку Ангела знаешь? Тоже нет?! Ну, темнота! Колян, как с таким тупым светлое будущее строить? Вот именно: гы-гы! А ты, мальчик-каравайчик, понял насчет двух путей? Подписи мы с тебя всё равно стребуем, но не осложняй себе тропинку наверх, к ангелам. Тем более что здесь нам никто не помешает. И помощи тебе ждать неоткуда.

— Что с Ксенией, где она? — проглотив комок, пересохшими губами прошептал Максим.

— Тебе сейчас не об этом заботиться надо, — протянул Ванюхин. — А девчонка в надежном месте, и её дальнейшая судьба тоже зависит от того, как ты себя будешь вести.

Максиму под руку подвернулся камень, увесистый голыш, и он изо всех сил влепил им Лёхе по голове. Но то ли голова у него была крепкая, дубовая, то ли у Максима рука слабая, но Лёха даже не отключился, а зашипел, согнувшись. Достал из кармана грязную тряпицу и стал ею закрывать рану, удерживая кровь.

— Значит так, дело приобретает серьезный оборот. Ну-ка, берите его и хорошенько макните, до конца не мочите, ручки-ножки не ломайте, до тех пор, пока все документы не оформим, иначе нас Дед самих замочит.

Витёк и Колян схватили Максима и потащили к пруду. Он извивался, лягался, так что у них ничего не получалось. Лёха, несмотря на то, что по лицу его струилась кровь, встал, чтобы помочь.

Тут внезапно очнулся Гришка и с разбегу прыгнул Лёхе на плечи, вцепился ему в волосы. Лёха небрежно отмахнулся от него, разбив нос. Гришка сел, уткнув лицо в острые коленки, меж пальцев его, зажимающих нос, на джинсы капала кровь. Вот эти кровавые струйки были последним, что Максим помнил отчётливо. Видимо, ему тоже хорошенько врезали. А вот то, что случилось дальше, он помнил смутно, словно во сне. Максим помнил внезапно округлившиеся, как бы вылезающие из орбит, внезапно посветлевшие глаза Гришки. Он уставился на что-то, что было позади дерущихся, чего они не видели. Парни тащили Максима в воду спиной вперед, было им уже по пояс. Тут налетело на них что-то свистящее, что-то жужжащее. Вращаясь, извивались то ли щупальца, то ли лезвия из стеклянисто-студенистого вещества, окрашенного кровью, похожего на пластмассу. И тут Максим окончательно отключился.

Очнулся он на берегу. Гришка старался подтянуть его повыше, подальше от воды, причитая при этом:

— Ну что же ты, Максимка? И ты тоже? А как же я один останусь?

А в это время к ним, взяв автомат наперевес, бежал часовой, что-то крича на бегу.

Андрей сидел на дамбе и бросал камешки в пруд, глядя на расходящиеся по воде медленные круги. Бульк! — еще один камешек канул в тёмную пучину. Где же его друзья? Только что они были здесь, рядом, и вот покинули его, и ему ничего не оставалось, как забавляться нелепым и бесплодным занятием.

Тут Андрей заметил, как из тумана, идя по воде, аки посуху, появился Витька. Вот дела, удивился Андрей. Как только вода его держит! Другое дело, например, Митька с его бараньим весом. Но Слон?! Не верю! Следуя причудливому изгибу его мысли, Витька послушно превратился в Митьку, и теперь Бульбаш возглавлял странное шествие из дюжины фигур, одна за другой появляющихся из густого ватного тумана. Прямо как Иисус Христос с апостолами. Только вот апостолы были облачены в резиновые плащи и противогазы. Где-то я их уже видел, подумал Андрей. Да это же Водяные! Ну, это уже не Священная История, а, скорее, русский фольклор с уклоном в мистический триллер.

Андрей, почему-то не испытывая никакого страха — ну никакого, он даже сам удавился — неторопливо спустился по насыпи, ступил на воду, ненадежно колышущуюся под ногами, но всё же держащую. Это было похоже на прогулку по болоту.

Здравствуй, племя молодое, незнакомое! — приветствовал странную процессию Андрей. Во главе процессии снова шёл Витька. Привет, Слон, сказал Андрей. Хочешь томатного сока? Хочу! — сказал Слон, вытянул хобот и принялся жадно пить из пруда, хлюпая и отфыркиваясь.

Андрей поглядел под ноги и с ужасом увидел, что вода обратилась в кровь. Через мгновение он понял, что это не кровь, а всего лишь томатный сок. Ну, допустим, я не такой уж страстный любитель томатного сока. Мне бы лучше «Фанты», «Пепси» или «Буратино», на худой конец! В руке у него тут же появилась бутылочка «Пепси», приятно холодя ладонь. А где же я открывашку возьму? — подумал Андрей. Но бутылка уже была открыта, он отхлебнул из горлышка, и рот наполнился освежающей коричневой жидкостью, щекочущей пузырьками нёбо.

Надо же! — изумился Андрей. Стоит чего-нибудь пожелать, как пожелание тут же исполняется. Видать, Существо в пруду — великий волшебник и маг. И не злой вовсе!

Андрей споткнулся обо что-то, потерял равновесие и чуть было не растянулся во весь рост, но с трудом удержался на ногах. Стало жарко, нестерпимо жарко, вода под ногами превратилась в песок, застывший бурыми барханами, и вот уже Андрей глядит на пустыню с высоты птичьего полёта. По пустыне вялой змейкой тянулся уставший караван, ревели верблюды, покрикивали резкими гортанными голосами погонщики, уныло позвякивали колокольчики, играла зурна. Ишь ты, зурна! — в очередной раз удивился Андрей. Как будто я знаю, как она выглядит и тем более, как она звучит. Но мелодия постепенно становилась знакомой, до боли знакомой, и высокий голос с сильным среднеазиатским акцентом, коверкая слова, затянул: Скажи, караванщик, а где же вода? И нестройный хор подхватил: Уч-Кудук, Три колодца! Уколоться и приколоться! Караван успешно достиг оазиса и расположился на отдых. Андрей тем временем доковылял до берега, увязая по щиколотку в песке.

На берегу вокруг камня-стола по кругу были расставлены три камня-стула с плоскими верхушками. На двух восседали Витька Слон и Любимчик Пашка и играла в дурака на щелбаны. Привет, Слон, сказал Андрей. По-моему, мы с тобой сегодня уже виделись, сказал Слон. Но не беда, с хорошим человеком и по три раза на дню здороваться приятно. Привет, Толстяк! Привет, Толстяк! — как эхо отозвался Любимчик Витькиным голосом. Я тебе покажу Толстяка! — взвился Андрей. Это для него я Толстяк, а для тебя — Андрей Владимирович. Понял?! Привет, Андрей Владимирович! — послушно сказал Любимчик.