Сергей Смирнов - Тот, кто сидит в пруду

— Ишь, павлин-мавлин, распустил хвост, — в сердцах пробормотал Слон.

— Па-а-апрашу! — отозвался оратор и уже без помех закончил свой экскурс в недавнюю историю.

— Теперь и мне многое стало ясно, — произнесла задумчиво Ксюха. — Спасибо тебе, Юра, за доверие и откровенность. Конечно же, мы вам не враги. И сражаться, если придется, будем по одну сторону баррикад.

Между тем Пашка и Колюшка, за непродолжительное время успевшие сдружиться и отлично ладившие друг с другом, хитро переглянулись и затянули какую-то немудрящую детскую песенку, причем солировал Пашка, а Колюшка радостно и самозабвенно подхватывал окончания и повторы. Медведь наступил ему на ухо, и он вел простенькую мелодию, поминутно фальшивя, что, впрочем, никоим образом не портило новоприобретенным друзьям удовольствия от совместного музицирования. Чего нельзя было сказать об окружающих. Их общее мнение авторитетно высказал Юрка:

— Не время для песен!

— Ну, зачем ты так, Юра? — сказала Ксюха. — Пусть бы себе забавлялись, кому они мешали?

Юрка густо покраснел и потупил взгляд, но потом, чтобы поднять пошатнувшийся было авторитет, прикрикнул на двоих корешей, отошедших от костра и снова затеявших какую-то новую забаву:

— Осторожнее там! И далеко не отходите!

Спасти честь друга вызвался Витька:

— Понимаешь, Ксюша, у Цапела идеальный слух, он даже в музыкальную школу ходил, правда, бросил. Поэтому он не выносит, когда фальшивят в его присутствии.

— Ладно, проехали! — отмахнулся Юрка, вновь приобретая уверенность в себе.

— Да что вы, внучата, перестаньте ссориться, — всплеснула руками баба Маша, с укором поглядывая на ребят.

Тут Ксюха резко вскрикнула и отшатнулась в сторону, чуть не опрокинувшись набок, но вовремя опёрлась на инстинктивно выставленную руку. Юрка с Витькой с обеих сторон бросились ей на помощь.

— Ксюша, Ксюша! Что случилось? — обеспокоенно зачастили они, наперебой предлагая свои услуги. Привлечённые переполохом, к костру вернулись Пашка с Колюшкой и бестолково засуетились рядом.

С лицом Ксюхи происходило что-то странное. Румянец в мгновение ока покинул ее щёки, кожа приобрела мертвенно серый оттенок, под ней заходили желваки. В повисшей тишине она заскрипела зубами, и этот звук был самым ужасным. На лбу и висках девочки выступили мелкие капли пота, зрачки расширились и уставились в бесконечность.

— Спокойно, спокойно, внучата! — Голос бабы Маши звучал негромко и умиротворяюще. Она придвинулась к девочке и обняла её за плечи. — Сейчас это пройдёт. С ней такое уже бывало.

И действительно, через пару тягостных минут Ксюха вышла из транса, несколько раз глубоко вздохнула и негромко проговорила:

— Вашим друзьям грозила опасность… — Постепенно её ясная речь сменилась невнятным бормотанием. — Магический посох… Переходящее Красное Знамя… агенты КГБ… Комитет спасения… Папа Карло… Папа Карло… Андрей… машина… поехали! — И она забылась тяжёлым сном на заботливых руках бабы Маши.

Витька вскочил на ноги, порываясь куда-то бежать, кого-то спасать, с кем-то драться, но был решительно остановлен Юркой:

— Слон, стой! Куда ты? Ты же слышал, она сказала «грозила». Значит, теперь все в порядке… Тем боле, Пала Карло дал на этот счёт ясные инструкции: до их возвращения оставаться на месте, охранять людей и имущество, — и, упреждая готового протестовать Витьку, добавил: — Пойми, Слон, это не трусость. Взвесь все «за» и «против». Ну, куда мы попрёмся всем табором, с малыми детьми, дурачками, девчонками и старухами? А оставлять их на произвол судьбы мы тоже не имеем права. Так что нам остается только ждать.

Любимчик с Колюшкой тем временем отошли в сторонку и встревоженно объяснялись друг с другом на одном им понятном языке. Дурачок, озабоченно почесывая плешивый затылок, шамкал беззубым ртом:

— Стьянная девоцька… Подалок… Цюзая… Помозет!.. Помозет!

И Пашка, как собачонка скача вокруг своего скорбного рассудком друга, радостно вторил:

— Помозет! Помозет!

Конечно, Колюшка и в бытность свою колхозным бригадиром владел только двумя языками — русским и русским матерным, а отнюдь не античными. Но на одном из них имя Ксения означало одновременно и «подарок», и «чужая».

— Ба, знакомые всё лица, — сказал Дед, осклабившись и расставив руки будто бы для дружеского объятия. Но только разве что он сам мог почитать свою крокодилью ухмылку не лишённой некоторого обаяния. Одновременно он незаметно кивнул квадратам, и те изобразили полную боевую готовность за спинами пленников — почетный караул, без которого вполне можно было бы обойтись. — На ловца и зверь бежит, — добавил он свою любимую поговорку. И то верно, был он знатным ловцом, рекордсменом среди всех охотников на двуногую дичь, чего добивался редкостной беспринципностью, подлостью и жестокостью. И в продолжение всей своей многолетней службы в органах проникся искренним убеждением в том, что для достижения цели все средства хороши. Что победителей не судят.

Учитель молча озирал стол с местами прожженным красным сукном, переполненную окурками пепельницу, ополовиненную бутылку водки «Столичная», четыре заляпанных граненых стакана, блюдечко с голубой каемочкой с отбитым краем, в которой грустно сохли бутерброды с сыром и колбасой — и в нём медленно, но верно закипала черная ярость. Молчали и ребята, время от времени бросая робкие взгляды на учителя. Молчали и члены Комитета спасения, изрядно принявшие на грудь, каковое обстоятельство выдавали тронутые нездоровым багровым румянцем щеки и носы, и масляно блестевшие глаза. Молчал и Лейтенант, рассеянно вертевший в крепких пальцах вымпел Победителя социалистического соревнования, украшавший председательский стол. Только Дед, радостно потирая руки и плотоядно усмехаясь, продолжал свою застольную речь:

— Какие люди к нам пожаловали! Заходите, гости дорогие, присаживайтесь к столу, не побрезгуйте угощением. Как говорится, чем богаты, тем и рады…

— Хватит ваньку валять! — прервал его затянувшийся спич Пала Карло. — Мы к вам в гости не напрашивались…

— Вот мы как заговорили, — зловеще протянул Дед, продолжая скалить зубы. — Ну что же, не нравится наше угощение — извольте к делу. Дошли до нас слухи, что есть у вас некая тетрадь, содержащая весьма интересующие нас сведения. Желательно было бы эту, хе-хе, тетрадочку заполучить… Что ж вы молчите, Виктор Александрович, будто в рот воды набрали? Вы о детях подумайте, об учениках ваших…

— Или об ученых в Доме культуры, — выдавил из себя Папа Карло и в гневе ударил посохом в паркетный пол. Дед распахнул пиджак, нашаривая в наплечной кобуре пистолет. И тут началось! Позже участники событий очень по-разному описывали произошедшее вслед за этим.