Эликс Делламоника - «Если», 2004 № 01

Саммерс, в частности, был убежден: иллюстрировать научную фантастику — дело весьма серьезное. Чтобы создавать достоверные и убедительные образы разумных инопланетян и неразумной инопланетной живности, художник должен обладать солидными знаниями в биологии, анатомии, зоологии, климатологии и еще дюжине разнообразных «логий». Владеющих подобным научным багажом среди иллюстраторов научной фантастики немного, и Барлоу с его дотошностью и обстоятельностью свалился на Саммерса, как манна небесная.

Для начала тот отобрал несколько работ Барлоу для своего альбома «Завтра и за его пределами», который вышел в 1977 году. А спустя два года по удачной наводке Саммерса и сам Барлру издал свой первый альбом — «Справочник Барлоу по инопланетянам», текст к которому написал Саммерс.

Автору альбома, сразу же ставшего бестселлером, к тому времени едва исполнился 21 год.

Оформив несколько десятков обложек к книгам научной фантастики, вышедшим в разных издательствах, молодой художник с жилкой натуралиста решил подойти к делу по-научному. А именно — создать своего рода иллюстрированный каталог воображаемых представителей иного разума. «Когда мы с Йэном задумали наш «Справочник», — вспоминал Барлоу, — и начали работать над списком «экспонатов», то параллельно этому списку с угрожающей скоростью начал расти другой — список ограничений! Мы выработали критерии отбора, иначе наш проект не имел бы никаких реальных шансов на осуществление за время жизни этой Вселенной. Критериев было множество: научная убедительность и логическая непротиворечивость, экзотичность (кому интересен портрет инопланетянина, который — ну вылитый ваш сосед!), принадлежность к различным семействам, от разумных насекомых и рептилий до разумной планеты, разнообразие психологических типов (инопланетяне мирные, агрессивные, индифферентные, страстные, загадочные, угрюмые, смешливые и т. п.), и прочая и прочая…»

Вскоре соавторы ощутили всю сложность задачи. В научно-фантастической литературе разнообразных инопланетян — как их родных планет во Вселенной, но лишь немногие инопланетные виды удовлетворяли жестким критериям отбора. Немалое их число было описано неубедительно или неполно.

«Слова — это как волшебная палочка фокусника: взмах, и к человеческому торсу присоединена кошачья голова! Но лишь наука сможет объяснить, как она могла оказаться на человечьих плечах, в результате какого извива эволюции это произошло, где может обитать такое существо, как оно ест и пьет. Нам в работе было необходимо все это знать до последней детали, а писатели чаще всего оказывались выше таких низменных подробностей». Вот и приходилось художнику самому догадываться, как протекала биоэволюция тех или иных видов, как эти виды «обкатывались» местной экологией и какие коррективы уже на стадии разума привносила местная культура. «Если описанное писателем-фантастом существо крылато, нам нужно было понимать, как эти крылья функционируют. Смогли бы они нести вес их обладателя на планете с такой-то силой тяжести и такой-то плотностью атмосферы? Мы выясняли, как наши персонажи едят, дышат (и дышат ли вообще), как они размножаются. Если они путешествуют к звездам, то как смогли приспособиться к иным природным условиям? А если не покидали своей родной планеты, то как смогли выжить на ней?»

Барлоу и Саммерса настолько увлекла работа над этим проектом, что первый, по его собственным словам, уже не удивлялся, когда ему пригрезился позирующий в кресле звездный хранитель землян — Оверлорд из романа Артура Кларка «Конец детства». А Саммерс однажды проснулся в холодном поту, испытав во сне романтическое приключение с разумной каплевидной поларианкой из серии «Скопление» Пирса Энтони…

Кроме Оверлордов и поляриан в альбоме было представлено еще много разнообразного звездного «люда» — облика, надо сказать, как раз самого что ни на есть нечеловеческого.

Бесполые «пузыри» с планеты Абьермена, чье существование представляет собой циклы «жизнь-смерть» («Огненный цикл» Хода Клемента) и придавленные к поверхности чудовищной гравитацией «гусеницы» с Месклина (его же «Экспедиция «Тяготение»). Покрытые шерстью и пребывающие в постоянной экстрасенсорной дреме жители планеты Атши («Слово для леса и мира — одно» Урсулы Ле Гуин).

Четырехрукие насекомоподобные чулпексы («Хозяева лабиринта» Аврама Дэвидсона). Еще более замысловатые инсектоиды-синруссы (цикл о «космическом госпитале» Джеймса Уайта). Состоящие из одних суставов страшилища «лебедяне», чьей первой родиной была планета в двойной системе 61 Лебедя («Малое знание» Майкла Бишопа). Зеленые «стручки» цзиллы («Полночь у Колодца Душ» Джека Чалкера). Покрытые хитиновым покровом дему («Клетка для человека» Фрэнсиса Басби). Прямоходящие «медведюди» с планеты Дилбия («Космическая посылка» и «Космический коготь» Гордона Диксона) и мохнатые румлы (его же «Путь чужака»). Ходячие скелеты с бровями-антеннами — дирдиры («Дирдир» Джека Вэнса) и еще более отвратные на вид пнумы (его же «Пнум»). Расселившиеся по планетам зеленые жабообразные гоуачины («Эксперимент на Досади» Фрэнка Херберта). Кентавры-иштарианцы — с львиными телами, головами и парой рук («Время огня» Пола Андерсона). Иксчели — серые четырехрукие существа с щупальцами вместо пальцев («Складка времени» Мадлен Л'Энгл). Прямоходящие рептилии с планеты Лития («Дело совести» Джеймса Блиша). Медузы с единственной планеты в системе звезды Барнарда («Космический легион» Джека Уильямсона). Воины-мерсеяне — результат сложного эволюционного скрещивания рептилий с млекопитающими («Офицер звездного флота Фландри» Пола Андерсона). Еще один венец эволюции (а может быть, пародия на нее) — неподвижные Матери, для продолжения потомства завлекающие мужские особи (подойдут и мужчины-земляне!) с помощью особого запаха: заглотнув «самцов», Матери дожидаются, пока те в их чреве оплодотворят своих «тюремщиц», после чего извергают не нужный более, отработанный «человеческий материал» наружу, — словом старик Фрейд отдыхает («Странные отношения» Филипа Хозе Фармера). Бесформенные капли-галактиане с имперскими замашками, но строгим моральным кодексом («Наследие» Джеймса Шмица). Свободно покрывающие космические пространства крылатые Древние («У гор безумия» Гордона Филипса Лавкрафта). Патологически трусливые двуглавые «кукольники» (цикл романов об «Известном космосе» Ларри Нивена). Кремниевые растения «плаксы», покрывшие своими побегами всю планету («Межпланетный разум» Джозефа Грина)…