Кирилл Бенедиктов - «Если», 2004 № 12

Ворон, как видим, под пером Сумарокова превратился в Ворону. Тонкий ход. Поэт надеялся, что к особе женского пола свет отнесется снисходительнее. Имело резон и уточнение породы дерева: по замыслу, определенность выбора придавала характеру героини цельность и отчасти благонамеренность, поскольку дуб издавна считался символом Российской державности.

Увы, попытка оправдания вышла неудачной, а для автора, можно сказать, роковой. Уберечь Ворону от читательской неприязни так и не удалось. Александр Петрович повторил ошибку Василия Кирилловича: увесистое слово «кус» опять-таки наводило на мысль именно о крупном стяжательстве. Да и сами смягчающие вину обстоятельства выглядели в изложении Сумарокова крайне сомнительно. То, что люди тоже воруют, героиню, согласитесь, не оправдывало нисколько. Указание же на то, что, дескать, «еще ни крошечки не ела», звучало и вовсе беспомощно. Как, впрочем, и робкий намек на давность проступка, совершенного-де не сию минуту, а «когда-то».

Но самую дурную шутку, конечно, сыграл с переводчиком державный дуб: невольно возникал образ казнокрада, прячущегося под сенью государства. Некоторые вельможи решили, что басня — камешек в их огород. Сумарокова вынуждают покинуть Петербург. Умер поэт в нищете, затравленным, опустившимся человеком.

Неприятие образа Вороны было в тогдашнем обществе столь велико, что противостоящая ей Лиса в итоге превратилась в глазах читателей чуть ли не в положительного героя, в этакого носителя справедливости.

Потребовался гений Крылова, чтобы окончательно обелить Ворону, не подвергшись при этом гонениям. В своем переводе Иван Андреевич предстает перед восхищенной публикой не только блистательным поэтом, но и непревзойденным адвокатом. Недаром, читая речи таких выдающихся юристов, как Плевако, Карабчевский, Урусов, невольно приходишь к выводу, что шедевр Крылова они знали наизусть и выступления свои строили неукоснительно по его канону.

Представьте: встает адвокат и долго держит паузу. Публика, осклабившись, смотрит на него с веселым злорадством; дескать, крутись-крутись, а сыр-то она все равно… того-этого! Наконец как бы через силу защитник поднимает глаза и произносит с усталой укоризной:

Умолкает вновь. Присяжные озадачены, в зале — недоуменные шепотки. О чем это он? Куда клонит?

Адвокат между тем горько усмехается.

пренебрежительно шевельнув пальцами, роняет он как бы невзначай…

Не часть, обратите внимание, не кус, а всего-то навсего кусочек, из-за которого даже неловко шум поднимать. Но главное, конечно, не в этом. Бог послал! Понимаете, в какой угол он сразу же загоняет прокурора? Стоит что-либо возразить — заработаешь репутацию атеиста.

Почему на ель? А больше не на что. Дуб скомпрометирован переводом Сумарокова, а на ель оно как-то скромнее, менее вызывающе.

Блестяще! Казалось бы, адвокат не щадит подзащитной, не пытается приукрасить, ничего не скрывает. Но в том-то и тонкость, что это неопрятное «взгромоздясь» содержит еще и признак телесной немощи. Обвиняемую становится жалко.

Вообразите на секунду, сколь проникновенно может опытный адвокат преподнести это «позадумалась»! (Попробуй не позадумайся: кусочек-то — махонький…) Кое-кто из публики уже пригорюнился.

И тут следует резкое, как хлыст:

Господа присяжные заседатели, господин судья! Я прошу обратить особое внимание на это обстоятельство. Именно во рту! Будь моя подзащитная более осмотрительна…

О сомнительном происхождении сыра давно забыто. Все зачарованно слушают адвоката…

Итак, почва подготовлена, можно сеять. Можно даже ограничиться простым пересказом инцидента, сухо бросив напоследок:

Присяжные в задумчивости удаляются на совещание. Отсутствуют они недолго, и решение их единогласно. Ворону освобождают из-под стражи прямо в зале суда, а против Лисицы возбуждается уголовное дело.

Тимоти ЗАН

ДАР ЮПИТЕРА

Москва — СПб.: ЭКСМО — Домино, 2004. — 464 с.

Перевод с англ. Б. Жужунавы.

(Серия «Зарубежная фантастика»).

5100 экз.

Роман Тимоти Зана служит примером того, как фантастика, взрастив «идеи для будущего», совершенствует их, создает идеи второго, третьего порядка… А сюжетная основа этой книги — как раз научная идея. Хотя и не слишком новая. Допустим, космическая колонизация давно превратилась из идеи в тему. Допустим, биоинженерные трансформации человеческого тела с целью сделать его неприступной крепостью для высоких температур, резких перепадов давления, ядовитых атмосфер, хищной биосферы и т. п. давно вошли в арсенал фантастов. Но Зан «решает» ввести сознание человека-разведчика в тело негуманоида, в данном случае — существа, способного обитать в атмосфере Юпитера (вспоминаете Саймака?). Ситуация в общем и целом соответствует давнему пожеланию фантастов и некоторых философов превратить человека разумного в «человека космического». Логика романа с неизбежностью приводит к выводу: человек, «надев» чужое тело, постепенно испытывает ряд метаморфоз, не оставляющих камня на камне от человеческого сознания. Что ж, любая новая возможность должна быть так или иначе оплачена… Остается открытым вопрос: а стоило ли оно того? Не слишком ли велика цена? Автор романа смотрит на эту проблему с оптимизмом, читатель, однако, может прийти к иной оценке.

Книга будет приятным подарком прежде всего для любителей традиционной НФ — с мощной социальной и естественнонаучной составляющей. Зан написал «Дар Юпитера» в духе «Золотого века» НФ. Тем не менее ощущения литературного анахронизма нет, идеи автора воспринимаются легко, текст нигде не стопорит читателя «академщиной». Более того, прочитав книгу и отложив ее в сторону, поневоле задумываешься: а не была ли «Новая волна» большим литературным тупиком? Не сулило ли движение по пути «Золотого века» больших творческих дивидендов?