Э. Грант - «Если», 2004 № 03

Вон то кольцо сочного синего цвета, опоясывающее столб в полуметре от земли, являлось результатом пятнадцати — двадцати лет упорного труда. Некто, создававший этот тотем, обнаружил подземный источник воды, насыщенной минеральными солями, и в строго определенный момент с помощью своего вероятностного поля подвел его к корням дерева. Но и на этом работа не была закончена. Все то время, пока образовывалось кольцо, создатель тотема должен был следить, чтобы корни дерева получали только эту воду, и приглядывать, чтобы источник их не подмыл, а затем, точно определив момент, когда кольцо окончательно оформится, увести воды в сторону.

И так год за годом, кольцо за кольцом, узор за узором, спираль за спиралью…

Хнор восхищенно покрутил головой.

Это явно предупреждение. Тысячу раз подумайте: стоит ли связываться с тем, кто умеет такое?

Манипулятор утонченного уровня усмехнулся.

Более до самого дома Эддуна он ни разу не остановился. Даже для того, чтобы полюбоваться на стоявший шагах в пятидесяти от тотема и украшенный даже еще более искусно стул созерцания великих предков.

Дверь распахнулась сама.

Слегка прищурив нижние глаза, он улыбнулся.

Если Эддун считает его провинциалом, то это к лучшему.

Аккуратно закрыв дверь, он прошел по длинному коридору мимо больших шкафов, забитых рулонами тонких листьев дерева познания. Коридор закончился обширной комнатой, в центре которой стоял большой стол из мраморного дуба. За столом в мягком кресле, обитом шкурой полуночной келейки, сидел Эддун. В правой руке — огрызок мутгорской палочки.

— Хнор, манипулятор утонченного уровня?

— Да, это я.

— И кажется, над вашим домом распростерло свои летала некое предсказание?

— Именно так.

— Ну что ж, я ждал тебя. Раньше или позже, но ты должен был ко мне прийти, не так ли?

Хнор кивнул.

Выходит, Эддун его ждал и, возможно, готовился к предстоящему поединку. Кстати, не так уж он стар, как гласит молва.

Тем лучше.

— Ты не думаешь, что поторопился? — спросил Эддун.

— Буду откровенен: я изучил все возможности вероятностного поля. Я могу рассчитать воздействие, необходимое для того, чтобы изменить траекторию движения кометы, пролетающей неподалеку от нашего светила, и увести ее от планеты. Кроме того, я достаточно опытен, чтобы не делать этого без веской причины.

— Прекрасно, — сказал Эддун. — Но слышал ли ты о высшем мастерстве?

— О нем слышали все, кто всерьез занимается манипулированием вероятностным полем. Правда, никто не знает, что именно оно собой представляет, какие дает преимущества. Скорее всего, это просто легенда.

Эддун тяжело вздохнул и, устало закрыв обе пары глаз, пробормотал:

— Рано тебе еще думать о поединке. Уходи.

Хнор усмехнулся:

— Поединок состоится в любом случае. Отступать я не намерен.

— Даже если я откажусь в нем участвовать?

— А ты можешь отказаться?

— Почему бы и нет?

— Тогда откажись. Я обещал доказать свою силу, и я это сделаю.

— Похоже, у тебя действительно нет путей для отступления, — тихо сказал Эддун.

— Угадал.

Эддун наконец открыл глаза и промолвил:

— Пусть будет так. Условия поединка?

— Изменение пути следования кометы, вероятность совершения того или иного поступка кем-нибудь из мыслящих без нанесения ему вреда. На худой конец можно обойтись обычной подброшенной монеткой. Так ли важен объект применения вероятностного поля? Я согласен на любой предложенный тобой вариант, лишь бы он не занимал много времени. То есть мне бы не хотелось соревноваться в выращивании плодов дерева чтих.

Осторожно положив в пепельницу окурок мутгорской палочки, Эддун вкрадчиво сказал:

— Я много о тебе наслышан и не собираюсь оскорблять настоящего утонченного манипулятора такими стандартными условиями. Это было бы с моей стороны невежливо.

— В таком случае, я целиком полагаюсь на твою мудрость и опыт.

Говоря это, Хнор прекрасно понимал, что Эддун пытается заманить его в ловушку. Теперь он вынужден будет согласиться на любые предложенные стариком условия.

Ну и что?

Хнор свирепо улыбнулся. Его не запугать ни мнимым высшим мастерством, ни самыми запутанными условиями.

Капелька биологической субстанции, некоторое время целенаправленно путешествовавшая по внутренним трубам корабля, наконец достигла сферического отсека, расположенного в самом центре его огромного, вместительного брюха. Как только это произошло, стенки отсека резко сократились, и расположенные на их внутренней поверхности железы выделили жидкость, насыщенную всеми необходимыми для развития зародыша веществами, а также целым набором стимуляторов. Через пару часов процесс синтеза завершился, и новенький исследовательский зонд оказался на полу центрального зала.

Несколько техников, вооружившись маслянисто поблескивающими, тоненько попискивающими, то и дело переговаривающимися на лингвокоде анализаторами, занялись его тестированием. Главный координатор-исследователь окинул взглядом зал, убедился, что все заняты работой, и удовлетворенно кивнул. Праздность приводит к сомнениям, неизбежно порождающим неуверенность, а тут уже рукой подать до пораженческих настроений.

Интересно, коснулся ли этот процесс капитана?

Главный координатор-исследователь покачал головой.

Нет, подобное невозможно. Капитан, конечно, устал, поскольку эта планета далеко не первая, которую они исследуют, и даже не пятидесятая, однако он не сломался. Если возникнут неприятности, он в стороне не останется. Вмешается и наведет порядок. Вот только пусть случится что-нибудь необычное.

Трабас — потрясатель основ думал о том, что хороший прикол напоминает растение. Сначала возникает смутное ощущение, что он возможен. Это — зерно, затем из него появляется росток, а со временем и могучий ствол.

Но прежде всего зерно должно прорасти. Что для этого необходимо?

Вот именно — подходящая почва. Почвой в данном случае является разум того, в чью голову пришла идея. Ум Трабаса — потрясателя основ был почвой более чем подходящей — удобренной, унавоженной, буквально жаждущей посева.

Что дальше?

Полив. В сухой почве зерно не прорастет. Нужна вода. Для идеи прикола водой является внимание. Осознание того, что это пока еще трудно определимое ощущение может закончиться красивой, запомнившейся надолго многим и многим мыслящим шуткой. Если, конечно, ее создаст настоящий мастер.

Вот именно — настоящий мастер.

Кстати, о растениях…

Трабас вспомнил о жителях Уловки-23, вынужденных еще долгое и долгое время, даже в самых простых разговорах, через каждое слово упоминать некое произрастающее на их планете съедобное, безобидное растение, и на душе у него стало теплее.