Андрей Попов - Сломанная вселенная

– Я хотел сказать, что ваше предложение очень даже заманчиво, но я спешу!

И Максим решил побыстрее удалиться. Как можно быстрее, пока радушный тон хозяина не сменился откровенными угрозами.

– А… куда вы спешите?

Нарисованные на черном балахоне глаза, казалось, даже моргнули. Но все это обман зрения, просто ткань слегка изогнулась при резком повороте головы. Максим выпалил первую дурь, что пришла ему в голову:

– Я спешу на другой аттракцион. Там людей живыми перепиливают напополам. Вот это настоящая боль! Всегда мечтал!

Хозяин «какой-то там» карусели аж задергался от негодования:

– Как?! У меня появился конкурент? Живьем перепиливают напополам… Как такая прекрасная идея мне в голову не пришла?! А скажите… кто хозяин того аттракциона?

Уже находясь на безопасном расстоянии, Максим крикнул:

– Некто Вечноумирающий Дебил.

Вопли несчастных, что «развлекались» на карусели, еще долго стояли у него в ушах. Ног уже почти не чувствовалось. Пошатываясь и часто вдыхая испекшийся воздух, он уже плелся, сам не ведая куда… Совсем незаметно возгласы со стороны Аттракциона стали переплетаться с другими звуками, которые приходили откуда-то… сверху. С неба, что ли?

Он медленно приподнял голову. Над головой кружила стая черных воронов или что-то на них очень похожее.

– Будьте вы все прокляты! — Максим побрел дальше, полагая, что птицы не станут серьезным препятствием. И напрасно.

Воздух пробудился слегка уловимым свистом, и пара маленьких серых стрел вонзилась ему в плечо. После скорпионов боль была не столь сильной, но крайне неприятной. Не успел он вытащить эти две стрелы, как в разные части тела прилетели еще четыре. Маленькие заостренные щепочки с перышками на конце, словно стреляли невесть откуда взявшиеся гномы или тролли. Но ни тех, ни других здесь никогда и не поминали. А вороны опускались все ниже, оглашая вымершую округу торжествующими криками пернатого воинства. Притупленным зрением Максим все же смог разглядеть, что стрелы, как боезаряды, находились у них под крыльями. Один, два, три ворона — этим можно было бы пренебречь, но тут целая стая!

Новая проблема породила и новое отчаяние: что делать? Извечный вопрос для тех, кто не знает на него ответа. Бежать — бессмысленно, молить о пощаде — глупо. Хотя в подобной ситуации люди в равной степени способны как на бессмысленные, так и на глупые поступки. Максим какое-то время безрезультатно пытался увертываться от нахлынувшего потока вездесущих стрел — они уже градом сыпались с неба, и при этом сильно опасался, чтобы одна из них не попала в глаз.

Пески! Вот последний шанс на спасение!

В голове все-таки смогла шевельнуться нужная извилина, и он, спешно перебирая руками, начал рыть себе убежище. Злодейка-судьба порой преподносила ему сюрпризы с жестокой иронией. Смешно это или грустно, но Максим сейчас страстно желал очутиться внутри того гроба, из которого с таким отчаянием только что вырвался. Да и размерами этот гроб… прямо как под него сделан. Да и лежать в нем в принципе удобно… Впрочем, и пески оказались неплохой защитой. Зарывшись в них с головой, он ославил себе небольшой доступ воздуха и стал терпеливо ждать.

Ждать и ни о чем больше не думать. Все тело ныло от укуса стрел. Если они ядовитые, то это смерть. Слово «смерть» в царстве Зла приняло совсем иное звучание и даже толкование. Его можно было с равным успехом заменить такими синонимами, как «свобода», «счастливый конец» или «долгожданный покой». Да, именно. Смерть была, пожалуй, единственным отрадным событием из всех, которые могли его здесь ожидать. Но, увы, даже эта черная радость что-то не спешила со своим пришествием.

Вороны еще с полчаса покружили над местом мнимого захоронения и, видимо считая, что уничтожили свою жертву, скрылись в неизвестном направлении.

Путь продолжался… Максим потом уже не помнил, то ли он шел, то ли согбенный усталостью полз на коленях, но все-таки куда-то передвигался. Зрение ухудшалось и вскоре он уже не способен был разобрать в каком направлении движется, хуже того — он даже стал забывать зачем вообще здесь находится. Потеря сил как-то отражалась на потери части рассудка. Несколько раз мир прекращал свое существование: несколько раз Максим полностью терял сознание и приходил в себя от укусов скорпионов. Переживал как агонию смерти, так и ужас воскресения. Но, если уж каждому воздавать по заслугам, то есть быть до откровенности откровенным, то скорпионам необходимо отдать должное — их укусы приводили его в чувство, как спасительный электрошок, и придавали новые силы. Потом все постепенно стало сливаться воедино: пески, небо, свет солнца и мрак отчаяния, острая жажда внутри и тупая бессмысленность всего, что снаружи. Непонятно уже было: где верх, где низ, где еще властвует боль, а где полная потеря чувствительности.

Впереди разливалась какая-то синева… Возможно, она была реальной, а быть может, уже мерещились берега загробного мира. Максим долго и тупо смотрел перед собой, желая уразуметь — что это. Синева мерцала, являя тем самым свою призрачность, или… Да это же было озеро! Озеро, в котором играли солнечные блики!

Когда эта мысль проникла в еще не потухшее сознание, он окончательно пришел в себя.

Озеро! Наконец-то можно утолить жажду! Он даже испытал некое ощущение полуреальной радости и медленно пополз вперед. Чуть колеблющиеся волны уже плескались перед самыми глазами. Жажда в этот миг достигла невероятной силы, желая напоследок помучить свою жертву. И тем сильнее становилась страсть ее утоления.

Максим окунул руку в воду и тут же закричал от резкой жгучей боли, словно сунул ее в кипяток. Пальцы на глазах почернели и обуглились…

Это была кислота.

Мертвое озеро!

А есть ли в округе хоть что-либо живое?

По всему Мирозданию пронесся громкий пронзительный стон:

– Будь проклято то время, когда мир возник из Хаоса! И будь проклят тот день, когда я очутился в нем!

Рука горела, внутри все жгло жаром, воспаленный мозг отказывался пошевелить хотя бы единой мыслью. Поняв, что дальнейшее движение и дальнейшие поиски бессмысленны, он уселся на песок. Все. Конец пути. Конец надежд. Отовсюду налетели старые друзья комары. Не смотря на ноющую боль в руке и каждой клетке тела, Максим даже улыбнулся им и произнес как бы в полубреду:

– Привет, кореша… пейте мою кровь… терзайте мою плоть… Я пришел на Аттракцион Боли. Ну почему… почему… ПОЧЕМУ я не мазохист? Поселился бы здесь навеки.

Потом он принялся разглядывать очертания озера. Оно было небольшим, крайне неправильной формы и абсолютно гладким. Почти полное отсутствие ветра делало его волны еле уловимыми для взора. Казалось, озеро совсем замерло и в то же время пытается пошевелиться, как виртуальное, еще не рожденное энергетическое поле делает безуспешные попытки как-то проявить себя в реальном пространстве.