А Подсосов - Новый Гольфстрим

Вера Александровна улыбнулась. Она понимала состояние подруги. В эту вьюжную ночь ей тоже было трудно представить здесь цветущий сад или луг. Уж очень резок был контраст.

- Я верю, что так будет, но сердце мое в эту минуту не может поверить.

- Вот, вот, и я также. Верю и не верю.

Саная натянула на голову платок, свернулась в комочек на диване и начала дремать.

Вера Александровна склонилась над рабочими записями. Закончив их обработку, она подошла к окну. Метель как .будто стала спадать. Но тросы попрежнему завывали, и стены тревожно поскрипывали под напором ветра.

В комнате резко прозвучал звонок, и тотчас на сигнальной доске вспыхнула красная лампочка.

Горнова вздрогнула.

Телеаппарат сигнализировал о том, что кто-то приблизился к пульту управления тучегоном.

В ночное время было категорически запрещено подходить кому-либо к будке ближе, чем на десять метров. Телеаппарат сигнализировал о нарушении этого приказа.

Горнова выбежала в вестибюль. Отдав короткий приказ охране идти в обхват тучегона, Вера Александровна устремилась прямо к пульту управления.

Небольшая бронированная будка, где находился пульт управления, была вдвинута в глубь двора, в тень других зданий. Здесь всегда стоял часовой. Пульт управления был мозгом тучегона. Связанный с сотней метеорологических близких и далеких станций, он координировал их работу, улавливая малейшие изменения в атмосфере. При вводе тучегона в эксплоатацию пульта управления предстояло приводить в движение мощные механизмы машин-гигантов.

"Что там?"-с тревогой думала Вера Александровна, напрягая все силы, чтобы ускооить свой бег на лыжах. Вьюга уже намела кучи снега. Лыжи то и дело проваливались в сугробах. Она мчалась навстречу ветру, не замечая, что меховая куртка ее распахнута и колючие иглы снега бьют в разгоряченное лицо. В ее ушах стоял неумолкающий звон сигнала: "Скорее, скорее!" сверлило в мозгу.

Еще не приблизившись вплотную к будке, она заметила на снегу неподвижно лежащего человека.

Это был часовой. Узнав ее, он приподнялся на локоть и, с усилием выговаривая каждое слово, произнес хрипло:

- Там... осторожнее... бомба замедленного действия.

Не слушая больше, Горнова бросилась в будку. Ей достаточно было одного взгляда при входе в пульт управления, чтобы различить среди знакомых ей приборов, аппаратов и механизмов, предмет ей неизвестный, стоявший на полу под щитом управления.

"Она, - без колебания подумала Горнова и, схватив, бросилась вон, не задерживаясь уже ни секунды.

"Только бы не здесь, только бы успеть отнести подальше", беспорядочно проносилось в ее мозгу.

Она была теперь без лыж, проваливалась в сугробах, падала, вскакивала и вновь бежала.

Где-то в стороне прогрохотало несколько выстрелов.

"Скорее, скорее", - подгоняла она себя.

Мысль о том, что сейчас произойдeт взрыв, не пркходила ей в голову. Все силы были направлены на то, чтобы как можно дальше унести эту страшную бомбу.

И она продолжала бежать.

- Бросай! - раздался за ее спиной голос.

-- Бросай, бросай! - крикнуло еще несколько голосов.

"Всех убьет взрывом", - резнула мозги мысль. К Вере Александровне вернулось самообладание. Она остановилась и, сделав резкое движение всем корпусом, далеко кинула бомбу.

В этот момент кто-то подхватил ее сзади и стремительно потащил назад.

И вдруг земля со страшной силой ударила ей в ноги. Раздался невероятной силы низкий тяжелый гул. Напор воздуха сшиб с ног тех, кто уносил Горнову.

Гул еще не затих, а сверху начали падать, тяжело ударяясь о снег и землю, громадные камни и глыбы мерзлой земли.

Вера Александровна лежала на снегу, прислушиваясь к этим шлепающим звукам. За большими глыбами посыпался дождь мелких осколков. И все стихло.

Вера Александровна подняла голову и взглянула на тучегон. Перед ней черным силуэтом вырисовывались его строгие очертания. Вокруг были видны двигающиеся фигуры людей.

- Все благополучно, - крикнула ей Саная, подбегая.

МЕЖДУ ЖИЗНЬЮ И СМЕРТЬЮ

Вера Александровна лежала на своей кровати. Рядом сидели Саная и молодой врач поста.

Горновой было трудно дышать. В груди что-то хрипело, причиняло боль при каждом вздохе.

Отвернув лицо от Санаи, которая не спускала с нее глаз, Горнова закусила губу.

- Что же это не летят? - с тоской проговорила Саная, прислушиваясь, не гудит ли мотор. На посту с минуты на минуту ждали прилета Горнова. Он должен был привезти с собой знаменитого врача - профессора Долинова.

Саная подошла к окну.

Ураган разметал туманы и унесся на юго-запад.

Небо было чистое. Спокойное море снегов светилось красноватым отблеском утренней зари.

Несколько человек пробежали мимо окна, они что-то кричали и размахивали руками.

- Кажется, прилетели, - с облегчением проговорила Саная и быстро вышла из комнаты.

На площадку, невдалеке от дома, действительно опускался самолет. Из кабины вышли Горнов, врач и медсестра.

Врач, маленький седой старичок, со старческой торопливостью взял из рук сестры чемоданчик и, опираясь на палку, стал подниматься на крыльцо, шагая со ступеньки на ступеньку одной левой ногой и подтягивал за собой правую.

Горнов обогнал его и, пробежав переднюю и столовую, вошел в комнату, где лежала Вера Александровна.

При появлении мужа она сделала движение приподняться, но острая боль заставила ее опустить голову. Она болезненно наморщила лоб.

Виктор Николаевич подошел и, низко наклонившись, поцеловал ее в губы.

- Чуть не взорвался пульт управления, - тихо проговорила она. - А я, кажется, застудила грудь...

Чтоб смягчить страшный смысл своих слов, Вера Александровна хотела улыбнуться, но улыбка не вышла. Она стиснула губы и потом, как бы извиняясь за свою слабость, проговорила:

- Больно.

В комнату вошел врач, за ним в дверях столпилась молодежь.

- Лишние выйдите,-сказал доктор.

Натянув очки, он наклонился над кроватью.

Когда осмотр был окончен, врач, не глядя ни на кого, отошел от больной и с особо деловым видом принялся наводить порядок в своей аптечке.

Сердце Виктора Николаевича сжалось. Он не решался задать вопрос.

- Вы ничего нам. не скажете? - наконец, проговорил он. Доктор продолжал укладывать аптечку.

- Скажу, дайте все уложить - сердито пробормотал он.

Вера Александровна нахмурилась, закрыла глаза и повернулась лицом к стене.

Врач вскинул глаза на Горнова и пошел к двери. Виктор Николаевич вышел за ним.

Вера Александровна лежала с широко раскрытыми, горящими лихорадочным блеском глазами и рассматривала правую руку. На лице ее появлялась то улыбка, то сердитая гримаса.

В продолжение всех этих девяти дней Горнова, больная тяжелым воспалением легких, бредила, не приходя в сознание.