Аркадий Польшаков - Воскрешение

- Нет, не надо. Что было, то было, - ответил Югов.

Не теряя чувства юмора, душа Югова мысленно прикинула, сколько же по родной стране выпивают этого зелья. Получилась астрономическая цифра. Волги-реки мало. Да, велика Россия, всем выпить хочется, пьют по поводу и без повода, и до "чертиков"...

Выступивший в его защиту ангел-хранитель отметил сравнительную умеренность своего подопечного в распитии спиртных напитков, которые, в основном, употреблялись в угоду традициям, в праздничные и иные памятные дни, а также как лекарство от простуды и других хворей. Кроме того, из подсчета были исключены уставные военные и трофейные литры, выпитые на войне. На войне как на войне - без спирта, как без боеприпасов, воевать нельзя.

Бесы-мытари, взвесив на весах правосудия выпитые литры и все добрые дела, посовещались и отпустили душу Югова с миром, и она попала в пятое мытарство.

Это мытарство называлось мытарством лености, где чинили скорый суд бесы-мытари уныния, нерадения, тунеядства, небрежности, лености.

В "предбаннике" этого мытарства скопилось видимо-невидимо ленивых душ. Правы те, кто утверждает, что лень родилась раньше "гомо сапиенса" (человека разумного).

Здесь, на пятом бесовском суде, как в зеркале, отражалась жизнь людей. Что греха таить, в каждом из нас живет червоточина лености. То, что можно сделать сегодня, откладываем порой на завтра. То, что надо сделать в этом году, переносим на следующий, и так до тех пор, пока "жареный петух" не клюнет. А когда "клюнет", то начинаем торопиться, кляня свою леность. Поэтому никогда не откладывайте на завтра, поскольку этому завтра не будет конца.

На том бесовском суде он столкнулся с бывшим своим одноклассником.

- Привет, Митрофан! Как поживаешь? Ты - то, как сюда попал? поинтересовался Югов. - У тебя же бронь ...

- Бронь - то бронь, да вот незадача - погорелец я. Закурил в постели и уснул, а проснулся уже здесь.

- Во даешь, ну и горазд же ты спать, Пацюк!

Насколько известно, ленивей Пацюка никого в городе не было. Слава о его феноменальной лени расползлась по всей округе. Работал Пацюк, если это можно назвать работой, завскладом, ел за троих, отчего был толстый-претолстый. При росте 180 сантиметров весил полтора центнера. Спал он, как пожарник, все 24 часа в сутки, исключая время на обед и прочие естественные надобности. Польза от его так называемой работы или общественного труда была, как от паука: таскал потихоньку со склада общественное добро и жил припеваючи. Даже на собственной свадьбе он умудрился отличиться: обожрался и уснул за столом. Так в одежде мужики и положили его в брачную постель. Думали, отоспится немного и выйдет к гостям, но не тут- то было.

Представьте, молодая супруга колотила его лаптем по лицу, чтобы он проснулся и совершил то, что положено делать в первую брачную ночь, но "подвига" не получилось. Разбудить Пацюка, когда он прилег, уже невозможно.

Бесы-мытари пятого суда-мытарства помытарили его, как положено, и отправили грешную душу Пацюка на перевоспитание куда-то к черту на кулички.

Душа Югова была не слишком избалована леностью и поэтому она благополучно, минуя это мытарство, попала в следующее, которое называлось мытарством воровства.

Что поразило душу Югова в шестом мытарстве, так это скопление соотечественников, которые по непонятной бесам логике крадут, как бы сами у себя. Ведь у них в то время в государстве все было общее: земля, заводы, леса и воды. Так зачем красть у себя? Почему люди на глазах друг у друга действуют по принципу: "Воруй по способности, по чину и должности "?!

- Способный и изобретательный народ - эти русские, - фотонил, удивляясь, главный бес-мытарь по воровству. - Представляешь, один из них, по фамилии Ломоносов, умудрился воровать спирт, подключившись к спиртоводу местного ликероводочного завода, на котором работал охранником. Он врезал незаметно штуцер в центральный спиртотрубопровод и скрытно протянул гибкий шланг прямо к себе домой, благо, жил рядом с заводом. Не жизнь у него пошла, а малина: пьян, сыт и на черный день кусок припас, так как приторговывал спиртным. Чудеса - откроет краник и нацедит дома на кухне ведерко- другое и угощает друзей .

Правда, один из его корешей по пьяному делу и предал его. Суд над этим умельцем-изобретателем общественно-показательным был. Схлопотал он, как говорится, по первое число...

Бесы долго мытарили потом его, удивляясь, откуда он такой "башковитый" взялся, точно его род из архангельских поморов Ломоносовых свою линию ведет. Предки этого умельца еще триста лет назад, напившись, всем иностранцам в Архангельском порту носы ломали, за что и прозвали их Ломоносовыми. Да и сейчас там изобретательные мужики живут - если захотят выпить, так кого хочешь вокруг пальца обведут: и начальника - Иванушку-дурачка, и жену-Бабу Ягу, и тещу - Василису Премудрую, и любовницу - царевну Лягушку. Кстати, он легко отделался: его из пекла душа самого великого предка Михайло Ломоносова выручила, как-никак они ведь родственные души...

- Бес их всех разбери, - жаловался Главный бес шестого мытарства, давят со всех сторон на судей-мытарей, поди, рассуди всех грешников по справедливости . А штаты в шестом мытарстве до предела урезаны.

В седьмом мытарстве душа Югова встретилась с душой одной знакомой нищенки, которая жила в том же коммунальном доме, что и его друг-одноклассник. Сколько помнил Югов, эта нищенка постоянно таскалась по базарам и другим общественным местам и просила милостыню. Ходила вечно грязная, в страшном тряпье, ела черствый хлеб и боялась истратить на себя, еще не старую женщину, лишнюю копейку. Соседи часто ей помогали чем только могли, хотя время было нелегкое. Когда Александр Югов приходил навестить друга, то несколько раз встречал ее в коридоре. Ее убогость производила удручающее впечатление, ему было бесконечно жаль эту несчастную . Он тоже подавал ей то полбулки хлеба, то кусок пирога, что мама пекла. А когда какие-либо чужие мальчишки дразнили ее на улице : "Тетя Мотя, подбери свои лохмотья", он вступался за нее.

Каково было разочарование Александра Югова, когда он узнал правду о жизни тети Моти. Когда она умерла на своем грязном матрасе, то в нем обнаружили целое состояние. Матрас был набит не соломой, а деньгами: трешками, пятерками и купюрами покрупнее . Этот факт до основания потряс душу Югова: как можно было так жить? И главное - во имя чего? Этого его душа не могла понять.

Бесы придумали этой нищенке страшное мытарство. Они опустили ее скаредную душу на землю в тот момент, когда ее родственники стали делить свалившееся к ним, как снег на голову, богатство. Грешная душа нищенки Мотри не смогла вынести зрелища, когда жадные до денег родственнички, всячески понося и оскорбляя ее, делили у разорванного матраса собранные ею деньги . Финал этой сцены был плачевный . Мысленное поле тети Моти свихнулось, и бесы-мытари грешную ее душонку разобрали на кварки, спины и другие элементарные запасные частицы.