Raptor - Хо

Обеими руками девушка стёрла пену с лица, после чего открыла глаза. Умиротворённо журча, тёплая вода струилась из крана, падая среди пышных белых сугробов. Ванная комната поначалу выглядела расплывчатой и неестественной, но вскоре стала обретать чёткость своих очертаний. Ольга, по привычке, не глядя, потянулась рукой за полотенцем, и, с запоздалым удивлением, нащупала его там, где оно всегда висело. Догадавшись, она вздрогнула. Это же её ванная. Только что-то в ней определённо было чужим. Каким-то не таким, не повседневным. Словно кто-то попытался наспех смастерить её точную копию.

— Ты правильно мыслишь, — подтвердил голос Евгения. — Человеческое сознание не привыкло к восприятию ощущений, независимо от сопутствующих им визуальных образов. Потеряв ассоциативную основу, твой разум попытался воссоздать окружающую обстановку по лекалам памяти. Но так как он сейчас интегрирован в моё сознание, пользоваться ему приходится моей памятью, а не твоей. Поэтому твоя ванная и выглядит необычно. Ты видишь её такой, какой её помню я. Видишь её в моих воспоминаниях.

— Но она же совсем не похожа. Вот и зеркало совершенно другое, и шампуня у нас такого отродясь не было.

— Прошло немало времени после моего последнего визита. Да и не так уж часто я в неё захаживал.

— Ладно. Не важно, — Ольга поспешно вытерлась полотенцем, на ходу обнаружив, что оно превратилось в одежду. — Куда мне дальше идти.

— Здесь только одна дверь.

Сделав несколько коротких шажков, Ольга почувствовала, что её ноги становятся ватными. Стараясь двигаться как можно увереннее, и не шататься, она подошла к двери, открыла её, и… Ванная тут же исчезла. Вокруг замелькали какие-то мимолётные картинки, словно вокруг была сфера, заполненная изнутри множеством разнокалиберных видеомониторов. Присмотревшись, девушка поняла, что иллюзия имеет значительно более сложную структуру, нежели казалось на первый взгляд. Мониторы располагались не только по окружности сферы. Они были повсюду, нарушая все физические законы, заполняя сплошь всё пространство, наслаиваясь, и пересекая друг друга. Не смотря на подобный сумбур, хаотичность их образований абсолютно не создавала путаницу. Напротив — здесь чувствовалась явная систематичность и упорядоченность. Каждый образ можно было выделить и рассмотреть, даже если он находился в самом дальнем уголке… А существовало ли здесь вообще понятие «дальний уголок»?

— Блок зрительной памяти, — пояснил Евгений. — Здесь транслируются визуальные отображения всего когда-либо увиденного мной.

— Вообще всего?

— Да. Но используется лишь ничтожная доля отображений. Здесь, согласно общему принципу работы памяти, существует система приоритетности хранения. Самые яркие и чувственные восприятия сохраняются дольше всех остальных. Менее значимые — постепенно отводятся на задний план. До востребования. Все незначительные воспоминания складируются в отдельном блоке памяти, и архивируются. Поэтому, когда мы силимся вспомнить, как выглядела какая-то несущественная деталь из прошлого, то не всегда нам это удаётся в полной мере. А когда вспоминаем, то зрительный образ, как правило, отображается не вполне адекватно. Частенько с примесями посторонних деталей. Например, ты можешь быть уверенной в том, что такси, подвозившее тебя на прошлой неделе до дома, было жёлтой «Волгой», в то время как на самом деле, это была «Лада» белого цвета. Разум, по умолчанию, относит подобные зрительные отождествления к разряду «несущественных». Покопавшись в архиве памяти, можно докопаться и до истины, но, в основном, никому это не нужно.

Ольга переводила взгляд с одного экрана, на другой. Чаще всего ей на глаза попадались фрагменты полутёмной каюты, и других помещений «Эвридики». Время от времени, она, точно в видеозаписи, видела саму себя. Также, несколько раз перед ней промелькнуло лицо Сергея. Точно обрывки кинохроники, повествующей об их жизни на корабле, проносились перед её пытливым взором.

— Точнее, клипы, — опять вклинился в поток её размышлений вездесущий Женя. — Короткие проигрыши событий прошлого. Наша память — привередливый монтажёр, непрерывно режущий плёнку текущего визуального отображения. Выдёргивающий из неё самые значимые, по его мнению, моменты. Образы, слова, движения, жесты, поступки…

— Здесь, как вижу, и я отметилась.

— Разумеется. Память о тебе особенно ценна. Вот, посмотри.

Несколько крошечных мониторчиков сомкнулись в один большой экран, на котором Ольга увидела себя, но не в настоящем, а в прошлом. Такой, какая она была несколько лет назад. Изображение выглядело слегка смазанным и расплывчатым. Задний план размазывался гораздо сильнее. Видимо, это обуславливалось тем, что смотрящий сконцентрировал взор непосредственно на её лице.

При всём этом, Оля испытывала ряд весьма необычных ощущений. Ей казалось, что она одновременно смотрит на себя со стороны, и, при этом, присутствует там — по ту сторону экрана. Как будто она оказалась единовременно в двух разных пространственно-временных точках. Позади неё шелестел лес. Золотилось клонящееся к закату солнце. Звучал мелодичный птичий пересвист. Ольга из прошлого шевелила губами, но голоса слышно не было. С той поры утекло так много времени, что произнесённые фразы успели стереться, и кануть в лету. Осталось только изображение. Немного неровное, немного подёргивающееся, словно сотканное из лоскутков. Из разных кадров.

— Это, когда мы… — начала было Вершинина.

— Да. Когда ездили на залив. Помнишь, как было здорово? Я тогда не умел плавать, и едва не утонул. Но всё равно… Было так чудесно.

— Не спорю. Хорошая была поездка. И удивительное время.

— Удивительное.

— Как я понимаю, здесь транслируются твои обычные воспоминания. Ты вспоминаешь свой дом, своё детство, своих родителей, друзей, коллег по работе, и даже просто знакомых. Вспоминаешь меня такой, какой я была раньше, но…

— Но, что? — голос Евгения изменился.

Он задал вопрос, даже не смотря на то, что уже знал продолжение Ольгиной фразы.

— Почему ты не вспоминаешь о нём? Неужели у тебя не сохранилось ни единого воспоминания о…

— Хватит! — сорвался Женя. — Прошу тебя, только не об этом.

Экраны вокруг начали меркнуть один за другим. Большое изображение Ольги на центральном мониторе расплылось мутным розовым пятном.

— Ладно, ладно, извини, — Оля только сейчас поняла, что любопытство сыграло с ней злую шутку.

Всё это время Евгению удавалось какими-то чудовищными усилиями ограждать её от воспоминаний, связанных с Хо. Его разум умудрялся блокировать их, упорно абстрагируясь и отвлекаясь. Но теперь, когда она сама сделала запрос. Когда невольно затронула эту запретную ячейку памяти, сознание заработало уже рефлекторно, по собственным биологическим алгоритмам, не повинуясь приказам разума. На темнеющих экранах начало вырисовываться что-то чёрное и пугающее. Процесс был необратимым, и Евгений прекрасно понимал это.