Роберт Блох - Плащ

Он просил называть его доктор Силверсмит.

До того времени я как бы онемел, не чувствовал ни страха, ничего.

Все случилось так быстро, что я не успел как следует подумать, собраться с мыслями.

Точь в точь обрывки сна, - шериф, толпа, всякие разговоры о суде и линчевании, тело в болоте...

Но как только появился доктор Силверсмит, я словно очнулся.

Он-то точно был из плоти и крови. По его внешности, манерам, разговору сразу понятно, что это настоящий лекарь, вроде тех, которые хотели забрать меня в приют, когда нашли мою мать.

Он сразу и спросил, что с ней случилось. Кажется, доктор Силверсмит уже знал обо мне много разных вещей, оттого беседовать с ним оказалось просто и легко.

Я глазом не успел моргнуть, как разговорился. Рассказал о том, как мы с мамой жили в хижине. Как она готовила снадобья и продавала местным, о большом котле, и как мы собирали травы, когда темнело. И даже о тех ночах, когда она уходила на болота одна, и я слышал странные звуки, доносящиеся издалека.

Я не хотел говорить дальше, но он и сам все знал. Знал, что её называли ведьмой. Знал даже, как она умерла. Тем вечером к нам пришел Санто Динорелли и ударил маму ножом, потому что она изготовила зелье для его дочери, а та убежала с охотником. Доктор Силверсмит знал и о том, что я с тех пор жил на болотах один.

Не знал он только об одном. О Енохе.

Существе, которое живет у меня на голове, сейчас мирно спит, и не ведает, что произошло со мной. А может, ему все равно...

Удивительно, но я стал рассказывать доктору Силверсмиту о моем покровителе. Я хотел объяснить, что на самом деле не виноват в смерти той девушки. Так что пришлось упомянуть и Еноха, и то, как мама однажды ушла в лес и там заключила договор. Меня она с собой не взяла, - тогда мне было всего двенадцать, - просто захватила с собой немного моей крови в бутылочке.

Вернулась она с Енохом. Он теперь твой до скончания лет, сказала она, чтобы охранять и помогать, что бы ни случилось.

Я рассказал об этом очень подробно, объяснил, почему сейчас бессилен поступить вопреки его воле, ведь после маминой смерти Енох руководил мной.

Да, долгие годы он отводил любую беду, как она и хотела. Она заранее знала, что её сын в одиночку не сможет приспособиться к жизни. Я как на духу выложил все доктору Силверсмиту, потому что считал его мудрым и знающим человеком, который поймет меня.

Я ошибся.

Это стало видно сразу. Доктор Силверсмит, наклонясь, внимательно слушал, поглаживал куцую бороденку и без остановки повторял: "Так, так...", а тем временем сверлил меня глазами. Точь в точь, как люди из толпы. Недобрый взгляд. Любопытный и злой. Взгляд человека, который тебе не верит и хочет перехитрить.

Потом доктор Силверсмит начал задавать разные дурацкие вопросы. Сначала о Енохе, хотя, понятное дело, только притворялся, что поверил мне. Спросил, как я могу его слышать, хотя не вижу. Говорили со мной когда-нибудь другие голоса, или нет. Как себя чувствовал, когда убил Эмили Роббинс и не занимался ли потом.... Даже в уме не хочу повторять, что он спросил! Вообще, он со мной говорил так, словно я... словно я псих какой-то!

Он только дурил меня, пытался убедить, что не знает о Енохе. И сам доказал это, когда поинтересовался, скольких ещё я убил. А потом попытался вызнать, куда я дел головы.

Но больше ему меня обмануть не удалось.

Я только засмеялся, и как в рот воды набрал.

Наконец ему надоело, он поднялся и пошел к выходу, качая головой. А я хохотал ему вслед, потому что доктор Силверсмит так и не узнал, что хотел. Он пришел, чтобы выведать все мамины секреты, мои секреты, и секреты Еноха.

Но ничего у него не вышло, поэтому я так радовался. А потом лег и заснул. Проспал почти весь день.

Когда продрал глаза, у камеры стоял незнакомый человек с широким лицом, расплывшимся в улыбке, жирными щеками и добрыми глазами, в которых сверкали смешинки.

"Хэлло, Сет", - сказал он очень приветливо. - "Решил немного вздремнуть, а?"

Я поднял руки, ощупал макушку. Я не чувствовал Еноха, но знал, что он со мной, только ещё не проснулся. Кстати, он очень быстро двигается, даже когда спит.

"Ну-ну, расслабься", - сказал толстяк, - "Я тебя не обижу".

"Вас что, доктор послал?"

Он от души рассмеялся. - "Ну конечно, нет", - ответил он. - "Меня зовут Кэссиди. Эдвин Кэссиди. Я прокурор округа, самый главный здесь. Как считаешь, могу я войти и присесть рядом с тобой?"

"Но меня заперли".

"Шериф дал мне ключи". Мистер Кэссиди вытащил их и открыл дверь камеры, зашел и сел рядом с лежаком.

"Вы не боитесь?" - спросил я. - "Я ведь вроде как убийца".

"Да ладно, Сет", - засмеялся мистер Кэссиди. - "Конечно, не боюсь. Я знаю, что ты никого не хотел убить".

Он положил мне руку на плечо, и я не стряхнул её. Теплая, мягкая, дружеская рука. На пальце большой перстень с бриллиантом, сверкавшим на солнце.

"Как там поживает твой приятель Енох?"

Я даже подскочил.

"Ну-ну, все в порядке. Я встретил на улице нашего доктора, и он мне рассказал. Он совсем не понимает насчет Еноха, правда, Сет? Но ты и я мы-то знаем правду".

"Он думает, что я спятил", - прошептал я.

"Ну, между нами, Сет, в то, что ты наговорил, сначала трудновато было поверить. Но я только что вернулся с болот. Шелби и его люди до сих пор не закончили там работать".

"Пару часов назад они нашли тело Эмили Роббинс. И остальных тоже. Выудили толстяка, маленького мальчика, какого-то индейца. Понимаешь, песок хорошо сохранил останки".

Я внимательно следил за его глазами, но в них только искрились смешинки. Я понял, что могу доверять мистеру Кэссиди.

"Если они продолжат искать, найдут и других, верно, Сет?"

Я кивнул.

"Но я больше ждать не стал, потому что увидел достаточно, чтобы тебе поверить. Енох заставил тебя их всех убить, правда?"

Я снова кивнул.

"Молодец", - сказал мистер Кэссиди, легонько пожимая мне плечо. "Видишь, мы отлично друг друга поняли. Поэтому я не осужу тебя за все, что ты сейчас скажешь, ведь виноват-то он".

"Что вы хотите знать?" - спросил я.

"Ну, массу всяких вещей. Понимаешь, мне надо получше познакомиться с Енохом. Много людей он тебе велел убить? Сколько всего?"

"Девять".

"Они лежат там, в песке?"

"Да".

"Знаешь, как их зовут?"

"Не всех, только некоторых". - Я назвал имена, потом объяснил: "Иногда Енох просто описывает внешность и одежду, а я выхожу и встречаю их".

Мистер Кэссиди то ли закашлялся, то ли хмыкнул, и вытащил сигару. Я нахмурился.

"Не хочешь, чтобы я курил?"

"Да, пожалуйста, мне это не нравится. Мама считала, что в сигаретах толку мало, и не разрешала мне".

Тут мистер Кэссиди громко рассмеялся, но сигару убрал, наклонился ко мне и доверительным шепотом произнес:

"Ты мне можешь здорово помочь, Сет. Думаю, ты знаешь, что такое окружной прокурор?"