Андрей Бочаров - Настоящая фантастика – 2013 (сборник)

Жаль, ах как жаль, что я не умею убивать на расстоянии!

– Что я должна делать? – деревянными губами спросила я.

Наместник скрестил руки на груди.

– Моё предложение остаётся в силе, – сказал он. – Хотя свои грязные слова тебе придётся взять обратно. Впрочем, я не очень обижаюсь: мне даже нравятся такие строптивые особы.

– Очень великодушно с твоей стороны, – не удержалась и съязвила я. – А ты не боишься, что в один прекрасный день я убью тебя ?

Тот усмехнулся.

– Едва ли, моя дорогая. Ведь это я налагал заклятие. Я знаю о нём всё или почти всё. Всех твоих сил не хватит, чтоб его сломать… Впрочем, до этого вряд ли дойдёт. Думаю, мы поладим. Это будет интересная и долгая жизнь. Тебе понравится. Так что ты скажешь теперь?

А что тут скажешь… Удар хлыстом невозможно не понять.

Такой беспомощной я давно себя не чувствовала.

Лучше б я осталась там, на дне колодца под камнями – там была хоть какая-то надежда.

– Я согласна, – ответила я.

Приготовления к свадьбе заняли неделю. На это время меня перевели в другие покои, где была нормальная кровать, а не продавленная лежанка, где лежишь как в корыте, а также столик с зеркалом, ковёр, занавески и всё такое, но дверь тем не менее всё равно запиралась снаружи. В остальном меня не ограничивали. Есть и пить давали вволю, на обед была оленина или почки, обязательный студень и сколько угодно хорошего сыру, а также вино, к которому, впрочем, я не притрагивалась. Я ужасно боялась объесться. Наместник был так любезен, что распорядился вернуть мои вещи, предварительно их осмотрев и сочтя для себя безопасными. Правда, джунские трофеи, которые я нашла под камнями, исчезли бесследно, а расспрашивать о них я не рискнула. Я с грустью убедилась, что рамка дала трещину и работает как попало. Должно быть, это случилось, когда я рухнула в колодец. Странно, что я не заметила сразу. Видимо, потому я и не увидела следящего заклятия на барде. Ну, хоть что-то хорошее, а то я совсем была готова разувериться в людях. По крайней мере, Кассиус не был виноват в том, что его использовали как приманку.

Едва только я дала согласие на брак, ко мне приставили двух девушек в качестве прислуги. С меня сняли мерку для платья, искупали в большой бадье и попытались уложить в более-менее разумную причёску мои волосы, которые в обычном состоянии напоминали взрыв, кое-как подвязанный тесёмкой. Я почти перестала хромать, синяки и ссадины сошли. Из зеркала на меня теперь глядела обычная девчонка лет четырнадцати, худосочная, глазастая, быть может, чрезмерно загорелая, но далеко не такая уродина, как казалось мне раньше. Всё-таки мыло, пудра и гребешок творят чудеса. Всё это время я не видела ни Володара, ни его приспешников. На репетиции свадьбы я чувствовала себя дура дурой. По счастью, от меня почти ничего не требовалось, только разок сказать «да» и поцеловать жениха, которого изображала камеристка. Я надеялась, что в самый торжественный момент я смогу всё это выдержать и меня не вырвет, хотя даже мои крысята были симпатичнее. Сам наместник (прошу прощенья – князь ) изволил отсутствовать. Приходилось откликаться на «сударыня» и «госпожа Александра», есть ножом и вилкой и пользоваться носовым платком. Я путалась в юбках, и ещё меня страшно раздражал корсет и дурацкие туфли на каблуках. Мало того, что всё тело чесалось, так ещё нужно было чуть ли не заново учиться ходить. Я пару раз грохнулась на лестнице и вдобавок натёрла мозоль. Придворные дамочки хихикали у меня за спиной, но в лицо ухмыляться побаивались.

Ночами я спала урывками и часто просыпалась, недоумевая, куда девались Чёт и Нечет и что это кругом за подушки и простыни, но потом вспоминала, где я, вставала и подолгу стояла у окна. Я кое-как привыкла к челяди, но по большому счёту люди меня пугали. Если кто-то шёл за мною ближе, чем два шага, я чувствовала себя неуютно. Зато я обнаружила, что истосковалась по городу. Окна моих новых покоев смотрели в сторону ярмарки, и днём, если выдавалась свободная минутка, я могла выйти на галерею, куда доносились скрип тележек, крики уличных разносчиков и музыка шарманки. Две ночи я проплакала. Ещё две или три – размышляла о том, что за жизнь теперь меня ждёт. В последнюю ночь перед венчанием я спала как убитая. И то хлеб.

В день свадьбы меня разбудили, причесали, умыли и втиснули в красное свадебное платье. С утра к усадьбе стекался народ, привлечённый дармовым угощением, на городской ратуше готовились звонить в колокола. Мне не подали ни завтрака, ни даже бокала вина, но я и так была как пьяная и мало что видела из-под кисейных покрывал. Хорошо, хоть не пришлось ехать верхом, а то я бы с ума сошла от необходимости лезть в седло. Мне подали экипаж, в окошке замелькали улочки и площади, и через полчаса я уже стояла под гулкими сводами ратуши, рядом с князем Володаром (глаза бы мои его не видели). Началась церемония.

Говорят, что все подобные события скучны и похожи друг на друга, даже если женится правитель аллода. О чём думает невеста во время венчания? Я не знаю… Если честно, я как-то не ощущала себя невестой. У меня было такое чувство, будто меня ведут на казнь. Чтобы отвлечься, я начала думать о могилах и камнях. Я перебирала в памяти те склепы и курганы, где я думала пошарить, а не удалось. Наверняка мне больше никогда не суждено их увидеть. Но если уж думать, то лучше об этом, иначе, стоило мне посмотреть на жениха, перед глазами сразу вставало видение пыточной камеры. Запах свечей и ладана казался мне запахом сгоревшей плоти. Меня тошнило. Градоначальник, толстый, расфуфыренный, в зелёной шляпе, с лентой на груди, произносил какие-то слова, жених скучал и разглядывал ногти, нюхачи в углах переглядывались и покашливали вполголоса. Я бы не удивилась, если бы и ловчие наместника тоже оказались тут, переодетые в гражданское, с сетями и арканами под платьем на случай, если я задумаю дать дёру. Жаль, что в этих юбках не побегаешь, а то я непременно попыталась бы.

Наверное, кто-то наверху меня услышал.

Я тупо отвечала: «да…», «да…», «да…» и повторяла всякую белиберду, когда внезапно поняла, что происходит что-то необычное, незапланированное. Близился финал – какие-то дурацкие необязательные слова, как вдруг ход церемонии нарушился. Стражники заоборачивались, напряглись и вытянули шеи. Наместник сделался пунцов, надулся, крикнул что-то вроде: «Эй там! Какого…» – и осёкся.

У входа произошло коловращение, возня и толчея, истошно завизжали женщины, заругались мужчины, а стражники – неслыханное дело! – обнажили оружие в ратуше. А я от изумления разинула рот, когда в проход между скамеек выкатился непонятный светящийся шар – даже не шар, а бесформенный ком размером с большую сырную голову – и устремился в нашу сторону.