Андрей Бочаров - Настоящая фантастика – 2013 (сборник)

Учёный исчез. Так же как и появился – беззвучно и не потревожив пространства ни в одном из доступных наблюдению диапазонах.

Это было выше понимания метаморфа, и он, впервые за свою недолгую – вторую – жизнь, испугался! Это новое чувство оказалось настолько неожиданным и непонятным для Сэма, что он смог справиться с накатившей растерянностью и паникой лишь ценой невероятных волевых усилий.

Какое-то время Сэм ещё продолжал сканировать пространство и напрягать встроенные защитные контуры, ожидая нападения, но вскоре понял, что всё бессмысленно. Он вдруг осознал, что, если бы этот странный сапиенс хотел его убить, он бы с лёгкостью это сделал, в любой момент!..

Открытие лишь добавило адреналина в перегруженную сторожевую систему организма метаморфа.

Сэм, за время душевных метаний непроизвольно трансформировавшийся в чудовище, напоминающее одновременно пещерного льва и крокодила, взревел и, лязгнув страшными челюстями, ринулся с поляны в густую тропическую чащу.

Посёлок возле небольшого водопада выглядел почти игрушечным. Два десятка домиков – близнецов того, первого, на берегу – выстроились вдоль единственной короткой улочки, упиравшейся одним концом в лагуну под водопадом, а другим растворяясь в густом подлеске рододендроновых зарослей.

Метаморф замер под прикрытием широкой листвы, внимательно разглядывая и сканируя всеми сенсорами вновь открывшееся пространство. В отличие от первого дома – пустого, необжитого, – здесь кипела жизнь. То и дело между домиков мелькали фигуры ненавистных приматов – и больших, и маленьких! А ведь толстый Мак-Кинли утверждал, что сквозь Врата проходили только взрослые особи?.. Получается, приматы здесь не просто живут и наслаждаются раем, а ещё и размножаются?! Причём с какой-то невероятной скоростью: ведь и года не прошло с момента образования этого оазиса чистой биосферы…

Сэм крадучись двинулся вдоль опушки, решив обойти посёлок со стороны лагуны. Оттуда приматы уж точно не ждут опасности. Но, не пройдя и полусотни шагов, Сэм нос к носу столкнулся с подростком! Молодой примат спрыгнул с дерева в траву прямо перед мордой метаморфа. И опять Сэм не засёк вовремя чужого присутствия. Неужели и этот недоросль владеет телепортацией?!

– Привет! – вежливо произнёс мальчик. – Ты новенький?

Он разглядывал Сэма с неподдельным интересом и при этом не выказывал ни малейших признаков страха или хотя бы смущения. А Хофман в те же секунды решал: убить маленького примата или просто допросить с пристрастием и бросить?

– Ой, какой ты злой!.. – вдруг протянул мальчик. На его лице появилось сочувствующее выражение. – Наверное, тебе там, – он махнул рукой за спину Сэма, – очень плохо жилось, да?

Метаморф в ответ молча ударил его лапой с только что выращенными трёхдюймовыми когтями-стилетами и… промахнулся. Мальчишка непостижимым образом переместился и очутился справа от Сэма. Чтобы развернуться для новой атаки, метаморфу понадобилось целых полсекунды, но юный примат вновь опередил его, проявившись на сей раз за спиной.

– Почему ты сердишься на меня? – В голосе мальчика сквозила обида. – Я же не сделал тебе ничего плохого. Не хочешь разговаривать – так и скажи!..

Метаморф наконец взревел – от ярости и бессилия – и рванулся в сторону посёлка, желая только одного: крушить и убивать. Но… на очередном, пятом, прыжке он вдруг понял, что летит! Вернее, парит в трёх футах над землёй.

Никогда ещё Сэм не чувствовал себя настолько беспомощно, с тех пор как обрёл новую жизнь в лаборатории доктора Мак-Кинли. Это не было собственно невесомостью, наоборот, Сэма словно удерживали в воздухе могучие невидимые руки или лапы?.. Они позволяли ему совершать любые движения, кроме одного – опуститься и снова обрести твёрдую почву под ногами.

Метаморф ревел, брыкался, брызгал едкой слюной, капли которой, падая на траву, шипели и дымились, обугливая цветы и листья. Но едва эти брызги достигали влажной красноватой почвы, тут же бесследно поглощались ею, а повреждённые растения на глазах восстанавливались.

Схватку наконец заметили в посёлке. К опушке от домов двинулась небольшая толпа взрослых приматов, одетых в разноцветные и совершенно непохожие друг на друга по покрою одежды – хитоны, рубахи, сари, шаровары, джинсы, майки и вовсе непонятные по происхождению модели. Сэм при виде толпы забился почти в истерике, даже попытался трансформироваться обратно в человекоподобное состояние. Но для этого необходимо было как раз максимально сконцентрировать волю, отключив эмоции, а он сейчас не мог просто успокоиться.

Люди окружили метаморфа и принялись разглядывать его, оживлённо переговариваясь.

– Вы не знаете, что это за модель?..

– Айрис, ты когда-нибудь видела что-либо подобное?..

– Какой страшненький!..

– Тим, а можно его опустить? Я хочу посмотреть, как он бегает…

– Не надо, дядя Мэт. Он почему-то очень сердитый. Вдруг укусит?..

– Друзья, что же нам с ним делать?..

– А плавать он умеет?..

В тот же миг Сэм почувствовал, что летит куда-то. Невероятным усилием он смог извернуться головой вперёд и увидел стремительно приближающийся водопад. В следующую секунду с диким рёвом он врезался в водяную стену, пронзил её и впечатался в стену каменную. Вернее, всё же сумел выставить лапы перед собой и смягчить удар, а потом рухнул с высоты десятка метров в лагуну.

На удивление холодная вода моментально привела Сэма в чувство, он наконец смог сосредоточиться, провести трансформацию, превратившись в огромную саламандру, и, не всплывая, устремился прочь из лагуны по руслу неширокой, но достаточно глубокой речки.

Ночь Сэм провёл в карстовой пещере под скалой, сплошь заросшей камнеломкой и лианами. В пещере было сыро и холодно, несмотря на жаркую погоду снаружи. Вдобавок пещера оказалась обитаемой. Вначале на метаморфа-саламандру напала парочка здоровенных кобр. Эти короли джунглей устроили себе в пещере уютное гнёздышко и даже отложили яйца, потому присутствие хищного пришельца оказалось нежелательным, и змеи решили с ним разделаться. Конечно, у них не получилось. Метаморф успел бронировать свою шкуру роговыми пластинами, а затем, когда кобры, бессильно шипя, отступили, схватил их по очереди длинным хамелеоньим языком и сожрал, закусив змеиными яйцами.

Чуть-чуть удовлетворив таким способом уязвлённое, израненное мерзкими приматами самолюбие, Сэм свернулся в плотный шар, на манер броненосца, включил сторожевую сенсорную систему, реагирующую на тепло и движение, даже если бы это оказался скорпион или мышь, и провалился в глубокий, близкий к летаргическому сон. Испытавшему неоднократно стресс организму требовалось время для самотестирования и очистки от информационных и химических шлаков – остатков гормонов и медиаторов нервной системы.