Андрей Бочаров - Настоящая фантастика – 2013 (сборник)

– Потерянный аллод, – тихо вымолвил он, как будто это что-то объясняло.

И воцарилась тишина.

Наверное, это нас и спасло.

Я отвлеклась. Заслушалась, заболталась, ушла в дурацкие воспоминания и потому насторожилась слишком поздно. Впрочем, мы с ним оба были хороши – зажгли костёр, орали… Ладно, Крив почуял неладное раньше меня и схватил посох на изготовку, прежде чем со всех сторон послышалось тихое «Гррр…», «Гррр…», и через миг из темноты в круг света выступили маленькие согнутые фигурки.

Святые Камни! Гиберлинги!

Настоящее проклятие Оскола, маленькие дряни, отродье гоблинов! В последнее время их расплодилось не мерено, но обычно мне удавалось их избегать. Старая раса Йула, взрослому они по пояс, мне – по макушку. Счастье, что они ужасные трусы и долго не решаются накинуться – выталкивают вперёд одного, другого и только потом наваливаются скопом. Один гиберлинг всё равно что ничто, два легко прогонят кошку (на которых они, кстати, похожи), три уже опасны для человека. Говорят, они когда-то были шибко умными, и у них есть вожди и шаманы, только верится в это с трудом: где в их головах мозгам-то поместиться? Живут они лет двадцать, память никакая, но даже они усвоили, что нападать на людей бесполезно – смерть есть смерть, а человека на Осколе не убьёшь, разве что потопчешь. Но, видно, малых допекло: позарились на сумки и харчи. Я не ношу меча (его мне даже не поднять, не то что им ударить), предпочитаю убежать или залезть на дерево – гиберлинги плохо бегают и до смерти боятся высоты. С ножом я легко отобьюсь от двух-трёх, но здесь их был десяток или два. Чёт с Нечетом давно почуяли неладное и смылись. Да и я бы смылась, кабы не нога.

Я поняла, что сейчас нас будут рвать, и завизжала.

Что-что, а визжать я умею. Говнюки шарахнулись назад, и я успела встать, но через мгновение они опомнились и накинулись на нас, крича «Гар! Гар!», размахивая кольями и каменными топорами.

И тут Крив явил себя во всей красе! Я аж залюбовалась. Наконечник его посоха затеплился зелёным, из него ударило – раз, два – и в стане нападавших сделались прорехи. Одни упали и задёргались, кто поумней рванули наутёк, остальные замешкались. А маг встал в позу, выкрикнул заклятие, и началось совсем уж несусветное. Я глазам не поверила, когда убитые вдруг стали подниматься и дубасить друганов по кумполу (преимущественно со спины). Да-а… недооценила я этого парня! Сперва я думала, он их заколдовал, но после поняла, что дело серьёзнее. Посох исторгал волны белого света, заливавшие лужайку, даже я прищурилась, чего уж говорить о гиберлингах… Атака захлебнулась, все верещали и вслепую лупили друг друга почём зря. Если кто валился с рассечённой черепушкой или с копьём в печёнке, то спустя мгновение вставал и ввязывался в свару, но уже на нашей стороне, а те, кто встать не мог, кусали недругов за пятки.

А Крив стоял и словно дирижировал побоищем, его посох сверкал, а бритая голова блестела, как череп. Я потеряла чувство времени, но, наверное, минут через пять-десять всё было кончено – поломанные, искалеченные, перемазанные кровью гиберлинги выстроились в ряд и убрели обратно в лес – покорно, медленно, безмолвно. Впрочем, «убрели» – это громко сказано, ведь если кто и вправду шёл, то другие ковыляли кое-как на трёх ногах, а некоторые и вовсе ползли. Из ран торчали кости, ветки и обломки копий, а один тащил за волосы собственную оторванную голову.

– Что это было? – потрясённо вымолвила я, когда последний поганец скрылся в темноте. – Что ты… сделал с ними?

Крив показал рукой, чтоб я молчала, долго прислушивался, потом сел у кострища и кивнул мне, чтоб я тоже садилась. Посох давно погас, на поляну вернулась темнота. Огонь пришлось зажигать заново. Котелок опрокинулся, супа уцелело на донышке, но у меня кусок в горло не лез. Меня трясло. Мне было по-настоящему страшно, но не от вида одичавших гиберлингов, а от мысли, что и я могла бы сейчас вот так же идти в лес с копьём, торчащим в животе, и головой под мышкой. Я ничего не поняла, ведь эти твари точно были мёртвые – и в то же время некоторым образом живые. Или небо упало на землю и астрал потёк вспять, а гиберлинги тоже стали бессмертными?!

Волшебник смотрел им вслед как-то странно.

– Крив! – не выдержала я. – Как ты это сделал?

Если б я не видела собственными глазами, никогда бы не подумала, что этот человек только что стравил между собою два десятка озверевших тварей и заставил их забить друг друга до смерти. Взгляд его был полон жалости.

– Это были гиберлинги? – спросил он вместо ответа. Я закивала. – Они здесь все такие?

– Ну… я других не встречала. А какие «такие»? Что в них этакого?

– Давай пока не будем об этом.

– Что значит: «не будем»? – взвилась я. – Ничего себе! Ты заставил их перебить друг дружку, а теперь – «не будем об этом»! Как это называется по-твоему, а?

– Девочка, – тихо сказал Крив, будто хотел меня успокоить, – иногда убить врага – не главное. Сядь, успокойся. А лучше ляг поспи. Нас больше никто не побеспокоит.

– Да? Вот как?! А кто нас будет охранять?!

– Они и будут охранять, – был ответ.

Он сказал это, и я осеклась. А что тут скажешь? (Вообще, я много чего хотела ему сказать, мне было над чем подумать.)

– Кто ты, Крив? – холодея сердцем, спросила я. – Зачем ты здесь? Как ты сюда попал? И что значит «Потерянный аллод»?

Крив посмотрел на меня усталым взглядом, потёр переносицу, потом перехватил поудобнее посох и ответил, но как-то странно, невпопад и не на тот вопрос.

– Крессин-бунтарь. Крессин-отступник, – сказал он, будто это что-то объясняло. – Ты знала что-нибудь о нём? Он изучал проблему смерти и всерьёз считал, что может её решить. Когда-то это почти удалось волшебникам народа зэм. Вряд ли он о них знал, но, наверное, нашёл похожий способ.

Он сказал это так, будто эти «зэм» были по меньшей мере джуны. Между тем я никогда о них не слышала и поэтому спросила с самым глупым видом: «И что?» Я имела право на глупый вид. При моём занятии я привыкла к разным гадостям, но на меня в эти дни свалилось столько, что хватило бы на много месяцев – папоротники, заброшенный портал, пришелец ниоткуда, разворованный курган, плита, потом ещё голем этот проклятый, ловушка дурацкая… а теперь ещё и гиберлинги! У меня нога болит, наконец, а этот тип играет в загадки! Впору было по-настоящему разозлиться.

Впрочем, и Крив выглядел слегка растерянным.

– Ну, так и что? – опять спросила я.

– И всё, – ответил Крив.

Сколько-то времени мы молчали. Потом Крив полез себе за спину, порылся в мешке и достал продолговатую синюю бутылку.

– Ты пьёшь? – спросил он меня.

– Вино? – Я поморщилась. – Пробовала раз или два. Мне не понравилось.

– Понятно: печень детская. Не вздумай начинать. Но это не вино. Бальзам. У нас его перегоняют маги в… э-э… ну, в общем, ты не знаешь, но они его перегоняют, а потом настаивают на травках. Выпей, от двух глоточков не умрёшь. Заодно и нога будет меньше болеть.