Лин Картер - Пираты Каллисто

Этот тип орнитоптера был мне незнаком. Четырехместный корабль, примерно в двадцать пять футов длиной, с четырьмя кокпитами, похожий на большой каяк. И действительно, больше всего он походил на огромное летающее полинезийское каноэ. Но и это сравнение вряд ли подходит, потому что нейтральный газ, придающий кораблю летучесть, размещался в двух понтонах под килем по обе стороны корпуса, понтоны были разведены распорками и в целом походили на полозья саней.

И хоть эта фантастическая машина выглядела нелепо, она летала.

Она несла нам спасение.

Потому что на переднем кокпите, улыбаясь, стоял — Лукор!

Только владыки Гордриматора знают, что произошло с ним после того, как мы расстались в тайном лабиринте под королевской крепостью. Я считал, что он либо погиб в ловушке, либо все еще блуждает где-то в лабиринте туннелей. Но я мог бы догадаться, что если я, неспособный прочитать кодированные символы, указывающие направление в ходах, сумел все-таки выбраться, то Лукор, который мог их прочесть, выбрался задолго до меня.

Очевидно, так и произошло. Учитель фехтования каким-то образом выбрался из лабиринта, вышел из крепости и ждал вблизи арены возможности помочь нам с Коджей. Где-то он раздобыл орнитоптер, вероятно, на крыше дома стражи, подобно тому как я месяц назад нашел свою шлюпку на крыше барака рабов. Во всяком случае, я смогу услышать рассказ о его приключениях позже и из его собственных уст. А теперь самое главное — он дает нам возможность спастись.

Четырехместный летающий корабль завис над самой королевской ложей. Одной рукой продолжая управлять кораблем, Лукор сбросит нам веревочную лестницу. Конец лестницы коснулся занавеса ложи.

Я повернулся к Дарлуне.

— Быстрее, принцесса, — сказал я. — Ты поднимешься первой. Мы с Коджей будем удерживать солдат, пока ты не окажешься на борту и мы не сможем последовать за тобой.

Она смотрела на меня, ее слегка раскосые глаза были полны презрительным удивлением.

— Ты сошел с ума, Джандар? — горячо спросила она. — Зачем мне бежать из города моего друга? Я уже сказала, что мы с принцем Тутоном собираемся пожениться, что он обещал обрушить весь свой воздушный флот на Черный Легион, который захватил мой город. Ты можешь бежать, если хочешь, но я собираюсь остаться и вернуть себе свой трон.

От нетерпения я заговорил грубо:

— Вздор, Дарлуна! Тутон — презренный лжец. Он дает тебе лживые обещания, а сам собирается продать тебя Арколе из Чак Юл за двести тысяч золотых монет.

— Это жалкая грязная ложь!

Не знаю, долго ли бы мы продолжали спорить, но тут вмешался Коджа.

— Нельзя ли продолжить этот спор в безопасном месте? — спросил он щелкающим металлическим голосом. — Посмотри, Джандар, солдаты уже здесь.

Он был прав. У меня не оставалось времени на споры со вспыльчивой девушкой, тем более бесполезные, что она все равно мне не верит. Поэтому я поступил, может быть, и неразумно, но на другое просто не было времени.

Я нанес Дарлуне удар в подбородок.

Она согнулась, я схватил ее на руки, бросил через плечо, вскочил на стену ложи, нашел опору на резных столбах, поддерживавших крышу ложи, и оттуда смог ухватиться за перекладину лестницы.

Через мгновение я уже поднимался по лестнице.

Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь, кроме акробата или исключительно сильного человека, смог бы проделать тот же трюк на Земле, Я смог это сделать только из-за небольшой разницы в силе тяготения на Земле и Танаторе: мышцы, привыкшие к большему тяготению на Земле, давали мне силу, превосходящую нормальную на Танаторе.

Так или иначе, но больше я на такое не согласен. Я висел между небом и землей на раскачивающейся веревочной лестнице, орнитоптер надо мной казался слишком хрупким, чтобы выдержать мой вес, свисающие руки и ноги девушки мешали мне двигаться, я каждую секунду ожидал получить в спину стрелу из миниатюрного танаторского самострела — никогда в жизни я не испытывал такого облегчения, какое испытал, когда ступил на верхнюю перекладину лестницы и увидел улыбающееся лицо Лукора.

— Лукор! — воскликнул я. — Никогда никому в жизни я так не радовался! Вот, держи девушку!

Он стащит ее с моего плеча и бесцеремонно опустит на кокпит. Потом протянул мне руку, я поднялся на борт и сел рядом с ним. Я тяжело дышал от усилий: подниматься по раскачивающейся веревочной лестнице, да еще с девушкой на плече — не так-то легко. Потребовалось несколько мгновений, чтобы перевести дух.

А старый фехтовальщик находился в отличном настроении. Перекрикивая шум крыльев и крики внизу, он сказал:

— Мой мальчик! Я не знал, жив ты или убит, но предчувствовал, что ты выберешься из этого проклятого лабиринта. У тебя везение прирожденного героя!

Старик наслаждался жизнью. Щеки его раскраснелись от возбуждения, глаза радостно сверкали, седые космы летели по ветру, как крылья. Он выглядел на двадцать лет моложе, и я был так счастлив, что вижу его живым и здоровым, что готов был расцеловать. Почти галльское ощущение рыцарства и романтики давало ему большую радость от нашего смелого побега: именно о таком он мечтал — в последнюю минуту уйти от смерти, вырвать героиню из лап недруга, храбрые воины сражаются против намного превосходящего противника!

— Когда ловушка нас разделила, я пошел по коридору к ближайшему выходу и добрался до посадочной площадки на крыше, — продолжал он. — Решил, что раз уж ты безнадежно заблудился в лабиринте, я хоть помогу твоему другу сбежать и спрячу его в академии, а потом мы вдвоем тебя отыщем.

Я горячо поблагодарит его за свое спасение, которое пришло как раз вовремя, и перегнулся через борт, чтобы посмотреть, как дела у верного Коджи.

Дела его шли прекрасно, смертоносными взмахами меча-хлыста он сдерживал двадцать солдат. Меньше двадцати, если быть точным, потому что летающая полоска острой, как бритва, стали уже уложила не менее семи стражников.

Лукор с живым интересом следил за схваткой, подбадривая и выкрикивая похвалы. Меч-хлыст — единственное оружие Танатора, которым старый учитель фехтования владел недостаточно хорошо, потому что необыкновенная длина и вес этого оружия позволяли успешно пользоваться им только артроподам.

Лукор громко аплодировал великолепному мастерству Коджи, а я крикнул ему, чтобы он поторопился наверх. С высоты я видел, что со всей арены собираются солдаты, и многие вооружены смертоносными маленькими самострелами. Их похожие на пули стрелы вполне могут проткнуть один из понтонов или повредить тяжело машущие крылья, и все воздушное сооружение рухнет вниз.

Но Коджа знал, что делает. Повернувшись, он взмахнул стальным хлыстом, расчистив вокруг себя обширное пространство — стражники попятились от молотящей стали. Потом, пригнувшись на длинных многосуставных ногах, Коджа взлетел в воздух. Это был фантастический прыжок: он взлетел не менее чем на одиннадцать футов. Его пальцы сомкнулись вокруг средней перекладины лестницы, а через мгновение он уже держался за верхнюю перекладину и оказался среди нас.