Игорь Астахов - Чужая дуэль

Там-то и раскрылись истинные способности Ивана. Не по годам смышленый подросток с ходу освоил грамоту, блеснул в изучении естественных наук. Далее, не спасовав перед основами только-только появившейся диковинной науки криминалистики, освоил приемы гипноза, а также научился драться, метко стрелять и владеть холодным оружием.

Несмотря на то, что кормили в школе от пуза и справно одевали, порядки там царили более чем странные. Ученики, едва ли с десяток на все заведение, встречались вместе только на уроках гимнастики и кулачного боя, но и там, не только обсуждать обучение, но и спрашивать имена друг у друга, им было категорически запрещено. За этим строго следили учителя, лишенные малейших эмоций, но при этом обладающие незаурядно острым зрением и слухом монахи, жестоко карая за малейшее отступление от установленных правил.

Иван, показавший отличные результаты в обучении, получил первое самостоятельное задание, едва ему исполнилось восемнадцать. Урок достался непростой — превратить в процветающее заведение влачащий жалкое существование постоялый двор на Московском тракте, затерявшийся между Царским селом и посадом Колпино.

С ним он справился блестяще, уже через полтора года вернув крупный кредит, выданный на развитие собственного дела. Покровители, с недурными процентами вернув вложенные в Ивана средства, надолго потеряли к нему всяческий интерес.

Прилежный ученик, получив долгожданную свободу, очень быстро сообразил, что, безусловно следуя букве закона разбогатеть сложно. Иван, да и не Иван уже, а Иван Павлович, для начала придумал, как минимизировать выплаты в казну. Следом открыл несколько подпольных цехов по производству собственных продуктов под видом изделий известных торговых марок. Дешевые подделки пользовались неизменным успехом, как в его трактире, так и во множестве столичных магазинов.

Дальше — больше. Криминальный талант Буханевича зацвел махровым цветом. Не гнушаясь ничем, действуя, где щедрыми посылами и подкупом, а где угрозами и пулей, он сумел сколотить крупную шайку из отпетых уголовников, при этом сам ни одного дня не проведя за решеткой.

Уже к тридцати пяти годам с виду скромный негоциант средней руки контролировал всю преступность южного пригорода столицы. Более не стесняясь в средствах, Иван Павлович решил, пользуясь случаем, как говориться податься из грязи в князи, для начала прикупив дворянское звание, а, там, смотришь, и какой-нибудь титул. Почему-то ему больше всего хотелось стать графом.

Но, напрасно он решил, что загадочные хозяева окончательно остались в прошлом. Как-то в один из ревматически промозглых вечеров поздней осени Буханевич припозднился в кабинете, пролистывая на сон грядущий неотложные счета за рабочим столом, и вдруг вздрогнул от побежавшего по спине колючего холодка. Сунув руку в потайной ящик и, судорожно стиснув рукоятку небольшого револьвера, он всем телом резко развернулся, направляя ствол на входную дверь. Однако серая фигура на пороге, облаченная в бесформенный плащ с надвинутым на глаза капюшоном даже не шелохнулась.

При виде нежданно-негаданно ожившего воспоминания далекой юности внутри у Буханевича полыхнул ослепляющий гнев: «Я же сполна расплатился! Как смеют они требовать еще! Ни рубля, ни копейки не получат!» — неслось у него в голове, пока указательный палец, помимо воли выбирал свободный ход спускового крючка.

— Уходи, — глухо рыкнул Иван Павлович, — не доводи до греха. Мы давным-давно в расчете.

В ответ из густой тени под капюшоном сверкнули два кроваво-красных угля, и Буханевича с головы до ног окатила ледяная волна. Дыхание перехватило, сердце больно стиснула стылая когтистая лапа, а револьвер выскользнул из ослабевших пальцев, неожиданно громко стукнув о пол. Балки перекрытия отозвались глухим недовольным гулом, а Иван Павлович совершенно не к месту подумал, что рукоять выбьет порядочную вмятину на гладко струганных дубовых досках. Это окончательно его добило. Накатила апатия.

Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем Иван Павлович сумел с натужным свистом втянуть в себя воздух. У него тряслась каждая жилка, в ушах звенело, а в глазах плыло. Обхватив мокрыми ладонями готовую лопнуть голову, и монотонно раскачиваясь на стуле, он, тем не менее, отчетливо слышал каждое слово бесстрастно говорившего монаха.

К безмерному удивлению Буханевича, того интересовали совсем не деньги. Резкое неприятие повелителей вызвали честолюбивые планы Ивана Павловича. Посланник, непостижимым образом умудрившийся прочитать даже самые сокровенные мысли, категорически запретил менять социальный статус и тем самым привлекать к себе лишнее внимание. Однако взамен предложил такую перспективу, от которой у местечкового разбойника захватило дух.

И вот теперь, разменяв шестой десяток, Иван Павлович, бывало, сам себе едва заметно улыбался, изредка припоминая приходившие в голову по молодости лет глупости. Как оказалось, гораздо проще и выгоднее держать за горло самих титулованных особ, чем тратить бешеные деньги на покупку их мифических званий.

Уже столько лет все эти столбовые дворяне, графы и князья, с кровью, цветом голубее медного купороса, в пух и прах проигрываются карточным шулерам Буханевича, выбалтывают заветные тайны проституткам Буханевича, закладывают фамильные драгоценности в ломбардах Буханевича. Иван Павлович исподволь стал истинным хозяином их жизни, оставаясь при этом в тени и управляя своей криминальной империей через немногих надежных посредников.

Но последние четыре месяца Буханевич все больше чувствовал себя не в своей тарелке. Началось все с появления однажды вечером в трактире странно одетого посетителя, который сразу привлек внимание Ивана Павловича. Из потайной комнаты он долго наблюдал, как не по моде, но аккуратно одетый визитер, трапезничает, почему-то ощущая неприятное кручение в животе. Но, волевым усилием задавив нехорошее предчувствие, все же разрешил поселить его в трактире.

Купился Буханевич на крупную сумму, запримеченную глазастым половым у незнакомца. А утром, решив лично перепроверить слова слуги, убедился в их безусловной правоте, и чуть было не решил участь постояльца в обычной манере — кистенем в висок, а труп в болото за заброшенным кладбищем.

Однако в последний миг что-то остановило Ивана Павловича. Привыкший доверять интуиции, на этот раз он не стал рисковать, а, пользуясь тем, что ко всему состоял платным осведомителем при полиции натравил на залетного толстосума околоточного надзирателя. Буханевич хорошо усвоил преподаваемые в юности уроки и никогда не отказывался ни от лишней страховки, ни от лишней копейки, а положение тайного агента к тому же давало ряд весомых преимуществ.