Джери Пурнель - Бегство с планеты обезьян

— Вот, взгляните-ка, — он бросил карточку на буфетную стойку.

Бизнесмен не отрывался от газеты.

— Да вы только посмотрите сюда, — коммивояжер толкнул соседа локтем.

Тот скользнул глазами по снимку и брезгливо поморщился:

— Да я такое уже видел, и не раз, — бизнесмен вновь уткнулся в газету.

Коммивояжер ничем не выказал досады, тем более, что от его внимания не укрылось, с каким любопытством старик-фермер посматривает в их сторону.

Продолжая добродушно улыбаться, коммивояжер протянул карточку фермеру.

— Что скажешь, папаша? Нравится? Лакомый кусочек, не так ли?

Фермер, не спеша, рассмотрел снимок, зачем-то перевернул, так же внимательно изучил засаленный оборот, вновь взглянул на лицевую сторону и отшвырнул. Скользнув по буфетной стойке, фотография упала на замызганный пол изображением вверх.

Коммивояжер поспешил поднять ее и заботливо, почти нежно, вложил обратно в бумажник.

Официантка, наконец-то пробудившаяся ото сна, теперь не без интереса поглядывала в его сторону.

— А как вам эта ошибка природы? — подмигнул ей коммивояжер.

Официантка пожала плечами.

— Ничего особенного. Я и не то видела, когда жила под Денвертом. Всяких уродов там целая колония.

— Именно там и сделан этот снимок. В Денвертском трудовом лагере ЦУБ.

— А разве там еще кто-то живет? — изумленно приподнял брови фермер.

— Шутите? — коммивояжер хрипло рассмеялся. — Конечно, нет.

Посетители кафе стали понемногу втягиваться в разговор. Даже молодые люди в кабинке, слегка отстранившись друг от друга, внимательно наблюдали за происходящим у буфетной стойки.

— В прошлом году возле Сан-Диего я видел забавного парня, — сообщил фермер. — Представьте, у него были крылья, как у летучей мыши. Просто невероятно: из спины торчат голые кости, а на них — кожаные перепонки.

В разговор вступил таксист:

— Бывает и хуже! На выставке в Детройте я видел человека с двумя головами.

— Неужели живого? — удивилась официантка.

— Да уж… Усыпленного.

— Представьте, на уроке социологии нам крутили целый фильм об этих тварях, — не утерпел юноша. — Каких только нет! И крылатые, и большеголовые, и с наростами, как у насекомых…

— Самые мерзкие жили в Англии, — перебил юношу бизнесмен. — Они скрывались в угольных шахтах и обнаружены были только в прошлом году. Почти сто особей, — он сокрушенно покачал головой. — Лет семьдесят они там плодились и размножались… Потомки беженцев, что спустились под землю еще в годы войны.

— В Швеции, я слышала, обнаружили новый вид, — блеснула своими познаниями официантка. — Говорят, они могут контролировать мысли на расстоянии. К счастью, их оказалось немного: всего одна пара, и ЦУБ без труда их прихлопнуло.

— Почти как новозеландский вид, — изрек один из рабочих. — Те тоже читали мысли.

— Читать и контролировать — разные вещи, — возразил бизнесмен. — Когда я слышу о чем-нибудь подобном, то даже рад, что у нас есть Центральное Управление Безопасности.

— А были и такие, что передвигали предметы взглядом, — сказал старик-фермер. — Это явление называется телекинез. Так вот, их нашли в Сибири сразу после войны. Слава Богу, советское ЦУБ не подвело. Теперь о них никто и не помнит…

— А я вот помню, — возразил бизнесмен. — Когда их обнаружили, я был еще ребенком. Это были первые дивы, о которых я услышал. Отец тогда созвал всю семью и рассказал нам о них… А после этого ЦУБ обследовало каждого человека и поставило на руке клеймо, — он не без гордости поднял худую узловатую руку. — Моему клейму уже шестой десяток.

— Теперь осматривают младенцев, — поежилась официантка. — В Сан-Франциско в этом месяце обнаружили дива. Это первый за последние несколько лет. А ведь думали, что там с ними покончено…

— Но согласитесь, их становится все меньше и меньше, — вставил таксист. — Сан-Франциско ведь не слишком пострадал. Не как другие города — Детройт, например.

— В Детройте до сих пор рождается десять — пятнадцать тварей в год, — сообщил юноша. — Там заражены все пруды. А люди купаются в них.

— Как он выглядел? — спросил коммивояжер. — Ну этот, из Сан-Франциско?

Официантка пожала плечами.

— Ничего особенного. Без ступней. Горбун. С огромными глазами.

— Ночной тип, — определил коммивояжер.

— И, представляете, его прятала мать! Этому диву уже шел четвертый год. Мать упросила доктора подделать свидетельство ЦУБ. А он — старый друг семьи, отказать не смог, ну вы и сами все понимаете…

Коммивояжер допил кока-колу и, рассеянно вертя в пальцах сигарету, прислушивался к разговору. Юноша, наклонившись к девушке, что-то говорил без умолку, видимо, пытаясь поразить ее своей эрудицией. Самые старшие из присутствующих — фермер и бизнесмен, усевшись рядом, предались воспоминаниям о тяготах жизни в конце Войны и в годы первого Десятилетнего Плана Реконструкции, принятого сразу же после заключения мира. Таксист и рабочий забавляли друг друга невероятными историями, главными героями которых, разумеется, были дивы.

Чтобы привлечь внимание к себе, коммивояжер кашлянул и громко сказал, обращаясь к официантке:

— Надо думать, что появление того урода в Сан-Франциско наделало и здесь немало шума. Еще бы, ведь совсем под боком…

— И не вспоминайте, — согласилась официантка.

— Хотя… Этот берег Залива по странной случайности почти не пострадал, — продолжал свою линию коммивояжер. — Уж здесь-то уродов не было, верно?

— Да, не было, — официантка, стараясь не встречаться взглядом с незнакомцем, торопливо собирала со стойки грязную посуду. Спустя некоторое время она твердо добавила: — Ни одного во всей округе.

— И все же не верится, — продолжал допытываться коммивояжер. — Неужели по эту сторону Залива — ни одного дива?

— Ни одного, — отрезала официантка и скрылась за дверью, ведущей в кухню.

Звук ее голоса — резкий и хрипловатый — заставил фермера и бизнесмена прервать разговор. Они с недоумением оглянулись.

Настороженная тишина будто занавес опустилась на кафе. Люди угрюмо глядели в свои тарелки, и казалось, чего-то ждали.

— Ни одного во всей округе, — вдруг громко и отчетливо произнес таксист. — Вообще ни одного.

— Да, да, конечно, — растерялся коммивояжер. — Я так и понял…

— Я уверен, вы все поняли правильно, — жестко сказал рабочий.

Коммивояжер трусливо заморгал глазами.

— Конечно… конечно, приятель, — он нервно искал что-то в карманах пиджака. Несколько монет выкатились на пол, коммивояжер торопливо подобрал их. — Я… — он обвел присутствующих глазами, — не хотел никого обидеть…

Обитатели кафе по-прежнему сидели молча и старались не смотреть на коммивояжера. Наступившую паузу неожиданно нарушил юноша: