Джери Пурнель - Бегство с планеты обезьян

— Я слышал, — произнес он полным достоинства голосом, — что кто-то видел на ферме Джонсона…

— Заткнись! — рявкнул бизнесмен.

Юноша осекся. Густая краска залила его лицо, он судорожно сглотнул и уставился на свои руки.

Коммивояжер спешно расплатился с официанткой.

— Не подскажете, как удобнее добраться до Фриско? — едва скрывая охватившую его радость, спросил он у официантки, но та демонстративно отвернулась.

Люди, находящиеся в кафе, казалось, были полностью поглощены едой, однако их лица выражали враждебность и тревогу.

Коммивояжер подхватил свой пухлый портфель, быстро прошел к выходу и, энергичным движением откинув москитную сетку, вышел в слепящий полуденный зной. Оглядевшись, он почти вприпрыжку поспешил к припаркованному неподалеку «бьюику» выпуска семьдесят восьмого года.

Рядом с автомобилем стоял одетый в голубую униформу дорожный полицейский. Он вяло беседовал с молодой девицей в прилипшем к тощему телу влажном от пота платье.

— Скажите, вы хорошо знаете эти места? — спросил у него коммивояжер.

Полицейский бегло взглянул на помятый костюм, сбитую на бок бабочку, несвежую сорочку толстяка.

— А в чем, собственно, дело?

— Я разыскиваю ферму Джонсона. Мне нужно встретиться с ним по поводу судебной тяжбы, — коммивояжер шагнул вплотную к полицейскому и показал ему зажатую между пальцами маленькую белую карточку. — Я его поверенный, состою в нью-йоркском союзе адвокатов. Я уже года два не был в здешних краях и совсем не помню дорогу.

Глядя на безоблачное небо, Нат Джонсон отметил, что денек выдался великолепный. Нат был жилистым гибким мужчиной с сильными руками. Несмотря на то, что ему уже было за шестьдесят, его голову украшала темная с металлическим отливом шевелюра. Одет он был в холщовые штаны и красную клетчатую рубашку.

Сжав пожелтевшими от долгого курения зубами мундштук, Джонсон с наслаждением затянулся и уселся на нижнюю ступеньку крыльца, чтобы понаблюдать за игрой детей.

Мимо с веселым визгом пронеслась Джин. Ее грудь вздымалась под мокрой от пота майкой, пышные черные, как у отца, волосы разметались по спине, тонкое юное тело слегка напряглось под тяжестью двух металлических подков, которые она держала в руках.

Вслед за Джин пронесся белозубый и тоже темноволосый Дейв — очаровательный четырнадцатилетний парнишка.

Дейв обогнал сестру и первым достиг начертанной на земле линии.

— Бросай! Я за тобой! — крикнул он сестре.

— Ты думаешь, это поможет тебе попасть? — поддела его Джин.

— Да! Я бросаю не хуже тебя!

Джин опустила одну из подков на землю, а другую сжала обеими руками и приготовилась к броску. Гибкое тело девушки напряглось, спина выгнулась. Она плавно отвела ногу в сторону и, прицелившись, умело метнула подкову, которая, пролетев приличное расстояние, ударилась о дальний колышек, крутанулась на нем и, подняв облачко пыли, упала на землю, откатившись в сторону.

— Неплохо, — прокомментировал Нат Джонсон. — Но ты слишком напряжена. Постарайся расслабиться.

Девушка прицелилась и метнула вторую подкову.

Ната переполняла гордоеть за этих здоровых и красивых детей, почти уже взрослых, но не расставшихся еще с детством, резвящихся у него на глазах под палящими лучами солнца. Джонсон мог бы считать себя счастливым отцом, если бы не его старший сын — Крис.

Крис стоял неподалеку от крыльца, скрестив на груди руки. Он не участвовал в игре, хотя наблюдал за ее ходом с самого начала. На прекрасном лице юноши застыло обычное для него выражение — изучающее и вместе с тем отрешенное. Казалось, Крис смотрит сквозь играющих, словно за ними, за сараем, полем и ручьем находится нечто, доступное лишь его взгляду.

— Давай сюда, Крис! — крикнула Джин, которая в эту минуту наперегонки с Дейвом бежала к противоположному краю площадки. — Сыграй с нами!

Но Крис никак не прореагировал на ее слова. Он никогда не участвовал в общих делах и развлечениях, будь то уборка урожая, работа по дому или хоровое пение…

Крис жил в своем собственном мире, куда никто из семьи не допускался, интересы семьи его тоже не волновали. Он жил сам по себе, всего сторонящийся, равнодушный и неприступный. Лишь иногда в нем что-то пробуждалось, он молниеносно преображался и на короткое время удостаивал этот мир своим вниманием.

Нат Джонсон выбил трубку о ступеньку и достал из кожаного кисета щепотку табака. Не отводя глаз от старшего сына, он снова набил трубку.

Внезапно Крис направился к игровой площадке. Ступал он неторопливо, скрестив на груди руки, будто памятник, сошедший с пьедестала.

Джин, увлеченная подготовкой к броску, не заметила его приближения.

— Гляди-ка! — изумленно крикнул Дейв. — Крис пришел!

Подойдя к сестре, Крис остановился и молча протянул руку. Его величественная фигура в этот момент еще больше походила на монумент.

Джин неуверенно отдала подкову.

— Все-таки решил сыграть? — спросила она.

Крис не ответил. Его изумительное грациозное тело изогнулось и застыло. Еще секунда, и едва уловимым движением он метнул подкову, которая, плавно пролетев над площадкой, ударилась о дальний колышек и с головокружительной быстротой завертелась вокруг него.

Первоклассный бросок!

Дейв насупился: никогда, как он ни старался, у него не выходило такого броска!

— Ну вот, и поиграли… — протянул он.

— Крис, кто тебя научил? — удивленно воскликнула Джин.

Конечно, Крис нигде не учился играть в «подковки». Просто он понаблюдал с полчаса за игрой брата и сестры, подошел и метнул.

Всего один бросок — и игра закончена.

— Он никогда не ошибается. — с завистью сказал Дейв.

Крис стоял с таким видом, будто говорили не о нем, — золотая статуя, обрамленная лучами солнца. У него и вправду были золотистые волосы и золотистого цвета кожа, покрытая мягким золотистым пушком.

Внезапно Крис напрягся. Заметив произошедшую в нем перемену, Нат крикнул:

— Что случилось?

Крис резко развернулся и бросился бежать.

— Крис! — воскликнул Джин. — Что?..

Словно солнечный луч метнулся Крис через площадку, перемахнул через изгородь, укрылся в сарае и выскочил из него с противоположной стороны.

Когда он спускался к ручью, смотрящим ему вслед отцу и брату с сестрой показалось, что он не бежит, а скользит над пожелтевшей под палящим солнцем травой. Будто золотая вспышка промелькнула у них перед глазами — и он пропал.

Исчез.

Растворился в окружающем пейзаже.

— Опять что-то увидел такое, что не увидели мы, — озабоченно вздохнула Джин. Она ушла в тень и встала рядом с отцом. На шее и над верхней губой у нее блестели капельки пота, футболка прилипла к телу.