Сергей Барнатин - Миротворцы Конуса

Маура уложила Везавия поудобнее и аккуратно накрыла теплым пледом. На сердце у нее опять стало легко и спокойно, будто вновь вернулась надежда на счастье. А она имела право быть счастливой. Она ждала этого долго и безропотно.

Страх… Страх… Страх… Никуда от него не деться — он повсюду. Раньше усталость как-то сдерживала его, а теперь страх, словно почувствовав свободу, развернулся вовсю.

Везавий посмотрел на Мауру. Она что-то весело щебечет и ни о чем не подозревает. И не надо ей знать, пусть думает, что все хорошо.

— Ну вот, готово. — Маура подняла вверх рубаху Везавия, на которой она заштопывала дыры. — Теперь твоя одежда хоть чуть-чуть похожа на одежду.

— Спасибо. — Везавий поцеловал Мауру в щеку и в который раз заставил себя улыбнуться. — Что бы я делал без тебя?

— Ходил бы ободранным, — просто ответила Маура.

— Да, конечно, но я не в этом смысле. Маура густо покраснела.

— А в каком же? Везавий задумался.

— Как бы это объяснить? Понимаешь, я никогда раньше не чувствовал себя нужным кому-нибудь. Я и не предполагал, что может найтись человек, которому будет в радость стирать и штопать мою одежду.

— Но мне действительно приятно это делать…

— Я верю, верю. Мне просто страшно потерять… Везавий в испуге замолчал. Он опять проговорился.

Слово «страх» не должно было слететь с его губ!

— Ты боишься потерять меня? — спросила Маура. Везавий кивнул головой.

— Как-то уж слишком нереально мое счастье, — тихо сказал он.

Везавий нежно обнял Мауру, прижав ее к своей груди. «Кажется, она ничего не заметила».

— Дурачок, какой же ты дурачок. — Маура посмотрела в лицо Везавию. Ее глаза сверкали, будто сама любовь отражалась в них. — Мы теперь всегда будем вместе. Поверь мне, я знаю!

В одном импульсивном движении губы Мауры прильнули к губам Везавия, а ее сердце радостно затрепетало от близости с любимым человеком.

Поцелуй длился, казалось, целую вечность. И он по-настоящему захватил Везавия. Но с каждым мгновением увеличивался страх… и ярость. Жуткая звериная ярость на этот въедливый непонятный страх. Везавия начало трясти. Сладострастные губы Мауры касались его рта, вызывая неясные ощущения и непонятные желания. Везавий чувствовал их нежную горячую плоть… Плоть, которую он возжелал… Плоть, которую хотелось грызть и рвать…

Везавий пошире раскрыл рот, и чувственные губы Мауры коснулись его зубов. Плоть звала и манила…

Опомнившись, Везавий вдруг резко отпрянул.

— Что с тобой? — в испуге спросила Маура. Опустив глаза, Везавий закашлялся.

— Кажется, что-то попало в дыхательное горло. Пойду выпью воды.

Не поднимая глаз, Везавий встал, но Маура остановила его.

— Не надо, посиди, я сама принесу тебе воды. Маура вышла, а Везавий, словно зверь в клетке, заметался по комнате.

«Что это было?! Просто мерзкие воспоминания? Не похоже. Может, связь с миром драдов все еще действует?! Вполне вероятно, но при чем же здесь я?! Я выстоял там, а уж тут и подавно смогу! А может, это просто мои страхи? Точно, они! Мне было все время страшно, и я злился. Надо просто взять себя в руки, успокоиться! Мне нечего бояться! Нечего!!!»

Полный решимости, Везавий вышел из комнаты и спустился вниз. Маура стояла возле колодца. Она держала в руках наполненный водой глиняный кубок и любовалась звездами.

— Маура! — позвал Везавий. Девушка вздрогнула.

— Красиво, — произнесла она, увидев Везавия. — Никогда не видела такой звездной ночи. Знаешь, кого я сейчас вспомнила?

— Кого? — поинтересовался Везавий.

— Того воина возле трактира, помнишь? Он выдал тогда нас толпе. Ведь он тоже из Речи, из личной охраны моего отца. Не понимаю, почему он так поступил?

— Из страха. Он перевел внимание толпы со своей персоны на нас. — На секунду Везавий замолчал. — А ночь действительно прекрасна, — произнес он, взглянув на звезды. — Лад особенно любил такие ночи.

— Пойдем в сад, — неожиданно предложила Маура.

— Пойдем, — согласился Везавий.

Ночной сад. Он благоухал ароматами весны и мог заворожить любого, кто хоть немножечко стремился к сказке — сказке любви.

Везавий медленно приблизился к Мауре. Она прерывисто дышала и с томным ожиданием смотрела на него. Везавий взял ее за руки и прижал к себе. И губы их опять соединились и повергли окружающий мир в опьяняющий водоворот чувств.

На этот раз страха почти не было. Вернее, он был, но Везавий так глубоко спрятал его, что даже перестал ощущать. Только непонятная тревога — тревога, а не страх — осталась в душе.

В упоении чувств Везавий продолжал целовать Мауру. Он наслаждался ее прелестным телом, созданным для любви. Губы, нежная бархатная шея, плечо… Как-то само собой просторное платье Мауры соскользнуло к ее стопам. Везавий провел ладонями по обнаженному телу девушки — сверху вниз — и нежная девственная плоть вздрогнула, откликнувшись на его ласки.

Тревога в душе Везавия усилилась. Но он тут же забыл о ней, когда оказался во власти неведомых ранее чувств. Его разум больше не контролировал ситуацию.

Обнаженное разгоряченное тело Мауры грациозно опустилось в прохладу густой травы. Оно звало его. Звало так же, как та розовая плоть в пещере.

Не осознавая своих действий, увлекаемый лишь вихрем неведомых ранее ощущений, Везавий опустился рядом с Маурой. Его ладони коснулись еще не совсем сформировавшихся грудей девушки и медленно стали опускаться все ниже и ниже. Глаза Мауры в блаженстве закрылись, а ее живот — в такт прерывистому дыханию — начал перекатываться какими-то особыми, чувствительными к ласкам волнами.

Опьяненный блаженством, погрузившись всем своим существом в него, Везавий и не заметил, как вдруг что-то резко в нем изменилось, будто разорвались цепи, сдерживающие нечто чужое и жуткое — неприемлемое для человека.

Лишь когда пронзительный вопль Мауры достиг его опьяненного разума, он увидел шесть глубоких кровавых полос на ее животе. Шесть следов от его огромных когтистых лап.

И тогда, охваченный паникой, не в состоянии больше сопротивляться, Везавий задрал кверху голову и жутким громогласным воем оповестил мир о рождении нового зверя.

Там были лес и свобода. Но его почему-то не хотели пропускать туда.

Везавий посмотрел на десять ощетинившихся копьями стражников.

Медлить было нельзя. Но Везавий не хотел драться! Лошадь, та случайно попалась — под горячую руку, а ведь это уже люди, и их придется убивать или… Нет!!! Об этом варианте Везавий и думать не желал! Но что же делать?! Скоро стражников станет вдвое, в десять раз больше. В десять раз больше жертв. Этого нельзя допустить!