Сергей Барнатин - Миротворцы Конуса

— Что это?!

— Мы называем его акросом, — ответил Линор. — В честь его и наших создателей. Акрос — мозговой центр Конуса, который тысячу лет назад якобы неисправимо вышел из строя. Он в полном порядке и готов приступить к своим обязанностям хоть сейчас.

— Но, как я понимаю, это всего лишь его изображение?

— Да, ты прав. Сам акрос надежно изолирован от Конуса. Мы пытались его обнаружить, но безрезультатно. Мы и связаться-то с ним смогли только год назад.

— Но для чего потребовалось изолировать его?

— Ты можешь поговорить обо всем с акросом. Но должен предупредить, что контакт с ним возможен только мысленный, и не направленный, а на всю сферу. Понимаешь, о чем я хочу сказать?

— Что все, кто способен воспринимать чужие мысли, узнают о нем?!

— Да.

— И много таких людей на Конусе?

— Нет. Из более чем двухсоттысячного населения всего четырнадцать. Глава, Хаус-Нари, ты и одиннадцать человек, которых ты видишь здесь. Было, конечно, намного больше, но наши первые лица «позаботились» о них.

— Как я понял, именно потому, что вы умеете защищаться от внушения, вы и находитесь здесь?

— Верно. Нам одним известна подлинная сущность Главы и начальника инспекции.

— А почему это неизвестно мне?

— Очень просто. — Линор невольно горько усмехнулся. — Ты никогда не встречался с ними.

— Неправда, я разговаривал с… — Эд вдруг осекся. Неожиданно ему открылась истина, столько лет скрывавшаяся от него. — Это не мои воспоминания, — ошеломленно произнес он.

— Да, тебя хорошо обработали, а затем сделали «большим» человеком, чтобы у тебя никогда не возникало подозрений. Они использовали тебя. Итак, твое решение?

— Я буду контактировать, — уверенно произнес Эд.

— Хорошо, но учти — у тебя не более получаса времени. Через полчаса люди инспекции будут уже здесь.

— Я все понял.

— Тогда возьми вот это. — Линор протянул Эди-Стауту небольшой — размером с кулак — прибор. — Это тестер, твой тестер. Именно с помощью его нам и удалось отыскать тебя. Если захочешь вернуть себе прошлое, достаточно будет зажать его в руках и захотеть этого. В приборе также записана вся информация о Конусе, Земле и миротворцах.

— О миротворцах… В своих записях о них упоминал Лас-Кас. Кто они такие?

— Все ответы у акроса и в тестере. Мы уходим. Линор подал знак своим людям, и они все вместе вышли, оставив Эди-Стаута одного.

— Значит, эта комната с множеством пультов — всего лишь камуфляж, раз они так легко ее бросили, — произнес Лидер Сил Безопасности после того, как немного свыкся с неожиданно обретенной свободой. — Могли бы и попрощаться.

Последние слова вылетели у Эди непроизвольно, как некий прорыв ностальгических воспоминаний. Он совсем не ожидал такой реакции от себя и поэтому, косо взглянув на висящего посреди комнаты акроса, немного смутился.

— Хорошо, мы поговорим с тобой, но сперва мне необходимо подумать. Знаешь, появление моих новых родственников не очень приятно, если они конфликтуют с властями. Мне придется принять чью-либо сторону…

Эди-Стаут разговаривал с безучастным пока голографическим изображением, не отдавая себе отчета, что попросту пытается оттянуть наступление того момента, когда ему придется сделать решающий шаг. В чью сторону будет этот шаг — сомнений уже не оставалось…

Кто-то снял с его глаз влажный кусок ткани и поправил лежащую под головой мягкую подкладку. Пахло весенним лесом и дымом. Преодолев непонятное волнение, Лад открыл глаза. Боли почти не было и опухоли на лице тоже.

— Ну-у, все в порядке?!

Хотя Лад и знал, что находится не один, от неожиданности он все же вздрогнул.

— Меня так просто не проведешь, я давно понял, что ты очнулся!

Лад повернул голову. Справа от него сидел молодой парень — лет двадцати — в сильно поношенной, но аккуратно заштопанной и чистой одежде. Его челюсти что-то усиленно перемалывали, и Лад, вспомнив о еде, непроизвольно проглотил нахлынувшую слюну.

Парень как-то хитро улыбнулся и, сунув в рот остатки черствого хлеба, с усмешкой спросил:

— Что, проголодался? Лад обиженно отвернулся.

— Да не надувайся ты! — Парень нагнулся к лежащей у его ног сумке и достал оттуда большой ломоть свежего, ароматного хлеба. — На, держи!

Лад посмотрел на хлеб и, преодолев огромное искушение, упрямо мотнул головой.

— Может, хватит, а?! Учти, уговаривать я не буду!

Лад в упор посмотрел на парня. Серые озорные глаза приветливо — в этом Лад постарался убедить себя — щурились ему, а протянутая рука по-прежнему держала кусок хлеба.

— Ну-у?! — настойчиво промычал парень, словно давая понять, что следующего предложения уже не будет.

Больше упрямиться Лад не смог.

— Кто ты такой? — спросил он, взяв из рук парня хлеб.

— Люди зовут меня Долгоруким, но вообще-то я Везавий. Подожди, не ешь! — Парень с некой своеобразной ленцой встал со своего места и подошел к небольшой куче мха. На глазах обеспокоенного подопечного он извлек оттуда аккуратный глиняный горшочек и с победным видом преподнес его Ладу. — Вот, еще теплый. Особого навару здесь, конечно, нет, но для желудка вещь полезная. И лучше сядь, а то еще подавишься ненароком.

Последние слова парень произнес как будто с усилием, словно опасался за потерю некой дорогой вещи, но не желал показать этого.

Лад ел не торопясь, наслаждаясь прелестями теплой похлебки и свежего хлеба. И все это время парень неотрывно смотрел на него так, словно обдумывал целесообразность своих продовольственных затрат. Под конец трапезы Лад не выдержал и спросил:

— Почему ты заботишься обо мне — лечишь, кормишь?

— Какой любопытный! Уж, конечно, в жены я тебя брать не собираюсь, если ты об этом. А вообще-то учти — я не люблю вопросы!

«В жены он меня брать не собирается, ишь какое несчастье! Юморист гнусавенький!!!» — мысленно вынес свой приговор Лад, покончив с остатками пищи уже в скверном настроении. Парень был ему не враг, но и на друга тоже не походил. Разделавшись с едой, Лад опять лег и, закрыв глаза, попытался уснуть. Он потратил на это несколько минут, прежде чем понял, что возрастающее любопытство не оставило ему ни единого шанса на сон. Некоторое время Лад еще мучился сомнениями, но затем, убедив себя в своем праве знать все, бросился в атаку.

— Откуда ты родом, Везавий? Кто твои родители, чей ты сын? — Начать Лад решил с самого безобидного вопроса.

— Я родом из диких лесов и сын безродной волчицы, родившей меня в тяжких муках! — с некоторой долей злости съязвил парень.

— Бедная волчица, — в тон шутнику посетовал Лад, не открыв даже глаз.