Сергей Барнатин - Миротворцы Конуса

— Мы не соглядатаи твоего отца, Маура. Ты ошибаешься. — Избегая смотреть девушке в глаза, Везавий опять сел. — И в город ты уже никогда не попадешь.

Губы Мауры едва заметно дрогнули.

— Ну, не надо больше, Везавий. С меня хватит. Отведи меня домой.

Везавий понуро молчал, боясь поднять глаза.

— Умоляю вас, отведите меня домой. — Маура с надеждой посмотрела на Лада.

— Я ничего не могу сделать. Я не знаю, как попасть в город. Меня самого спас Везавий.

Подбородок Мауры истерически задрожал. До нее вдруг стало доходить, что произошло нечто очень плохое. Даже не плохое, а ужасное. — Варвары, да?! — в тоне надрывного шепота произнесла она. — Может, они уже ушли, а отец наверняка где-нибудь спрятался…

— Все значительно хуже, — перебил Мауру Везавий. — Там никто не мог спастись.

— Да нет же! Когда я была маленькой, варвары сожгли почти весь город, но из людей многие спаслись. Все ушли в лес.

— Маура… — Везавий посмотрел на девушку. — Это не варвары. Это…

— Римляне?! Но у нас ведь с ними договор…

— Нет, Маура, не римляне. Они далеко. Это нечисть, Маура! Понимаешь, нечисть?!!

Не в силах больше сидеть, Везавий вскочил на ноги и заметался по поляне.

— Нечисть?.. — почти в один голос повторили Маура и Лад.

— Да, нечисть! Ты слышала о Тон-Тоне?!

— Но ведь это сказка! — Маура попробовала улыбнуться, но, встретившись с суровым взглядом Везавия, тихо добавила: — Так говорил отец…

— Прекрати!!! — заорал неожиданно Везавий.

Маура в страхе отпрянула. Лад опешил от этого крика.

— Сказки?!!

Лицо Везавия изменилось до неузнаваемости. В нем теперь были боль, страх и… ненависть. Ненависть ко всему и вся.

— Я узнал тебя. Ты дочь городского старосты. Это он говорил тебе о сказках! Ха! Тогда ты видишь перед собой сказочного персонажа! Да, я из Тон-Тона! Что, испугалась?! Но ведь это просто сказка! Он так говорил… — голос Везавия вдруг сделался необыкновенно тихим. — Он говорил «сказка», но это не помешало ему отправить на костер трех абсолютно невинных людей. На костер — лишь по одному подозрению, что они оттуда! Все, кто спасся из Тон-Тона, стали мечеными. Их боялись — неизвестно почему — и убивали, убивали, убивали… — Закрыв глаза, Везавий уперся лбом в ствол молодой березы.

— Я никому не расскажу о тебе, — с сочувствием произнесла Маура. — Не бойся, никто не будет преследовать тебя.

— Не скажешь?!! — Везавий как-то по-страшному рассмеялся. — Я привык скрываться, а вот ты… Ты еще ничего не поняла, глупышка. Забудь о Речи! Забудь навсегда, что ты когда-то была там! И забудь свое имя, если хочешь жить! Ты, — Везавий повернулся и показал на Лада, — он, я и все, кто спасся из города, — все мы теперь меченые!!! В глазах людей мы та же нечисть!

— Но я дочь городского старосты, и никто не посмеет… Везавий устало махнул рукой.

— Это еще хуже. Тебя многие могут узнать. Нечисть захватила город… Уже второй. Люди теперь будут бояться еще больше.

Наступило напряженное молчание. Лад размышлял над неожиданно полученной информацией. Везавий, выплеснув свои чувства, ушел в лес к ободранным волкам. А Маура все никак не могла собраться с мыслями, чтобы решить — кто она теперь, что ей делать и кого просить о помощи.

— Отец с матушкой, наверное, спрятались в погребе. Если помочь им, они придумают, как нам избежать костра.

Голос Мауры прозвучал так неожиданно громко, что Лад даже вздрогнул. Он хотел ответить, но его опередил Везавий:

— Типичная логика ребенка — мама и папа могут все!

Чушь! В своем погребе со своими запасами они проживут и год. А вот среди людей — десяток денечков, не больше.

— Но мы должны вытащить их оттуда, — возразил Лад. — И мы должны узнать, что происходит!

— Ты должен, и то лишь мне! А я никому никогда должен не был! — Везавий вышел из леса. — Да и не сможем мы попасть в город. Он в руках у нечисти, и люди туда не пройдут.

— Но я знаю много потайных ходов! — Маура слабо улыбнулась, думая, что нашла решение проблемы.

— Какие ходы?!! — вспылил Везавий. — Город заколдован! Мы даже увидеть его не сможем! Птицы пролетают по воздуху. Но мы ведь этого не умеем! — На секунду Везавий задумался. — Правда, есть один человек… Он тоже из Тон-Тона. Странный старик. Зовут его Эгеем. Это он спас меня тогда. Я плохо помню его, но знаю, где можно найти. Эгей говорил, что можно попасть в город, захваченный нечистью, и можно с ней справиться. Только не говорил — как.

— Мы пойдем к нему, Везавий! — обрадовалась Маура — Ведь пойдем, правда?!

Везавий как-то хитро посмотрел на Лада.

— Лишь с одним условием, — произнес он.

Они шли уже вторые сутки. И все время по лесу. Везавий сам настоял на этом — дабы избежать ненужных встреч. Оно и правильно. Совсем не обязательно, чтобы кто-нибудь видел, с какой стороны они идут. Любое лишнее свидетельство в решающую минуту может сыграть против них, и тогда возгорится пламя костра… Везавий, как никто, понимал это. Он принадлежал к тому типу людей, которые предпочитали перестраховку даже оправданному риску. Лишь сейчас он пошел на уступки. Почему он сделал это?

Идя впереди всех и чувствуя на своей спине любопытные взгляды Мауры и Лада, Везавий невольно улыбнулся. Нет, из-за девки он бы не потащился к Эгею. А вот Лад… Он может принести хороший доход, если согласится работать на него. А ведь теперь согласится — уже согласился. Для нее, наверное, старается. На что надеется, дурак? Такие, как они, ей не нужны. Разве только для временного пользования, в качестве холопа…

Услышав позади себя сдавленный стон, Везавий остановился.

— Ну, что там еще?!

Маура сидела на стволе поваленной сосны и, приподняв без стеснения платье, поглаживала ободранные в кровь ноги.

— Я не могу больше, — тихо пожаловалась она. — Давайте выберемся на дорогу.

Везавий тяжело вздохнул.

— Мы уже почти на месте и на дорогу выходить не будем. Можем только отдохнуть.

Везавий опустился на мягкий мох и попытался отвлечь свое внимание от ног девушки, принявшись рассматривать Лада.

«Ишь, молчит… Вторые сутки молчит и держится както особняком. Обиделся… Ну и пусть. Не понравились, видите ли, ему условия. Что в них такого?! Ну поработаем годок вместе — не убудет от него! И на Мауру дуется. А на нее-то за что?! Сам ведь повыпендриваться захотел! А она что?! Она не виновата. Девка ведь! Дура была б, не использовав это. Вот, гладит свои ноги. Ведь не болят же, дразнит только, надеется — клюнем. Но не я! Я — камень, скала!»

— Все, хватит отдыхать! — Везавий унял поднявшуюся в теле дрожь и резко поднялся. — Еще не больше часа пути, и мы будем на месте.