Томас Прест - Варни вампир 3, или Утро кровавого пира (Варни-вампир - 3)

Он остановился и оглянулся вокруг. Объект его заботы исчез. Картины нигде не было. Ее унесли, когда он был побежден.

- Ушел! - сказал он низким печальным голосом. - И после всего что я сделал!

Он вытер лоб рукой, и на внешней стороне руки он увидел темную кровь. Он обнаружил, что бровь его рассечена. Он даже чувствовал, как кровь струится. вниз до его лицу. Доктор встал и нетвердым шагом подошел к стене. Опираясь на нее, он зашагал, пока не достиг двери.

Его увидели из окна Генри и Чарльз Голланд. Видя, что он идет такой нетвердой походкой, они бросились к двери.

- Доктор, - воскликнул Генри Баннерворт, - что случилось?

- Я почти мертв, - простонал Чиллингворт. - Дайте мне руку, Генри.

Генри и Чарльз Голланд немедленно подошли к нему, перенесли его в дом и положили на кушетку.

- Что случилось, доктор? Вы попали в немилость толпы?

- Нет, нет, дайте мне выпить немного воды. Я очень слаб, очень слаб.

- Дайте ему вина или лучше грога, - сказал адмирал. - Он дрался с каким-то пиратом, который повредил ему голову. Вас же не били по нижним частям тела, доктор?

Доктор не ответил на его вопрос, он жадно выпил содержимое стакана, в который Чарльз Голланд налил из бутылки немного крепкой голландской водки, это придало ему сил.

- Вот! - сказал адмирал. - Это вам поможет. Как же причинили вред вашим .верхним частям, а?

- Пусть сначала умоет лицо и руки. Так ему будет легче говорить.

- О, спасибо, - сказал Чиллингворт. - Мне уже гораздо лучше. Но у меня несколько сильных ушибов.

- Как это случилось?

- Я шел осмотреть комнату, где висела картина, в поместье Баннервортов.

Где висела картина? - спросил Генри. - Где она висит, вы хотели сказать, да, доктор?

- Нет, где она висела и где сейчас не висит.

- Пропала?

- Да, пропала, я расскажу вам об этом. Я пошел туда, чтобы подежурить, но не нашел там никого. Внезапно из-за картины вышел какой-то человек. Мы стали с ним драться. Когда я был уже почти побежден, мне на помощь пришел Джек Прингл.

- Эта собака? - пробормотал адмирал.

- Да, он пришел как раз вовремя, я думаю, он спас мне жизнь, потому что тот человек, кем бы он ни был, без колебаний убил бы меня.

- Джек - хороший парень, - сказал адмирал. - Бывали и хуже, по крайней мере.

- В течение нескольких минут мы отчаянно дрались, в это время тот человек очень старался утащить с собой картину.

- Утащить с собой картину?

- Да, мы дрались за нее. Но мы не смогли удержать его. Он был таким сильным, что вырвался и убежал.

- С картиной?

- Нет, картину он оставил. Мы решили уйти и забрать ее с собой. Джек помогал мне нести ее, пока до коттеджа не осталось пары сотен ярдов. Там он меня оставил...

- Вот увалень! - рявкнул адмирал, перебивая его рассказ.

- Я взял картину на плечо и зашагал. Неожиданно на меня упало что-то тяжелое, как будто на меня напрыгнул человек.

- Человек?

- Да, я дрался с ним, он чуть не убил меня, потому что был гораздо сильнее меня. Он сбил меня с ног и лишил меня чувств, думаю, он думал, что убил меня.

- А что стало с картиной?

- Я не знаю, но думаю, что он унес ее с собой, когда я очнулся, ее уже не было..

Несколько мгновений стояла тишина, во время которой, казалось, все были заняты своими собственными мыслями, и в силу чего молчали.

- Вы думаете, картину забрал тот же человек, который напал на вас в доме? - спросил наконец Генри Баннерворт.

- По крайней мере общая внешность, насколько я мог видеть в темноте, была та же. И цель в обоих случаях была одной и той же.

- Это верно, - сказал Генри Баннерворт, - и даже более чем вероятно. Но пойдемте, доктор, вам нужно отдохнуть и поесть после ваших приключений.

Глава ХСIII

Тревога в Андербери. - Подозрения семьи Баннервортов и таинственное

сообщение

Примерно в двадцати милях к югу от поместья Баннервортов находился крупный ярмарочный город, Андербери. Город был большим и процветающим, и был замечателен не только своим расположением, но и безмятежным спокойствием его обитателей, которые слыли зажиточными и преуспевающими людьми, полагающимися только на свои финансовые ресурсы. Город имел прекрасное месторасположение, поскольку находился недалеко от южного побережья Англии.

Из-за этого поблизости от него было выстроено много прекрасных особняков и вилл. Кроме того, здесь были очень дорогие поместья. Одно из них, называвшееся Андербери-на-Горе, огромный особняк построенный на возвышенности, сдавался или продавался. Очень много лет им владела семья по имени Миллтаун, которые жили здесь в комфорте и респектабельности, пока не случилась эпидемия. Сначала заболели слуги, затем болезнь распространилась на младших членов семьи, а от них передалась взрослым, произведя такое опустошение, что в течение трех недель из всей семьи остался в живых только один молодой человек, который справился с болезнью благодаря своему, врожденному крепкому телосложению. Вскоре он обнаружил, что остался единственным и последним в своем роду. И тогда им овладела меланхолия, все, что раньше радовало его, теперь причиняло боль воспоминаниями самого агонизирующего характера.

Местное нетитулованное мелкопоместное дворянство напрасно уделяло ему всевозможное внимание, пытаясь сделать все, что было в их силах, чтобы облегчить несчастные обстоятельства, в которых он находился. Его улыбки были грустными, но даже они случались редко. Наконец он объявил о своем желании покинуть эту местность и уехать за границу, чтобы сменить обстановку, потому что в своем родовом доме он не мог найти утешения после того, что произошло в его древних стенах.

В нем не было ни одной комнаты, которая не напоминала бы ему о прошлом, не было ни одного дерева, ни одного кустика, которые не напоминали бы ему о тех, кого больше не было. Эхо веселого смеха и ликования, которое когда-то наполняло солнечный воздух самыми радостными криками, исходившими из уст молодых родственников, красоты и лиричности которых судьба лишила его, до сих пор было в его памяти. Вся округа испытывала сожаление, когда этот молодой человек объявил о своем отъезде в другую страну. Его здесь очень уважали и знали о беде, от которой он страдал, и о горе, которое мучило его и не давало думать о другом.

Перед отъездом ему устроили прощальный вечер, а на следующий день он был уже далеко от этого места. Поместье Андербери-на-Горе все еще сдавалось в аренду или продавалось.

Старый особняк оставался пустым в течение года или двух лет, потому что был слишком большим и требовал больших расходов. Поэтому он долго оставался незанятым и приобрел мрачный вид, какой быстро приобретают обычно незаселенные большие дома. На него было грустно смотреть и думать, чем он когда-то был. И каким бы мог быть сейчас по сравнению с тем, чем на самом деле сейчас являлся. Соседи решили, что Андербери-на-Горе так и останется незаселенным, разрушится и превратится в развалины.